Волосы у Чингуча, как и у Джека Клыка, были светлые, правда, с несколько рыжеватым оттенком. Какой у него рост, определить было трудно.

Вождь сидел за столом, а помещение, в котором они все находились, больше смахивало на нору разбойников, и освещалось только одним светильником. Судя по дыму и отвратительной вони, светильник горел на жире. Правда, сами туземцы на все эти мелочи внимания не обращали, и полностью были заняты кусками мяса, которого оставалось ещё в достаточном количестве.

К тому времени, когда терпение Саймона подходило к концу, и он сам уже собирался предпринять решительные шаги, чтобы выяснить, куда он попал, Чингуч задал свой первый вопрос:

– С какого ты племени? – спросил он, глядя не на Саймона, а куда– то в сторону. – По твоей одежде я не смог это определить. Хотя, я думаю, что ты из Мрачных Руин, или с той стороны планеты, – сказав это, Чингуч бросил на Саймона выжидательный взгляд, затем взял со стола лежавшую перед ним кость, и принялся машинально вертеть её в руках.

Если говорить честно, Саймон был удивлён таким несвойственным туземцам поведению, и начал уже было склоняться к мысли, что все эти грязные и волосатые мужчины, вероятнее всего, принадлежат или принадлежали к потомкам земных колонистов, некогда поселившихся на этой планете и, по неизвестным ему причинам, катастрофически деградировавших в социальном плане. Мысль эта была, конечно, интересной, но, к сожалению, в данной ситуации ничем не могла помочь.

– Я не принадлежу ни к какому племени, – Саймон в упор посмотрел на Чингуча, а затем, не удержавшись от боли в голове, со стоном сжал её руками.

Его слова произвели на сидевших за столом мужчин определенное впечатление. Сопение и чавканье на несколько секунд стихло. После чего возобновилось с удвоенной силой.

– Такого быть не может, – с уверенностью в голосе возразил Чингуч. – Ты должен принадлежать к какому– нибудь племени.

– Может быть, ты и прав, – осторожно начал Саймон. – Но, э– э…понимаешь, Чингуч, как бы тебе этого не хотелось бы, но я не принадлежу ни к одному племени, населяющих эту планету, – Саймон, конечно, понимал, что, возражая этому самоуверенному дикарю, он, возможно, нарывается на неприятности. Но в тоже время изображать туземца из каких– то Мрачных Руин у него тоже не было желания. – Я тебе уже говорил, – немного помолчав, добавил Саймон. – Я прилетел с неба, и моё племя находится очень далеко от этих мест, – закашлявшись, Саймон замолчал, и невольно взглотнул слюну, наблюдая за тем, как туземцы набивают себе брюхо мясом.

– То, что ты прилетел с неба – нам известно, – медленно начал Чингуч, соглашаясь с утверждением Саймона. – Но вот, почему ты не хочешь сказать с какого ты племени, я никак не пойму. – Чингуч поковырялся грязным пальцем в зубах, а потом тем же пальцем сдвинул на голове шлём немного в сторону, и засунул себе в ухо.

Наблюдая за его действиями, Саймону вдруг пришла в голову мысль, что в их разговоре, кто–то чего–то недопонимает. Или он, или этот дикарь.

«Главное, без нервов», – мысленно успокоил он себя, и позволил себе слегка улыбнуться.

Делать этого ему не следовало. Его улыбка, неизвестно отчего, вызвала у Джека Клыка приступ ярости, и он с рёвом, выпрыгнув из–за стола, с размаху ударил Саймона кулаком в лицо. Голова Саймона дёрнулось назад, и он повалился на кровать. Увидев, что он упал и не сопротивляется, Джек Клык издал победный рёв, который больше походил на звуки, издаваемые слонами во время брачного периода, и занёс кулак для ещё одного удара. Но, как и в первый раз, его остановил резкий окрик Чингуча:

– Оставь его, Клык! – рявкнул он, медленно поднимаясь. – Он ещё может пригодиться нам в одном деле.

– Да он ведь дохлый, Чингуч! – воспротивился Джек Клык. – Его даже крысёнок прикончит без ножа.

– Вернись на место! – прорычал Чингуч, разбив один из глиняных горшков о свой металлический шлём. Его приказ подействовал на Джека Клыка, но не настолько, чтобы оставить Саймона в покое.

