Сергей утвердительно кивнул головой, подошел к лежанке и аккуратно поднял маленькое, почти невесомое тело. «Да она весит как пушинка», – с печальной нежностью подумал он. Чего деда напрягать, он и сам всю дорогу сможет ее нести.

«Ты на подъем особо не спеши. Осторожно иди. Чего доброго, сорветесь и кости переломаете. А по ровному шибче пойдем, главное балку пройти», – озабоченно предостерег внука Яков Васильевич. Вроде бы и дело им предстояло несложное, а на душе все же как-то неприятно скребли кошки. Дай бог, чтобы успеть довезти до больницы. Девчонка вся полыхает, того гляди и бредить начнет.

Вверх вилась тропинка, протоптанная между молодой порослью орешника и невысоких узловатых осин. Сережка бодро зашагал на подъем, будто и не было у него на руках никакой ноши. Он по этой тропинке и с закрытыми глазами подняться может. Сколько раз тут по ночам бегал – зря дед так переживает. Яков Васильевич небыстрым шагом шел позади. Спина по-стариковски ныла. Что неудивительно после ночи, проведенной на соломенной лежанке. Ничего, дома Тамара Алексеевна разотрет своими мазями, сразу полегчает. Она у него травница. От всякой хвори в шкафчике снадобья есть.

Спустя некоторое время они уже стояли на бровке балки и, кинув прощальный взгляд на свое рыбацкое место, заспешили дальше по лесной дороге, которая вела их к поляне, где они оставили машину.

Сережка неутомимо нес на руках Веру, и даже дыхание ни разу не сбилось, разве что немного руки затекли. Дед пару раз робко пытался предложить свою помощь, но настырный внук лишь нетерпеливо отмахивался. Сказал сам донесу, значит, донесу. Вот уже показались три высокие сосны. Это был ориентир, где дорога раздваивалась и уходила направо. От развилки оставалось всего метров двести до того места, где стояла их машина.

Серега немного взмок. Хоть и невелик был груз, а все-таки вес на руках стал ощущаться. Опять подумалось про бабушкины пирожки в рюкзаке. От нетерпения он даже прибавил шагу, совсем забыв про деда, который и так уже немного отставал.

«Ну чего ты разогнался как сайгак? – насмешливо окликнул его дед. – Небось пирожки покоя не дают? А ключи-то все равно у меня!»

Серега упрямо не сбавлял шага. Ну и фиг с ним! Что на эту старую язву внимание обращать.

Яков Васильевич, видя напряженный сердитый затылок внука, посерьезнел и тоже ускорил шаг. К машине они подошли в секундах друг от друга. Достав из кармана ключи, Яков Васильевич нажал на кнопку сигнализации и поспешил к багажнику, где у него лежали запасные одеяла. Сложив одеяло вдвое, он открыл заднюю дверь и постелил на сиденье. Второе одеяло свернул наподобие подушки и положил в изголовье.

«Ну все, давай ее внутрь. Аккуратненько. И курткой можешь укрыть. Все равно она тебе не к чему. Гляди как взмок», – деловито распоряжался дед.

Вместе они осторожно уложили девочку на мягкую постель и заботливо укрыли курткой.

«И росточком как раз под размер сиденья. Прямо как под заказ! – удивился дед. – Эх, ее бы сейчас горячим чайком с малинкой и брусницей напоить, чтобы пропотела как следует».

Закончив обустраивать место Веры, паренек уложил рюкзаки в багажник и поспешил на свое место рядом с дедом, который уже прогревал мотор своего старого жигуленка.

«Ну с богом! И чтобы дорога нам была гладкой, как полированная доска!» – вслух пожелал им удачи дед

«Вот в этом я как раз очень сомневаюсь», – скептически подумал про себя Серега. – Как стиральная доска может быть! А как на грейдер выйдем, так там вообще никакой доской не пахнет. То яма, то канава. Дед – нереальный фантазер у него!»

Машина слегка покачиваясь на продавленных стойках, мягко поползла по сухой, как такыр, колее лесной дороги, уже покрывающейся сетью мелких трещинок.

Серега блаженно откинулся на спинку сиденья и поудобнее устроил ноги. Вытянуть их уже никак не получалось. Уж очень они у него выросли длинные. Он прикрыл глаза и из-под ресниц следил за лицом деда, гадая, начнет ли тот над ним опять насмехаться, если он полезет в пакет с пирожками.

