У Тома всё было совершенно по-другому. Ему даже в детстве не просто было выбраться из колыбельной. Он уже мог спать на кровати для взрослых, но всё равно возвращался в детскую колыбель, потому что чувствовал себя безгранично счастливым в окружении ароматов детства. Конечно, он любил фантазировать о путешествиях, накладывая на свою воображаемую карту мира новые страны, людей, их обычные домашние дела, привычки или даже еду, например, ужин какой-нибудь семьи за старым дубовым столом, укрытым льняной скатертью, в хорошо просмолённом и проконопаченном душистым мхом доме. Ароматы, которые он ловил от диковинных вещей, привезённых на фестиваль, отправляли его в удивительные путешествия и рисовали вполне точные картины происходящего вдали от него.

В городе Ангеле с уважением и пониманием относились к такому понятию, как судьба. Здесь любили говорить, что у каждого своя карта мира и каждый сам в ответе за свою жизнь с тех пор, как его мысли покинули отчий дом. Рождённые в этом городе с детства знали, что обязательно настанет день, когда у причала будет стоять их корабль. Том тоже это знал и со страхом понимал, что корабль пришёл. Том не смог бы объяснить отцу, что теперь он сам должен будет со всем справляться, а сестре – что играть она будет одна, поэтому написал только матери: «За меня не переживайте, я с надёжными сильными друзьями и скоро вернусь».

По «Шторму» было видно, что он готов к дальнему путешествию: новые реи, подлатанные паруса, начищенная до блеска русалка, украшающая нос корабля. По его осадке можно было понять, что судно взяло груз и трюмы набиты провизией. Палубы были ошкурены и пропитаны маслом так, что сияли в первых лучах солнца. На пристани, как всегда, собралась толпа зевак. Они по традиции пели песни, провожая корабли.

Песни эти капитан знал лучше, чем кто-либо, ведь когда-то он сочинял их сам. Но сейчас эти куплеты совершенно не радовали его, а наоборот, наполняли сердце печалью. Песни про храброго и сильного пирата, про того, кто построил город Ангел и назвал его в честь своей любимой, но потом пропал в океане, и теперь его дух всегда кружит над старой бухтой и зажигает огни в память о великой любви.

Мальчишки стояли рядом, любуясь кораблём, которого ещё никогда никто в этом городе не видел, и, задыхаясь от волнения, всё никак не решались сделать первый шаг на трап корабля.

Одинокий Волк стоял на палубе, но, не обращая внимания на друзей, смотрел вдаль: ждал того, кто всегда прилетал к нему, что бы ни случилось.

Внезапно над головами ребят раздался оглушительный крик, и они от неожиданности мигом взбежали на борт.

Птица села на плечо капитана. Одинокий Волк дал ей что-то, и она, придерживая еду своей когтистой лапой, стала рвать её клювом.

Затем капитан приказал матросам поднимать трап.

– Убрать трап! Отдать швартовы! По местам стоять! С якоря сниматься! Поднять малые паруса!

На борту была вся команда, в том числе и наши герои. Капитану всё-таки удалось найти матросов из желающих отправиться в поход за сокровищами. Тщательно отбирать каждого не было времени, поэтому Одинокий Волк ограничивался несколькими вопросами про морские узлы, паруса, а также, что делать в шторм и в штиль.

Гарри стоял на основной палубе у борта и любовался русалкой, украшавшей нос корабля. Гарри был уверен, что она их не подведёт и укажет правильный путь, защитит от морских чудищ и принесёт удачу в пути. Он был восхищён происходящим и погружён в свои мечты. Скользнув взглядом по команде, Гарри заметил странного человека. Уловив самое главное в его внешности, Гарри решил вернуться к нему позже, после того как помечтает о том, что ждёт их впереди. Он представлял себе экзотические острова, удивительных зверей и морских обитателей. Невероятные приключения, которые он искал всю свою жизнь, наконец нашли его сами.

