– Граал Кан скучает, – тихо произнесла Тати, повернувшись к Свену. – Сердце его наполнено печалью.

– Да, Тати, ты права. Жаль, наш друг не понимает, что отец старается для его же блага.

Кира хотела спросить, почему Армас так ведет себя, но Тати резко сменила тему:

– Света устала. Долго не спала. Надо отдохнуть. Есть время.

– Да, пожалуй. Мне бы хоть пятнадцать минуток прикорнуть. Все-таки живший внутри монстр забрал много сил, – вымученно улыбнулась Света.

– А Кира хочет спать? – поинтересовалась Тати.

– Не-не. Вот у меня прямо ни в одном глазу, – поспешила отказаться Кира.

– Зря. Сон полезен, – зевнула старушка и взяла под руку Свету. – Пойдем, отдохнешь.

Тати с девушкой скрылись в соседней комнате, а Кира стала с интересом разглядывать дом.

– Здесь все из доронита? – провела она пальцем по гладкой столешнице.

– Да, – коротко ответил Свен.

– И картины? – Кира перевела взгляд на гигантские прямоугольные панно, висевшие по периметру комнаты. Казалось, они были полностью сделаны из металла. Золотистые, пурпурные, зеленоватые и серебряные нити складывались в изображения лесов и экзотических пейзажей. Только одна картина отличалась от других – это был портрет молодой женщины. Крупные черты лица, острые скулы и светлые волосы, отливавшие пшеничными и песочными оттенками. – И как вы это делаете?

– Художники работают с жидким доронитом. Добавляют пигмент, потом составляют картины. – Свен подошел ближе и тоже стал любоваться портретом, привлекшим внимание девушки.

– Интересно, кто это? – почему-то шепотом спросила Кира.

– Это мать Армаса, – тоже понизил голос Свен, будто их кто-то мог услышать.

– Красивая. Даже очень. Армас явно не в нее, – заметила Кира, но Свен не разделил ее мнения.

– К сожалению, в нее, – медленно проговорил он.

– Почему «к сожалению»?

Свен внимательно посмотрел на Киру, затем его взгляд смягчился, и он сказал:

– Мать Армаса – с поверхности.

– Хочешь сказать, что она человек? То есть лопарь? Или как вы там нас называете. – Кира изумленно переводила взгляд с портрета на Свена и обратно.

– Да.

– Но как так произошло?

– Могу рассказать, что мне известно. Мать Армаса звали Кайса. Она участвовала в экспедиции на Северный полюс. Ее группа попала в буран, сбилась с намеченного маршрута и заблудилась. Им было нечего есть и пить. Команда погибла бы, если бы они случайно не набрели на ход, ведущий под землю. Люди их встретили как дорогих гостей, обогрели, накормили. Один из наших законов звучит: «Будь гостеприимным к любому гостю, который не желает тебе зла». Кайса никому не хотела навредить, она хотела лишь выжить и спасти команду.

Среди людей, общавшихся с пришельцами, был Граал Кан. Я не знаю, что он там делал, возможно, пригнал партию новых магнисфер. Но как только он увидел Кайсу, жизнь его разделилась на «до» и «после». Он влюбился. – Свен сделал небольшую паузу и поймал очарованный взгляд Киры, которая уселась за стол и, подперев щеки, наблюдала за ним.

– Когда команду обогрели, накормили и после небольшого отдыха собрались отправить обратно, появился Граал Кан на магнисфере. На заднем крыле красовалась надпись: «Сейчас или никогда». Судя по всему, Кайса не страдала от недостатка авантюризма. Она забралась к нему за спину и умчалась в неизвестном направлении на глазах у изумленных экспедиторов. Вот ведь отчаянные, правда?

– Так романтично, – пропела Кира, но потом встрепенулась, – а ее команда? Они вернулись домой? Им ведь стало известно о вашем мире. Почему они потом никому ничего не рассказали?

– Они рассказали, я думаю, если смогли вернуться, – почесал затылок Свен. – Но кто им поверит? У них не было никаких доказательств. Вход в пещеру сразу уничтожили, чтобы никто не мог проверить слова горстки выживших из ума ученых. Мало ли какие могут быть галлюцинации у замерзших голодных людей? Да и дошли ли они назад?