«Сережка, да ты поешь. Без завтрака ведь соскочили. У меня у самого кишки трещат. Термосок то не забыл захватить? После такого кросса неплохо хотя бы холодного чая хлебнуть», – догадался об его мучениях Яков Васильевич.

Серега приоткрыл глаза и испытующе посмотрел на деда, но на лице Якова Васильевича не было и тени насмешки.

Отбросив последние сомнения, Серега запустил руку в пакет и выудил румяный лапоть бабушкиного пирожка. Впиваясь крепкими белыми зубами в пышное тесто, он еще раз пошарил в пакете и достал другой пирожок деду. Продолжая рулить одной рукой, Яков Васильевич принял свою долю и стал откусывать мелкие кусочки. Он всегда ел неторопливо, а тут и вовсе не спешил. Ему и одного хватит, а внучку следует покрепче подкрепиться.

Серега и не заметил, как один за другим съел три последних пирожка. И только когда в шуршащем пакете стало одиноко и пусто, он виновато глянул в сторону деда, который доедал свою порцию:

– Походу я все пирожки в одного схомячил. Извини дед.

– Да ты что! Я и этот то еле доел. Всухомятку в горло ничего не лезет. Ты бы чаю из термоса хоть плеснул что ли, – отмахнулся от внука Яков Васильевич.

Напившись холодного сладкого чая, оба замолчали, с тревогой прислушиваясь к едва слышному хриплому дыханию, доносящемуся с заднего сиденья.

Поскрипывая и кряхтя на поворотах, запыленный красный жигуленок неуверенно подруливал к выезду на грейдер. «А что, если сломаемся?» – проскочила тревожная мысль. «Главное, чтобы доехала. А потом на ремонт. Прямо немедленно на ремонт поставлю», – молился про себя Яков Васильевич.

Машина впрочем и не думала ломаться. Она послушно ползла по грейдеру, объезжая рытвины и коварные глубокие ямы, иногда спускаясь почти на обочину.

– Ммм, как там у тебя было? Полированная доска, а дед?» – не удержавшись, ехидно хмыкнул Серега.

– Нда, это точно. Насчет доски я тут явно хватил лишка, – нервно хихикнув, признался дед.

–Ты не забудь. Тут еще арматурина посреди дороги торчала. Наедем еще, чего доброго, – предупреждающе напомнил Серега.

– Да помню я. Чего ты носишься с этой арматуриной? Что я маленький что ли? Каждый раз мне про нее талдычишь, – начал заводиться Яков Васильевич

– Ну да, ну да… А в прошлом месяце почти наехал. Не помнишь уже? А я бабушке обещал за тобой присматривать, – в очередной раз надавил на больную мозоль любящий внук.

Яков Васильевич насуплено молчал, лишь изредка шевеля лохматыми бровями, как он это обычно делал, когда жевал про себя невысказанные обиды.

Серега не любил, когда дед был такой. И решил провернуть свой старый трюк —сменить тему или перевести разговор в другое русло.

– А откуда она взялась здесь, арматурина посреди дороги? – как бы с любопытством поинтересовался он.

Дед, довольный, что от него так быстро отстали, задумчиво морща лоб, ответил: —Так дорога тут была с бетонным покрытием. Может для военных строили или еще для чего. А потом, лет десять назад, плотину вверх по реке прорвало. Так тут потоками воды дорогу и смыло. А арматурина эта осталась. Вроде как напоминание.

Через минут пятнадцать машина наконец-то выехала на междугороднюю трассу. Дед повеселел, тревога стала понемногу отпускать: «Ну тут уже ничего. Тут уже шибче поедем. Можно сказать уже почти в городе!»

Стараясь отгонять от себя дурные мысли и не прислушиваться к хриплому постаныванию Веры, Яков Васильевич гнал свой жигуленок по трассе. Вот уже показался мост над железнодорожными путями.

После съезда с моста Яков Васильевич свернул налево, радуясь раннему утру. На дорогах практически не было машин. Город все еще спал.

Около красного кирпичного здания больницы было также немноголюдно. Водитель скорой помощи дремал, откинувшись на спинку сиденья.

Жигуленок плавно затормозил. Серега выскочил из машины и, открыв заднюю дверцу, осторожно вытянул из машины маленькое стонущее тело, пылающее жаром. У девочки начинался бред.