И всё-таки он решился раскрыть ей чувства. Это было самое настоящее свидание. Сильнейший взял себя в руки и сделал это. С его плеч будто груз упал. Когда он раскрыл себя Амай, стало легче дышать. Мужчина ещё никогда не был так счастлив. Но не смотря на это, он продолжал умалчивать о своих тревогах. Амай не должна знать об этом, ведь будет беспокоиться. Он оберегал её, как мог. Но знал, что шаманка не даст себя кому-либо в обиду.

Всё было бы так же, если бы не родители, которые заставляли его выбирать пассию. Им нужны дети и внуки, которые продолжат великий род Годжо. Сатору постоянно убегал от матери, ведь ему совершенно не хотелось даже думать о невестах из других кланов. Он любил только одну девушку. И, раз уж им всё равно суждено провести вечность вместе, решил познакомить Амай с родителями.

После той встречи прошла неделя, Сатору вернулся в родной клан, чтобы проведать сестрицу. Она всегда была рада видеть брата, но её разговоры о том, чтобы он забрал её в токийский магический колледж, раздражали. Беловолосый не хотел подвергать младшую опасности, хотя она могла постоять за себя. Девушка была, как туз в рукаве, если вдруг что-то случится с ним.

— Уже подарил Амай кольцо?

— О чём это ты?

— Не делай вид, что не в курсе. Я знаю, что ты попросил у мамы фамильное кольцо! Значит, ты хочешь сделать предложение Амай?

— Я ещё думаю.

— А что тут думать? — Саеми толкнула брата в плечо. — Или ты предпочитаешь кого-то из Зенинов?

— Я не представляю себя в роли мужа, — усмехнулся мужчина. — Сильнейший, который сдался чарам любви… Ты когда-нибудь такое видела?

— Да, — девушка покосилась на портрет с родителями.

— Нет, они даже не знали друг друга, когда вступали в союз.

— Неправда! Мама влюбилась в отца. А должна была выйти за его брата. Ты что, не помнишь эту историю? И вообще-то вы с Амай уже живёте вместе. Так что кольцо на пальце ничего не испортит.

— Твоя правда.

В ту ночь на Хэллоуин, когда шаманы хотели собраться вместе на праздник, он планировал сделать Амай предложение. Он был уверен в том, что делает. Но, к сожалению, планы разрушились, когда лже-Гето запер Сатору в тюремном царстве.

Когда беловолосый почувствовал, что его освобождают, мысли были с Амай. Он не сомневался в том, что девушка жива, но всё-таки переживал за её состояние. Как только мужчина смог выбраться из океанической впадины, куда его посадил Кендзяку, он навестил того. Сукуна занял тело Мегуми, одного из любимых учеников, с которым Сатору был чуть ли не с самого детства юноши — это стало неожиданностью для беловолосого. Мужчина понятия не имел, что случилось с остальными студентами, поэтому решил взять месячный перерыв. И в символическую дату — двадцать четвёртого декабря, день смерти Сугуру, он вступит в бой с Сукуной, а потом прикончит Кендзяку.

Сатору без слов зашёл в комнату и, закрыв за собой дверь, поднял Амай на руки. Он поправил спадающий на щёку красный локон, прильнул к её губам и долго целовал девушку. Его крепкие руки сжимали мягкое тело. Шаманы ощущали привкус соли на губах, ведь мечница не могла сдержать слёз. Она знала, что мужчину выпустили из тюремного царства, но снова видеть его после девятнадцати дней отсутствия было непривычно. Она обнимала его за шею, трогала мягкие белые волосы, проводила ладонями по лицу. Когда Сатору отстранился, Амай увидела лазурные глаза, они мерцали в лунном свете.

Влюблённые понимали всё без слов, дарили друг другу поцелуи и нежные прикосновения, наслаждаясь каждой минутой рядом. Будто боялись, что их снова кто-то разлучит.

— Не плач, ведь я теперь всегда буду рядом, — прошептал он.

— Обещаешь? — наивно спросила Амай.

— Да.

Они разделили эту ночь и следующие в сей комнате, на мягкой кровати. Даже если днём их разлучали дела, вечером Сатору и Амай встречались здесь и оставались друг с другом. Они любили нежно, страстно, отдавая себя до последнего вздоха, ощущая стук сердца и прерывистое дыхание разгорячённых тел. Когда они сливались в чувственном танце, вокруг не существовало никого больше.

