Как известно, земли, принадлежащие герцогу Вестминстерскому, занимают солидную территорию в Южном Чешире, но его владения уступали показушному размаху недвижимости Брэндона Карлайла. Чтобы попасть на территорию резиденции Карлайла, нужно было проехать свиноферму. Поместье называлось «Крепость на холме», но местные остряки не замедлили переименовать его в «Нелепость на холме». Все вокруг сияло новизной – не хватало только ценников. Ворота при въезде на территорию были столь широки, что могли бы одновременно пропустить с полдюжины грузовиков. От них в обе стороны в необъятную даль уходили высокие стены из красного кирпича. Хэффлин щелкнул выключателем на стене, и ворота автоматически распахнулись.

– Следи за тем, что болтаешь, Кьюнан, – предупредил он меня.

– Да?

– Да. Не то рискуешь языком.

– Грозишься отрезать мне язык?

– Что за бестолочь! Пойми, сынок, ты во владениях мистера Карлайла, который содержит команду по регби, и здесь, при нем, два-три парня всегда наслаждаются свежим воздухом.

– «Пендлбери Пайлдрайверз»? Я слышал, они не в форме.

– Ты и вправду тупица, как я погляжу, но я тебя предупредил только из уважения к твоему отцу. Некоторые из этих парней фанатично преданы мистеру Карлайлу. Он им и платит и кормит, так что стоит ему пальцем пошевелить, ты будешь не в форме.

– Я потрясен.

Территория резиденции напоминала «Диснейленд» – не хватало только актеров, разгуливающих в костюмах мышей. Зато можно было любоваться пластиковыми скульптурами классических богинь с такими пышными формами, каких греки, ваявшие задолго до силиконовой эпохи, и вообразить не могли. Кругом раскинулся ландшафтный парк: мощеные аллеи, беседки, фонтаны, пруды, безупречные зеленые газоны, перемежавшиеся коврами из желтых и красных цветов. Теперь я мог воочию убедиться в размахе и мощи империи Карлайла. Только влиятельный человек мог вдохновить архитекторов и дизайнеров на столь развесистую безвкусицу. По мере приближения к сооружению из красного кирпича впечатление о бездумно распыляемом богатстве усиливалось. Мы проехали через двор, с одной стороны которого выстроились гаражи с белоснежными дверями. На каждой из дверей красовался писающий амурчик, а на стенах – гигантские пластиковые бабочки и насекомые. Напротив гаражей возвышалось отдельное сооружение, напоминавшее спортивный зал. Когда мы вышли из машины, я понял, что не ошибся: сквозь затемненные окна виднелись американские тренажеры, а за ними – просторный бассейн.

Архитектурные излишества самого дома заставили бы умирать от зависти типов вроде Эрни Канлифа. Шесть увесистых коринфских колонн подпирали греческий портик, украшенный барельефом с изображением битвы кентавров.

– Ну как, насмотрелись? – послышался вкрадчивый голос человека, показавшегося из-за колонн.

Седой загорелый Брэндон Карлайл выглядел гораздо моложе, чем я ожидал. Он изучал меня умными карими глазами. На мясистом лице с темными, будто небритыми щеками выделялся крупный нос картошкой. Солдат, дослужившийся до генерала, а не офицер благородных кровей.

– Нравится домик? – продолжил он свою мысль.

– Впечатляет, – осторожно ответил я.

– Я им горжусь. – И он протянул мне свою руку. – Брэндон Карлайл, мистер Кьюнан. Должен признаться, что я заинтересован в личном знакомстве с вами. – Яркий акцент выдавал его манчестерское происхождение.

– К сожалению, не могу сказать, что это желание взаимно, мистер Карлайл, – отозвался я, не подав ему руки.

– Неужели вы из тех чудаков, которые почитают невежливость за добродетель? – сказал он, стараясь сохранить улыбку. – Мы знаем, как вести себя с подобными гостями. – И он обернулся к Хэффлину, державшемуся ровно на шаг позади хозяина, как верный пес. – Спасибо за доставку, Тони. Как видишь, мои опасения подтверждаются. Глупость и невежество в крови у большинства полицейских. Шайка высокомерных идиотов.

– Как ваша регбийная команда, да?

– Моя команда в порядке.

– Неужели? Два приличных матча за последние пять лет и последняя строчка в таблице? – усмехнулся я.

Хозяина замечание задело за живое. Карлайл даже в лице изменился и потрепал меня ладонью по щеке:

– Вы, юный Кьюнан, кое-что забыли.

– Что бы это могло быть?

– Твой чертов папаша всегда таскал с собой пушку, а ты безоружен.

– Всего-то? – ответил я, похлопывая себя по внутреннему карману пиджака, в котором лежал мой толстый бумажник. – Кстати, а вы уверены, что я без оружия?

Карлайл невольно отшатнулся, укрываясь за колонной.

– Хэффлин, идиот! – разозлившись со страху, проговорил он. – Никогда не знаешь, чего ждать от копа, даже бывшего…

– Он шутит, мистер Карлайл. – Хэффлин уверенно распахнул мой пиджак и продемонстрировал, что тревога ложная.

– Очень смешно, Кьюнан, – сказал Карлайл, сохраняя прежнюю дистанцию. – Весь в отца. Вечно с дурацкими шуточками. Но приятно, что он передал тебе не только свою глупость.

– Если это все, о чем вы собирались мне поведать, я ухожу, – сказал я, отталкивая от себя Хэффлина, который все еще деловито шарил по моей груди.

– Кьюнан, я предупреждал тебя! – Хэффлин воинственно поднял руку.

Из дверей спортивного зала появились пятеро молодцов с бычьими шеями. Победить соперников по регби им было не под силу, но утихомирить меня не составило бы труда.

– Это регбийная команда или убойная? – не унимался я.

– Заткни свою болтливую пасть, – сказал Хэффлин, едва сдерживая гнев. – Еще слово, и они разорвут тебя на части!

– Вот эти, что ли? Этих несчастных обыграют мальчики из школы для слепых.

– Довольно, Кьюнан, – миролюбиво предложил «Карлайл. – Мы тебя поняли. Ты парень крутой, и тебя не просто запугать. Мы все под большим впечатлением. Но мне все-таки нужно переговорить с тобой.

– Хорошо, выкладывайте, чтоб я здесь не задерживался.

– Не так быстро, молодой человек. И давайте сделаем так, чтоб всем было приятно. Я бы хотел показать некоторые мои игрушки. Дорогие игрушки. Вы когда-нибудь видели такой фонтан? – Карлайл вытащил из кармана электронный пульт и направил его на фонтан. В небо не меньше чем на сто метров взвилась струя воды, которая в несколько секунд стала разноцветной.