Тишина. Она не промолвила ни слова.

– Последний шанс.

– Ох! – воскликнула подбежавшая Медалин. – Как я устала!

Франциска встала передо мной и пригрозила:

– Ты этого не сделаешь.

Я оттолкнула её от себя и обняла Медалин за плечи.

– Мы собираемся сбежать на ярмарку в Арендом. Ты с нами?

– О боги! – воскликнула Медалин. – Вы серьезно?

– Мы оденемся в мужскую одежду и будем веселиться всю ночь! – я улыбнулась ей.

– Я с вами! Я однозначно с вами! – Медалин радостно засмеялась. – Моя эдартийская кровь изголодалась по бунтарству. А кто идет? И как мы выйдем из дворца?

– Иду я, ты и Франциска. Я одолжу вам одежду. Благодаря моей фрейлине Люси, у меня её много. – я посмотрела на Франциску. – Как мы выйдем из дворца?

Во взгляде серо-голубых глаз появилась искорка злости. В один момент она сменилась недовольством. А через секунду превратилась в принятие. Сожаление и безысходность застыли на лице Франциски.

Глубоко выдохнув, она нахмурила светлые тонкие брови и посмотрела на нас.

– Вивьен, – Франциска обратилась ко мне, – прямо сейчас скажи своей флейлине подготовить и отправить одежду в наши покои.

– Твоему ангельскому лицу не идёт такой злобный тон. Не волнуйся, я скажу до ужина.

– Сразу после ужина переодевайтесь и идите в мои покои. Не попадитесь на глаза страже.

– Я так взволнована! – Медалин радостно подпрыгнула. – Запретное приключение!

– Никому ни слова.

– Как прикажете, ваше величество! – я улыбнулась.

Франциска была недовольна и огорчена. Из-за меня её план разрушился. Но меня не волновало её разочарование. Ей нужно было попасть на ярмарку из-за повстанцев. А я должна была достать информацию для тёте Вероники. Мои цели всегда шли выше целей других.

Туго зашнуровав ботинки, я встала перед зеркалом. После ужина я смыла макияж. Теперь моё лицо казалось слишком бледным и детским. Помятая черная рубашка, на три размера больше моего, была заправлена в тёмные штаны, которые я затянула кожаным ремнём. Концы штанов были длиннее моих ног, из-за чего мне пришлось трижды подвернуть ткань и спрятать её в ботинки. Расчесав волосы, я заплела две косички.

Увидев собственное отражение, я невольно улыбнулась. Ежедневные дорогие платья и яркие румяна стёрли воспоминания меня настоящей. Но теперь я видела себя. Меня охватило чувство ностальгии. В Горных Вершинах я редко смотрелась в зеркало, ведь изо дня в день ничего не менялось. Так было раньше. Это изменилось.

До ужина я поймала Люси в коридоре и попросила подготовить одежду. Фрейлина отнеслась к моей просьбе с подозрением, но возразить не посмела.

За ужином Медалин подмигивала мне и не могла скрыть свою радость. Мисс Анабель заметила её состояние и чуть было не раскрыла наш план.

– Медалин Сенталорис, по какому поводу вы так улыбаетесь? – придворная дама сделала глоток горячего чая и пристально посмотрела на Медалин. – Не хотите поделиться с остальными претендентками?

– Я просто взволнована! – ответила Медалин.

– В чём же причина вашего радостного волнения?

Мы сидели рядом. Я схватила её руку под столом.

– Мисс Анабель, не думаю, что вы поймете, – усмехнулась Медалин.

Я больно сжала её ладонь. Медалин вскрикнула.

– Вивьен Гроссо, объясните радость вашей подруги?

– Ничего важного. Медалин наконец-то выучила адорианский вальс. Как вы знаете, в Эдартисе он немного другой.

– Столько счастья из-за какого-то танца, – Селестина закатила глаза. – Пустая трата эмоций.

– Нам хотя бы есть из-за чего радоваться. Ты же превратилась в серую тень. – Франциска крутила в руке нож для масла. – Николасу ты абсолютно безразлична. Все за этим столом ему абсолютно безразличны. Прекрати фантазировать о вашей великой любви и начни радоваться жизни.