Питер в это время стоял на носу корабля, взгляд его был устремлён вперёд и наполнен надеждой. Мальчик крутил в руках свистульку и слушал, как корабль разрезает морские волны, как шумят на ветру паруса, как рыбы, скользящие под водой, провожают корабль в плаванье, и к шуму своей любимой, лесной части города, который становился всё тише и тише. Теперь он долго не услышит пение птиц. Питер крепко сжал свою любимую игрушку в ладонях и окинул взглядом корабль.

«На команду матросов это, пожалуй, не слишком похоже, – подумал он. – Хотя один из них наверняка имеет опыт в морском деле. Это видно по тому, как он точно выполняет команды капитана и объясняет другим, что делать».

Только один человек на корабле был не рад происходящему или, скорее, так напуган, что радости было не видно. Том, стоявший на корме, жадно ловил тающие городские запахи, пытаясь их запомнить, как будто он больше никогда их не почувствует.

С запахами на судне он уже познакомился, и один из них очень напоминал ему что-то, уже находящееся на его карте мира, то, что он в таком настроении не мог разобрать. Сейчас Том был наполнен грустью, сомнениями и страхом перед неизвестностью, ему было совсем не до этого.

Самым старшим по возрасту членом команды был человек с красным платком на шее, который попросился коком на корабль. У него был скрипучий голос, сутулое сухое тело, поношенная одежда и глубоко посаженные глаза. Его взгляд было трудно поймать, он всегда его отводил. Но капитана, похоже, это не насторожило, и кок занял своё место на камбузе.

Первый вечер после отплытия всегда наступает очень быстро, так как все заняты важными делами: знакомством с правилами на корабле, его сильными и слабыми сторонами, тем, как паруса реагируют на ветер и насколько судно манёвренное. Обычно проводится несколько демонстративных манёвров для того, чтобы выяснить, слаженно ли работает команда, разбираются склады и готовятся каюты. Делается всё, для того, чтобы корабль и команда были готовы к любым неожиданностям во время плавания.

Одинокий Волк был в капитанской каюте. Он разложил карты на столе, выверяя маршрут, чтобы обойти все встречные течения и избежать тех мест, куда ветер редко заходит. Он так увлёкся, что не заметил, как вошёл кок. Обернувшись на покашливание, капитан не мог понять, сколько времени стоит здесь этот старый матрос.

– Что тебе нужно? – спросил Одинокий волк, одновременно положив одну руку на рукоять пистолета, торчавшую из-под камзола, а другой рукой перевернув карты.

Старик умело сделал испуганный вид и начал просить прощения, объясняя, что только что вошёл.

– Сэр, мой капитан! – заскрипел он— Я стучал. – Простите… я испугался… вы долго не отвечали, и поэтому я вошёл. Я просто… просто хотел сообщить, что ужин готов. Вам подавать в каюту или вы будете ужинать с командой? Простите ещё раз, я не хотел вас потревожить!

Капитан внимательно смотрел на кока, пытаясь понять, видел ли он что-то и понял ли, если видел, но ничего не выдавало в старом моряке интереса к тому, что лежало на столе. Рука капитана всё ещё была на рукоятке пистолета.

Повисла пауза.

Сгорбленный старик стоял и не поднимал глаз.

– А ну-ка, выпрямись! – скомандовал капитан.

– Я бы и рад, но время превратило мою спину в колесо, поэтому я и не могу этого сделать.

– Что ж, иди, накрывай на всех, первый ужин на корабле – это важное событие. Я буду с командой. И достань ром! – убрав руку с пистолета, произнёс Одинокий Волк.

За столом было шумно. Кто-то, перебивая остальных, рассказывал, что давно не чувствовал себя настоящим моряком и что это и есть жизнь, кто-то кричал с хохотом, что теперь и умереть не жалко. Словом, команда была в боевом настроении. Многим за всю жизнь даже видеть такой фрегат ни разу не приходилось, а здесь удалось отправиться на нём в плавание, да ещё и на поиски сокровищ.

Все на этом корабле шли за мечтой.