– Чингуч, он ведь лазутчик Белых Кротов с той стороны планеты. Они наши враги, и ты сам знаешь, что у них есть машины, которые могут летать по небу. Он специально прилетел к нам, чтобы ночью всех нас перерезать, а затем праздновать победу вместе со своими вонючими суками – соплеменниками! – сказав это, Джек Клык замахнулся, но ударить не успел.

С гортанным криком, Саймон перехватил его руку, и закрутил ему за спину. Одновременно с этим, он провёл серию ударов по нескольким нервным точкам, а напоследок, с полу разворота, врезал Джеку Клыку ногой в челюсть. Затем выпустил его руку, и резко отпрыгнул в сторону. В этом, как он убедился, большой надобности не было. Джек Клык на некоторое время был выведен из строя, и не представлял из себя никакой опасности. Он грузно опустился на колени, и со стоном упал вниз лицом.

Но оставались ещё другие. Желая продать свою жизнь подороже, Саймон встал в боевую позу, и сквозь узкие щёлочки, в которые превратились его глаза, напряжённо смотрел на сидевших туземцев. Те, очевидно, не знали как им правильно поступить в создавшейся ситуации, и только то и делали, что переводили взгляды с Джека Клыка на Чингуча.

Но Чингуч, не отдавая никаких приказов, молчал и Саймону на миг показалось, что он не собирается мстить ему за своего головореза. И он не ошибся. Чингуч нетерпеливым знаком велел оттащить Джека Клыка в соседнее помещение, а затем снова заговорил с Саймоном.

– Хотя ты и побил моего воина, я не стану тебя за это убивать, – мрачно проговорил он.

– Почему? – сдержанно спросил Саймон, всё ещё не позволяя себе расслабиться ни на секунду.

– Это не твоё дело, – отрезал Чингуч. – Лучше расскажи нам, кто ты и откуда прилетел.

Последние слова он проговорил с нескрываемой угрозой, и Саймону стало ясно, что Джеку Клыку всё же удалось убедить Чингуча в том, что он, Саймон, может оказаться лазутчиком Белых Кротов. Поэтому Саймон решил поступить самым правильным образом, а именно, постараться рассеять подозрения туземцев в этом вопросе.

– Мое имя Саймон. Я прилетел из космоса на патрульном корабле. Правда, машина была неисправна, и рухнула на вашу планету. Что было дальше, я не помню, а когда пришёл в себя, то обнаружил, что нахожусь в этой норе.

– Это не нора, – угрюмо возразил один из туземцев.

– Пусть будет не нора, – согласился Саймон. – Мне лично наплевать, что это такое.

Его ответ удовлетворил туземцев, и они снова принялись жевать мясо.

– Так вот, – продолжал Саймон, набрав в грудь побольше воздуха. – Никаких Белых Кротов я не знаю, и сроду не видел. Ну, а если мне кто–то не верит, то пусть попробует возразить, и тогда последует за этим недоумком Джеком Клыком, – Саймон вызывающе посмотрел на туземцев и сжал кулаки.

Подобное поведение с его стороны было чистой наглостью, и Саймон едва не поплатился за это головой. Туземцы все сразу зашумели и, схватив в руки ножи, стали требовать у Чингуча разрешения прикончить нахального чужака. Один из них, который был агрессивнее остальных, крутнул чем–то над головой (Саймон не успел разглядеть, чем именно), и в следующее мгновение камень с грохотом врезался в стенку рядом с ним.

– Он из Белых Кротов! – ревели туземцы, перебивая друг–друга. – Убить его! Отдать на растерзание Махтам!

Неизвестно, чем бы это закончилось для Саймона, если бы не Чингуч. Со звериным рёвом, он сбил со скамьи самого горластого из своих воинов, и шум постепенно перешёл в недовольный ропот.

– Говори, чужак. У тебя ещё есть время! – приказал Чингуч.

– Мне нечего больше сказать, – ответил Саймон, едва сдерживаясь от искушения, свернуть вождю шею.

– Значит, ты из Белых Кротов? – резко спросил Чингуч, прищурив один глаз.

– Нет, – последовал твёрдый ответ Саймона.

– Хорошо. – Чингуч был доволен его ответом.

– Послушай, чужак…

– Мое имя Саймон.

– Это неважно, – отмахнулся Чингуч от его замечания. – Но если тебе так нравится это имя, то я буду так называть тебя до тех пор, пока ты не умрёшь, – последние слова Чингуча заглушил громкий гогот, вырвавшийся из глоток его воинов.