Беглец нащупал на дне лодки остриё гарпуна. Прохладная гладь железа вернула уверенность, он начал подниматься, цепляясь за мачту. Где-то посередине древка зияла глубокая трещина. Аяна заметила её сразу, но в пылу схватки не до сломанной мачты. Тенна осталась на берегу с озверевшим каторжником. В этот миг Мохнатый уже отнял у неё весло и гоняет сестру по всей лагуне. Нужно поторопиться.

Рудокоп размахнулся, чтобы швырнуть в неё копьё, Аяна прыгнула всем весом на другой борт, лодка резко накренилась, и человек рухнул за борт. Парень вынырнул и в панике забил руками по водной глади. По его обезумевшим глазам нетрудно догадаться, что пловец из него никудышний, а лодка единственное место спасения.

Бой на вёслах продлился ожидаемо недолго, Тенна выдохлась, нет сил поднять оружие. Она лишь отмахивается от напирающего рудокопа, тот увлёкся и пропустил первый «точный» удар. Девушка отпрянула, его весло с грохотом опустилось на камень и разлетелось в щепу. Мохнатый изрыгнул поток таких заковыристых ругательств, что щёки Тенны порозовели, даже с учётом опыта с пятью братьями. В бешенстве он подскочил к алесцийке, она уже и не думала сопротивляться, схватил за шкирку и начал трясти.

– Ах ты, гиений потрох! – взвыл рудокоп.

Тенна вырывалась, боролась за свободу, лягалась ногами, кусалась и изворачивалась. Бессмысленное занятие, он гораздо сильней, он с веслом может пробегать целый день, и даже лодку на плечи закинуть. Он готов придушить её на месте, чем увлеченно и занялся, не обращая внимание на ее мелкие укусы.

Акулий плавник Аяна заметила слишком поздно, он промелькнул совсем близко от лодки. Огромную хищную рыбину привлекла кровь, сочившаяся из ран её недавнего противника. Тот, не замечая смертельной опасности, продолжал цепляться за борта лодки.

Алесцийка бросила копьё и схватила несчастного за руки. На его лице промелькнуло немое удивление. Она вовсе не враг, она протянула руку помощи, и напрягая жилы, тянет его наверх, в безопасность. В этот момент лодка резко покачнулась, а из его глотки вырвался душераздирающий вопль.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а!

Мохнатый и Тенна одновременно прекратили борьбу. Оба замерли, заслышав крик такой силы, что казалось, его могли услышать в Клириде. В нём было столько боли, ужаса и отчаяния, что поневоле вздрогнешь.

Течением лодку отбросило на сотню шагов. У судна покосилась мачта, не иначе как сломана, а на борту остался всего один человек. И это была алесцийка.

Мохнатый напрягся, выглядывая товарища и прижимая рукой непокорную девчонку. Он подволок её к кромке воды, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Тенна безропотно следовала за ним, точнее, беспомощным мешком висела у него подмышкой и тоже искала пропавшего рудокопа. Его не было в лодке. Люди на берегу в немом молчании вглядывались в море.

Тенна и Мохнатый снова вздрогнули, вопль повторился, но прозвучал слабее. Глаза Тенны округлились, и она взвизгнула:

– Акулы!

Даже с берега можно разглядеть, что гладь воды покрылась пенящимся кровавым пятном, а поблизости крутятся два острых плавника хищных рыбин. Акулы никуда не ушли, они здесь, ждали добычу и откликнулись на запах крови.

– Боги подземных котлов! – едва слышно прохрипел Мохнатый.

Тенна засучила ногами.

– Пусти меня! Там Аяна!

Сестра осталась в лодке, вокруг зловещими плавниками кружили разгоряченные кровью твари. Она совсем одна на крохотном суденышке со сломанной мачтой, без вёсел…

– Аяна! – вопила сестра.

Её отнесло далеко от берега и сносило всё дальше в море. Выбраться из лодки и вернуться вплавь не решится самый отчаянный храбрец. Ведьмин путь подхватит судно и отнесёт в море, и кто знает, какую мучительную смерть примет девушка под палящим солнцем, без воды и пищи посреди безбрежной глади Моря течений.