– Мама у Армаса и вправду смелая. Вот что значит любовь. – Кира с трепетом посмотрела на металлическое панно. – А где она? Тоже крупная шишка, как и ее муж?

Свен изменился в лице, на лбу появилась глубокая морщина.

– Нет, она не живет с Граал Каном… Понимаешь, мать Армаса была из другого мира. Сначала наша жизнь ее очаровала. Тем более что они с Граал Каном по-настоящему души не чаяли друг в друге. Потом на свет появился Армас, долгожданный сын. И Кайса изменилась: она стала нервной, беспокойной. До этого ей удавалось сдерживать свои эмоции, вести себя тихо, не вызывая подозрений у местных. Ведь Граал Кан старался держать историю появления Кайсы в тайне от всех, даже сменил дом и переехал в другое поселение. Кайса притворялась человеком, настоящим человеком, не знающим зависти и злобы, а может, искренне хотела стать такой… Но от своих корней никуда не деться, сущность лопаря в ней так и осталась. И после рождения сына она перестала себя контролировать, часто внезапно становилась агрессивной.

– Может, у нее была послеродовая депрессия? – предположила Кира.

– Не знаю. Думаю, она просто стала самой собой. Наверное, Кайса всегда была такой: сильной, немного грубоватой, своенравной. Эта женщина привыкла полагаться лишь на себя.

– По-моему, не худшая черта.

– На поверхности – возможно, но не здесь. Ее поведение вызвало лишние пересуды. Граал Кан старался не выпускать ее одну из дома. Но разве утаишь в стоге сена зажженную свечу? Когда Армасу было пять лет, его отца пригласили на беседу в упреждающий преступления центр. Они предположили, что в Кайсу вселился изверг. Никто и подумать не мог, что она из лопарей. Граал Кан как добросовестный человек, уважающий законы, пообещал привезти жену на следующий день для обследования.

– И что же этот ваш добросовестный? Привез жену на закланье? – сердито проговорила Кира. – Ваша идеальность дурно попахивает.

Свен примирительно улыбнулся и покачал головой.

– У Граал Кана было очень мало времени на раздумье.

– Это его не оправдывает.

– Пока Армас спал, его отец отвез Кайсу к ближайшему проходу на поверхность. Они навсегда попрощались, и он пообещал ей заботиться о сыне, сделать все, чтобы Армас не пострадал.

– Значит, ее не ликвидировали? Но почему Граал Кан просто не мог признаться, что никакого изверга в ней не было? – возмутилась Кира.

– Ее все равно бы отправили на тест. Неизвестно, как бы она его сдала. А если бы она с ним не справилась? Тест бы показал, что она не человек. Не наш человек, – уточнил Свен. – Ее бы выгнали, а Армасу и Граал Кану досталось бы осуждение окружающих. Правление следит за тем, чтобы наш мир не заселялся иными, поэтому лопари не могут здесь долго задерживаться.

– Но у нее был шанс справиться, – упрямо продолжала Кира.

– А если нет? В первую очередь они подумали о сыне. Какое будущее ждало бы его? Они не готовы были рисковать, не хотели, чтобы он стал изгоем.

Кира понимающе кивнула:

– Не так уж идеально ваше общество… Бедный Армас.

– Он не может простить Граал Кана. Винит его в том, что не заступился за мать. И ненавидит ее за то, что сбежала.

– Откуда ты про них все знаешь?

– Армас мне сам рассказал, когда его поставили мне в напарники. Он вообще парень искренний. Еще одна черта, доставшаяся от матери. И ему часто приходится прилагать усилия, чтобы сдерживать свои эмоции.

– Значит, он пошел ловить извергов, потому что его мама где-то в нашем мире?

– Нет, не поэтому. Я думаю, Армас в худшем кошмаре не может представить, что ловит свою мать, обращенную извергом. Он стал охранником, потому что взбалмошный характер матери иногда дает о себе знать… У Армаса был друг. Ну, как – друг… Приятель, скорее. Он знал его всего ничего, но сильно к нему привязался. Понимаешь, Армас рос нелюдимым замкнутым мальчиком. Ему трудно было найти друзей. Он поступил учиться на архитектора, там познакомился с сокурсником. Энергичный, шустрый парень каким-то образом подобрал ключики к непростому характеру Армаса. А потом… У преподавателей начали пропадать вещи. Его друг доложил начальству, что это Армас тайком крадет чужое.