Проснувшись утром, красноволосая не обнаружила рядом любимого. Вскочив с кровати, она начала судорожно оглядываться вокруг, боясь, что всё это ей приснилось. Но открывшаяся дверь в комнату и показавшийся оттуда полуголый беловолосый шаман развеял все сомнения. В руках он держал две чашки с тёплым чаем.

— Доброе утро, малышка, — поцеловав Амай, он протянул ей напиток.

— Чай? Да ещё матча? Не помню, чтобы у нас был такой.

В убежище, которое находилось почти в центре Токио, уже давно не наполнялись автоматы с напитками, а кофе-машина осталась в главном колледже. Амай тяжело переносила утренние лекции Кусакабэ, потому что без кофе долго приходила в себя. А заканчивающиеся баночки в автомате не брала, оставляла их для студентов. Некоторые ходили в местные торговые центры и брали там уцелевшие растворимые напитки, которые приходилось пить и красноволосой. Она всмотрелась в мягкий бирюзовый цвет чая, сделала несколько глотков и ощутила, как горло обволакивает нежный вкус сливочного чая с молоком.

— В соседнем городе есть, — как ни в чём не бывало ответил мужчина.

— Ты просто переместился туда, чтобы взять чай?

— Да. А что?

— Я рада, что ты вернулся, — улыбнулась Амай. Сатору не поменялся.

— В коридоре встретил Сёко, она хочет осмотреть меня. Думает, что запретное царство могло оставить на сильнейшем негативные последствия.

— Она права. Мы не знаем, что происходит с шаманом внутри.

— Я тебе расскажу. Ты просто сидишь и смотришь в пустоту, в полной тишине. Там можно сойти с ума. Дни тянутся, как месяцы.

— Но ты не сошёл с ума, вынес заточение. Так ведь?

— Конечно! Я же сильнейший!

Сатору притянул к себе Амай и вновь поцеловал её, но в этот раз в губы. Он взял из рук чашку и отставил в сторону вместе со своей. Влюблённые стояли напротив панорамного окна, из которого был виден утренний Токио. Солнце пряталось за постройками, но его лучи уже заливали ближайшие дома своим ярким светом. Вдалеке виднелась пустошь, раньше там тянулись к небу высотки. Теперь разрушенная Сибуя не похожа на знаменитый на весь мир район. От неё ничего не осталось.

Беловолосый встал на одно колено перед Амай. В руках мужчина держал бархатную коробочку. Внутри покоилось фамильное обручальное кольцо, которое передавалось из поколения в поколение, оно было наделено проклятой энергией, защищало владельца от злых духов. Золотое тонкое колечко с редчайшим голубым сияющим алмазом. Амай не поверила своим глазам, она замерла.

— Такацудзи Амай, ты разделишь со мной вечность? Ты станешь моей женой?

— Похоже, запретное царство всё-таки свело тебя с ума…

— Не такой ответ я хотел услышать, — Сатору улыбнулся, он готов был ждать положительное слово вечно. — Каков твой ответ?

— Сильнейший хочет связать себя узами брака? Я точно не сплю? — Амай не могла остановиться от язвительных комментариев.

— Так ты хочешь замуж или нет?

— Конечно же хочу! Я согласна быть твоей женой, Годжо Сатору.

Он не ожидал другого ответа, но был удивлён, что Амай ответила не сразу. Мужчина надел кольцо на палец невесты, а после крепко обнял свою будущую жену.

Девушка прижалась к Сатору, она рассматривала кольцо на пальце и пыталась поверить в происходящее. Она — невеста и будущая жена сильнейшего шамана современности. Амай понимала, что это большая ответственность, ведь девушка вступает в клан Годжо, который боятся, ненавидят и уважают. И если для красноволосой это значило многое, то вот Сатору было плевать на кланы и подобное. Он выбирал сердцем, не обращая внимание на положение их родов.

Пока шаманы собирались к Сёко, взгляд Амай часто падал на кольцо. То непривычно сидело на пальце и источало проклятую энергию. Сатору рассказал, что оно отпугивает злых духов и защищает владельца. Но вряд ли спасёт от другого шамана или такого, как Сукуна.