Николай завис, обалдело уставившись на Даниила. Тот устало усмехнулся.
— Знаешь, я тебе потом всё более подробно расскажу. Если переживём завтрашний день. Договорились?
— Э-э-э… хорошо,- выдавил из себя Николай. Потом его взгляд слегка прояснился и он потряс головой.- Уф… ладно. Иди-ка ты спать. И я лягу. Хоть пару часов подремать надо.
Данька молча кивнул и, поднявшись, двинулся к двери.
— Дань…- короткий возглас Николая остановил его у самой двери.
— Ты со мной?- тихо спросил тот спустя пару мгновений. Бывший майор повернулся к новоиспечённому императору и улыбнулся.
— До последнего вздоха. Даже если он для нас случится сегодня. А ты разве сомневался?
Николай тяжко вздохнул и потёр лицо ладонью. После чего махнул рукой.
— Ладно — иди…
Утро началось ночью. Даниил проснулся через полтора часа от грохота сапог и приглушенных ругательств. Быстро растерев глаза кулаками и молча посетовав на то, что в Зимнем пока не было водопровода и канализации, так что его обитателям приходилось обходиться ночными горшками и тазами с кувшинами, но в его каморке не было ни первого, ни второго, Данька ловко накрутил портянки и, сунув ноги в сапоги, выскочил из своей комнатушки. Николай уже не спал. Он стоял в плотной толпе придворных и о чём-то напряжённо разговаривал с Милорадовичем и Аракчеевым. Может он и вообще не ложился… Бывший майор оглядел всех присутствующих настороженным взглядом и снова нырнул в каморку.
Пистолеты были на месте. Все три. Он быстро зарядил их и, надев «сбрую» сунул два из них в кобуры. А ещё один, поколебавшись, за ремень. Предохранителя у пистолета не было, но курки были спущены, прижимая капсюли, так что опасность самопроизвольного выстрела была не слишком большой, а вот два лишних выстрела в нынешней ситуации могли многое решить.
Людей в Зимнем прибавилось, причём и военных тоже, так что уже примелькавшиеся мундиры Лейб-гвардии Железнодорожного и Сапёрного батальонов оказались изрядно разбавлены мундирами других частей. Но среди них не было ни одного гвардейского. Данька вздохнул… что ж, теперь понятно, почему, даже зная о выступлении, Николай не задавил восстание ещё вчера. Похоже, даже на гвардию полностью положиться нельзя — ну да он встречал на посиделках будущих декабристов довольно много народа в гвардейских мундирах. Так что, скорее всего, Николай ещё со вчерашнего дня, когда «многие побежали», начал лихорадочно собирать под свою руку все части, на которые он может положиться, но какой-то перевес у него образовался только к утру.
Даниил подошёл поближе, Николай, заметив его, коротко кивнул, после чего бывший майор проскользнул сквозь кордон и занял ставшее за эти несколько дней уже привычным место за правым плечом новоиспечённого императора… поймав сразу пяток раздражённых взглядов. Вот не зря он всегда не любил торчать совсем рядом с Николаем — клубок змей здесь, а не светское общество.
— Государь!- в зал, в котором они находились, влетел седой гусарский полковник, в котором Данька с огромным изумлением узнал Дениса Давыдова. Пересекались они с ним пару раз и один из этих раз даже зацепились языками и очень приятно пообщались… о поэзии, естественно, а о чём ещё?- Измайловцы остались в казармах,- возбуждённо доложил он.
Николай кивнул и задумался.
— Это хорошо… сколько сейчас человек на Сенатской?
— Около двух тысяч,- тут же доложил Милорадович.
— А у нас?
— Пока где-то порядка шести. Но подошли ещё не все вызванные части,- Николай молча кивнул, а затем, внезапно резко развернулся к Даниилу.
— Ну что скажешь, старый друг? Что посоветуешь делать? Смести бунтовщиков артиллерией или ударить в штыки?
Даниил замер. Десятки взглядов скрестились на нём. По большей части злые, а кое-какие и ненавистные. Потому как такой вопрос императора, да ещё с подобным обращением — дорогого стоит!
— Может… поговорить?- но его предложение тут же потонуло в возмущённом гуле голосов. Однако, Николай раздражённо вскинул руку, и гул мгновенно утих. Хм, а мальчик-то вырос… эвон как людей строит.