Рудокоп и сам переживал сильное эмоционально потрясение. Чуть иначе он представлял себе простейшую схему с отплытием. Все складывалось в его пользу, но он упустил очередной шанс на спасение. Мохнатый невольно подался в море, зашел по колено в воду и почувствовал свободолюбивый удар стихии. Волны беспечно лизнули его разбитые в шахтах ноги.

– Аяна! Она погибнет!

Тенна отчаянно взбрыкнула и забила ногами. Она все еще не может вырваться из его железной хватки, болтается беспомощным мешком и выворачивается на свободу.

– Пусти говорю, – визжала она. – Она погибнет, её сносит в море! Ты что, не видишь?

Мохнатый долго молчал, смотрел в море застывшей статуей и никак не реагировал на её потуги, держал будто забытую куклу.

– Ты, мерзкое, вонючее животное. Стоишь и ничего не делаешь. Ты нарочно так? Отомстить мне решил? Не видишь, она в беде!

– Ну, по сравнению со мной, она и не в беде вовсе, – задумчиво пробормотал он. – А по сравнению с Гасаром… благоденствует.

Тенна взмокла от усилий и нахохлилась взъерошенной кошкой.

– Дикарь, – рычала она. – На помощь нужно звать, что не ясно? Там акулы, она не сможет доплыть до нас.

– Ветер западный, – рассуждал он. – Я не смогу нагнать лодку даже без учета акул. Ее сносит течением.

– Боги мои лихие, – пнула она его в зад. – Тебя лодка интересует? Там живой человек, в море, одна! Выпусти меня, я позову подмогу!

– Угу… кто бы вызвал подмогу мне…

– Значит, дело было в Салеции, центральной области Алесции, – в своё время рассказывал дедуля Аксил. – Молодой я был, глупый и красивый. Городок небольшой, занимались там тканями, хлопок из Легоции, краска и шёлк из Гоции. И была там одна знатная особа, хозяйка мастерской, тётка Репниса с весьма выдающимся бюстом.

– Опять детям, похабник такой, байки свои рассказывать принялся? – шипела Весерси.

– Да, я не о том. Выдающимся у неё было всё, но эта часть тела входила в дом раньше хозяйки. Ещё раньше входила только её собачонка, злая маленькая псина по кличке Зверь. Пёс достал всех, меня особенно, как только мы с Репнисой… в общем, он кусал всё, что оказывалось в непосредственной близости от его хозяйки и непрестанно рычал, портил, так сказать, красоту момента.

Девочки смешливо прятали глаза.

– Я нашёл способ укротить зверюшку, подкармливал его кусочками сухаря, вымоченными в краске. Вкус был пикантный, собаке нравилось.

В один день Репниса прохаживалась по мастерской, ругалась и раздавала оплеух. Зверь в руках привычно тявкал. А потом в бадью с краской один из работников уронил сухарь. Пёсик рванул из рук хозяйки, нырнул в бадью и утонул бы, но хозяйка бросилась спасать питомца. Бадья перевернулась, за ней ещё одна, вся мастерская превратилась в одно большое море краски. Я потом с полгода отмывался.

– Спасли собачку? – жалобно спросила Тенна.

– Задохнулся он, придавленный обширным бюстом хозяйки. Зато красивый после смерти стал, сиреневый такой. К чему это я? Ах, да. Иногда лучше не спешить к утопающему, может он и сам выплывет, и даже с прибылью.

– Почему я знаю, кто был этот «один из работников»? – хмыкнула Веси.

Мохнатый вышел из воды и обернулся по всем сторонам света, чтобы убедиться, что погоня его не настигла, а свидетели небольшого происшествия в маленькой лагуне отсутствуют. Тенна крутилась с ним же, как часть подмышки. Она устала, отчаялась и неуютно себя чувствовала, паря над землёй. Рудокоп обладал такой силищей, что даже не замечал её веса, будто и позабыл о том, не реагирует на ее возмущение, не чувствует пинков.

Над чем он думал, осматривая окрестности, оставалось только догадываться. У них обоих проблемы, стоит признать, у обоих трудноразрешимые. Тенна беспокоится о сестре, но не считаться с его присутствием, похоже, возможности нет. Лодка в море уже настолько далеко, что в пору принять его хладнокровную сторону. Даже если поспешить и снарядить поиски, займёт это столько времени, что лодка успеет затеряться в Море течений, как песчинка в песочных часах.