Повисла тишина. В ожидание ответа, все боялись пошевелиться. Секунды тянулись мучительно. Я была уверена, что сестра набросится на Франциску и расцарапает ей лицо. Но вместо агрессии и злости, Селестина вытерла рот салфеткой и, поблагодарив за ужин, ушла. В тот момент я поняла, как сильно Селестина устала от неизвестности собственного будущего.

Открыв дверь, я вошла внутрь. Мои глаза застыли на длинном шраме, который рассекал тонкую женскую спину.

– Почему ты не постучалась?

Франциска натянула рубашку, скрыв шрам.

– Извини. Я боялась, что меня увидят. Не хотела тратить время на бесполезные манеры.

– Можешь спросить, если хочешь.

– Откуда у тебя такой ужасный шрам?

– Обычно люди спрашивают это вежливее.

– Боевое ранение? Сражалась за повстанцев?

– Всё не так интересно, как ты думаешь.

Франциска села на кровать и начала зашнуровывать ботинки. Я отдала ей самый маленький размер. Франциска напоминала фарфоровую статуэтку и была самой миниатюрной из всех претенденток.

Воспользовавшись моментом, я посмотрела по сторонам. Её комната была точно такой же, как моя: широкая кровать с кучей подушек, высокие потолки, большие окна, зеркало с туалетным столиком, несколько картин разнообразной природы и плотные шторы. Моя комната была выполнена в холодных оттенках синего, а покои Фран были тёмно-красными. На фоне кровавого цвета, Франциска с её светлыми волосами и бледной кожей смотрелась нелепо.

– В детстве я так сильно боялась лошадей, что не могла даже дотронуться до них. Но отец настаивал на обучение.

Франциска опустила голову.

– Мне было четырнадцать. В Горных Вершинах считалось позором, когда в такой возрасте ребенок не умел ездить верхом. Но ты и так это знаешь.

– Да. – я кивнула. – Вероника научила меня в первый месяц прибытия. Мне было тринадцать.

– Ровесники любили издеваться над моим страхом. Брат защищал меня, но он не мог постоянно быть рядом. Когда я потерпела очередную неудачу, отец назвал меня «разочарованием».

Фран грустно улыбнулась.

– «Ты не моей крови. Ты ошибка». Так он сказал. Я проплакала всю ночь, а утром решила доказать ему, что была сильнее, чем он думал. Я правда в это верила.

Я прислонилась к стене, внимательно слушая редкое откровение Франциски.

– Была зима, солнце только взошло. Я пробралась в конюшню, пока все спали. Выбрала чёрного жеребца с широкой спиной и длинной гривой. Конь моего отца. Мне хотелось доказать, что я достойна его. Закрепив седло, я с пятой попытки забралась на коня. Ударила его по бокам и он рванул. Конь скакал так быстро, что я не смогла его остановить. В один момент он сбросил меня с себя. Моя нога застряла в уздечке. Конь пронёс меня по заснеженному полю, пока в мою спину не впился камень. Я потеряла сознание от болевого шока.

Какой ужас.

– Так появился этот уродливый шрам. Но в тот день я была счастлива. – она грустно улыбнулась. – Отец похвалил меня за храбрость, а я поборола страх лошадей. Теперь я превосходная наездница.

– У тебя ужасный отец.

– Он строг. – она нахмурила брови. – Но он должен быть таким. Слишком много людей на него рассчитывают.

– Почему люди на него рассчитывают?

Раздался быстрый стук в дверь. Потом ещё один.

– Хоть у кого-то есть «бесполезные» манеры.

Проигнорировав мой вопрос, Франциска встала с кровати и подошла к двери. Прикоснувшись к золотой ручке, она уже собиралась открыть, как её опередили. Медали забежала в комнату. Хлопнув дверью, она прислонилась к ней спиной.

– Уф! Я почти попалась мисс Анабель! Пришлось бежать от неё по лестнице! – тяжело дыша, проговорила Медалин. – Клянусь, у этой женщины на меня какой-то магнит!

– Она тебя видела? – спросила Франциска.

– Нет. Мисс Анабель беседовала с Себастьяном. Точнее отчитывала его, – Медалин покачала головой. – Даже старичку нет от неё покоя. Не удивительно, что она никогда не была замужем. Её контроль никто бы не выдержал!

– Моя фрейлина Люси сказала тоже самое.

– Ах, Люси! Вивьен! Поблагодари её за меня! Твоя фрейлина достала мне прекрасные варварские вещи!