— С кем? И о чём? Они сделали свой выбор предав меня и своих предков.
— Офицеры — да, а солдаты?- не согласился Данька.- Они ж не по своей воле вышли… ну большая часть, а повинуясь командам. Большинство вообще не поняло куда и зачем они идут, и считает, что они вышли просто принести присягу новому императору. Какому-то из…
— Да как вы смеете…- тут же взвился кто-то из придворных, но Николай резко развернулся и ожёг его взглядом. Отчего тот мгновенно осёкся.
— И зачем?- негромко спросил Николай, вновь разворачиваясь к Даниилу.
— А нечего попусту кровь русскую лить. Нам вон сколько земель заселять надо — Сибирь, Причерноморье, Алясяку с Калифорнией. Так что раз уж провинились — пускай едут и заселяют. А от мёртвых никакого толка.
— Ваше Высоч…- возмущённо начал Милорадович, но Николай резко дёрнул подбородком, и генерал запнулся и сразу исправился:- Кхм… Ваше Императорское Величество, я считаю, что вам ни в кое случае нельзя подвергать свою жизнь…
Однако, Николай не стал его дослушивать, а резко развернулся и двинулся в сторону лестницы. И вся толпа ломанулась за ним.
Выйдя из дверей, он коротко бросил:
— Коня…- и один из сапёров бегом подвёл ему под уздцы белого жеребца. Придворные заволновались, рассыпались по сторонам начав цепляться ко всем конным, кого только успели заметить, а перед Николаем выскочил какой-то полковник, которого Данька не знал.
— Ваше Величество, позвольте мне…
— Нет, Стюрмер, не позволю,- коротко бросил новоиспечённый император, но тут ему навстречу выскочил уже на коне генерал-адъютант Фредерикс, командир Лейб-гвардии Московского полка, как стало понятно к текущему часу составившего основу бунта. Его Данька как-то видел издалека… Впрочем, ему сейчас было не до этого — он был занят тем, что искал коня себе. Слава Богу недолго. Один из унтеров Сапёрного батальона, заметив, как бывший майор нетерпеливо оглядывается, понял всё правильно и, спрыгнув со своего коня, подвёл его к Даньке. Сапёры были в курсе их взаимоотношений с Николаем — успели насмотреться и здесь, и на Урале.
— Ваше Императорское Величество,- начал Фредерикс,- я считаю своей обязанностью…
— Я сказал — нет!- молодой император аж рявкнул в раздражении:- Хватит! Я решил! Я сам поеду и буду говорить со своими солдатами. Точка…
Они с Николаем легким галопом вылетели на Адмиралтейскую набережную и двинулись по ней в сторону Сенатской площади. Когда всадники приблизились к шумящей толпе, Даниил дал шенкеля своему жеребцу, выскакивая вперёд, после чего громко проорал:
— Дорогу императору!
Толпящиеся зеваки обернулись и тут же порскнули в сторону, потому что Данька и не подумал снижать ход коня. Так что ещё через несколько секунд они вылетели на Сенатскую прямо за спинами солдат, окруживших не совсем ровный строй бунтовщиков.
— Расступись! Дорогу императору!- снова проорал Данька направляя своего коня в промежуток между двух рот. Солдаты слегка замешкались, но на них рявкнул какой-то быстро сориентировавшийся унтер, и они так же прянули в стороны, освобождая в проход. И сразу после того как они с Николаем выскочили перед Медным всадником, Данька натянул узду и пропустил Николая вперёд, одновременно останавливая коня. Скакать дальше было некуда — прямо перед ними выстроились сбитые в неровное каре ротные коробки солдат Лейб-гвардии Московского, Гренадёрского полков и остальных частей, присоединившихся к восстанию.
Николай придержал коня и привстал на стременах.
— Солдаты! К вам обращаюсь я… да-да, именно к вам! Потому что ваши офицеры погрязли в измене. Они обманули вас…
— ДА-ДАХ!
Николай резко обернулся. Данька согнул руку и лихо сдул с верхнего ствола дымок, а долговязый тип в гражданской одежде, до его выстрела тщательно целившийся в Николая, вместо этого в настоящий момент валялся и стонал на покрытой позёмкой брусчатке площади, зажимая правое плечо.
