Пока Леанора мучительно придумывала предлог, Шарли огляделась и ахнула. Ее спутники повернулись и проследили ее взгляд. Девушка смотрела на витраж. Он снова изменился.

Молодые люди потрясенно разглядывали новую картинку. Собственно, ключевые изменения претерпели две фигуры – мужчины в костюме демона и куури. Второй, поражая новым – рыжим! – цветом волос, прямо над телом убитой протягивал первому кубок, узоры на котором сплетались в хорошо различимый символ яда. Куури насмешливо улыбался, а мужчина с окровавленными руками казался растерянным и тянулся к предлагаемой чаше. Остальные смотрели на это с разной степенью интереса и ужаса. Леа не сразу увидела, что и убитая тоже изменилась – теперь у нее были светлые волосы и темная одежда. Кровь у горла походила на алый шарф. Сейчас девушка отчетливо напоминала лже-Клариссу. Сомневаться не приходилось.

– Боги, опять! – раздался рядом горестный вопль Джаноса. Они настолько засмотрелись, что не услышали его шагов. Мужчина стоял у дверей и взирал на витраж с ужасом. – Лунный Король, ну чем я перед тобой провинился-то?!

На лице управляющего отражалась такая искренняя смесь скорби и возмущения, что сразу верилось – это не игра.

– То есть это не во второй раз, не так ли? – мигом сообразил Сандор. – Бывали еще случаи?

– Если бы второй! – Джанос застонал. Глаза его бегали, а губы дрожали. – Не нужно было соглашаться! Не нужно!

Управляющий развернулся и попытался уйти, но виконт в одно мгновение оказался рядом, схватил его за грудки и с силой, удивившей всех, прижал к стене.

– А ну немедленно отвечай! Когда это было еще?

– Лаор Чард, что вы творите?! – запищал Джанос, а юноша от ярости тряхнул его, но того это не остановило. – Я ничего не знаю! Не трогайте меня! Да что вы себе позволяете?! Лаор Ференц, барышни, вмешайтесь!

Анталь подошел к занятной парочке. На лице управляющего отразилось торжество. Сандор же лишь еще раз сильнее тряхнул его. Баронет оказался рядом с ними и… закрыл дверь. Потом медленно повернулся к не верящему в происходящее мужчине.

– Речь идет о наших жизнях, милейший лаор Хэри, – улыбнулся, показывая острые клыки, Анталь. – Как думаете, что ценнее для нас – ваше спокойствие или наша безопасность?

Сандор держал крепко, и Джанос на это только возмущающее булькал.

– Не знаю, как виконта Чарда, – продолжил Ференц, – но меня пыткам не учили. Поэтому я просто буду использовать пламя, которым владею не слишком хорошо, – он повел рукой в воздухе, и в ней появился огненный шар. Пару секунд все завороженно пялились на него, а потом вдруг пламя полыхнуло в высоту на два локтя. Девушки вскрикнули, мужчины дернулись от неожиданности. Мгновение – и Анталь сжал руку в кулак, и огонь погас. – Надеюсь, мы обойдемся без банальщины вроде «Вы не посмеете» и «Я буду жаловаться»? И посмею, и сделаю, и ничего мне за это не будет. – Юноша шагнул впритык к Джаносу и посмотрел на него как-то предвкушающе. – Мне очень страшно за свою жизнь, милейший. Поэтому прошу вас, не заставляйте меня делать то, что не хочется, но что я сделаю, чтобы спастись.

Сандор поймал себя на том, что Анталь мог говорить что угодно, но если он смотрит так, как сейчас… смолчать невозможно. Этот взгляд просто отметал все цивилизованное – манеры, гуманность, опасения перед законом, и без этого всего из серых глаз баронета скалился хищник. Почувствовал это и Джанос. Его аж передернуло всего, Александр ослабил хватку.

– Да что вы хотите! Я ничего не знаю! Не знаю! – заскулил управляющий.

– Что с витражом? – отчеканил Анталь, голосом показывая, что терпение его на исходе.

– Проклятый! Проклятый витраж! Проклятый замок! – Джанос на глазах терял выдержку. – Боги, как я устал. Проклятый замок! Я неудачник, раз попал сюда. Проклятое наследство. Роду Хэри всучили его за предательство, вот и платим. Но не отказаться! Земли же! Доход от них! Король поставил условия – замок нельзя забросить, хоть кто-то из Хэри должен бдить. Но если Хэри тут живут, мрут как мухи. И всегда не прикопаться! Вот и придумали одного из младших ставить управляющим. Так есть шанс. Особенно если не живешь в самом здании. А теперь вот я!

– Что с витражом?! – рыкнул Ференц, а девушки переглянулись, осмысляя сказанное.

– Он меняется! – еще больше задрожал Джанос. – Каждый раз! Приезжают гости – и он меняется. Подстраивается под них. Не всегда понятно, но это всегда провокация! Или секрет выдает, или шутит! Проклятый замок! Проклятый витраж! И я – неудачн…

– Шутит?

– Это же замок Вельгарды! – почти заорал управляющий. – Тут все-все – злая шутка!

– То есть он показывает неправду?

– Да что хочет, то и показывает! Но если бы только врал, то столько обид бы не было!

Леа с Шарли покосились на витраж. Они обе догадывались, какая из фигур обозначала именно их, и им не нравилось то, что об этом могут догадаться и остальные.

– Если он начал меняться, жди беды, – голос Джаноса стал глуше, обреченнее. – Хорошо еще, если люди просто сцепятся из-за увиденного, если уедут, тоже хорошо. А вот если драки… или еще что?

– Ты же говорил, что убийство в первый раз.

– Четыре дуэли. Без худшего исхода, но почти! Три пары разругались до разрыва. А уж скандалов, ссор, предательств, перехода на другую сторону… Все, чем Вельгарда славился! Как при жизни стравливал людей, так и теперь.

– Вельгарда возродился?

– Может, и возродился. А может, и нет. Но ньяльцы скоро пожалуют. Они всегда шерстят студентов. Это по их задумке почти все поступающие едут через замки, где есть артефакты Вельгарды. Говорят, так уже троих поймали. Возродившихся. Или тех, кого за них можно принять. А тут еще и убийство. Это плохо, плохо. Точно пожалуют.

– То есть опасность витража в том, что он может показать картинку, которая или раскроет факты, или просто обманет, верно? – спросил Сандор, хмуря брови.

Управляющий нервно закивал.

– Откуда он знает правду?

– Это же замок Вельгарды!

– То есть ты не знаешь?

– Я вообще ничего не знаю, – проскулил Джанос. – Отпустите уже. И так тошно. Вы еще тут.

– Какие еще опасности есть в замке? – не обратил внимания на его слова Сандор. – Я имею в виду связанные с его, хм, проклятьем.

– Да какие угодно! Можно с лестницы упасть, можно пирожком подавиться!

– Может, все-таки поджарить? – вступил Анталь, почувствовав, что Джанос успокаивается. Тот диковато на него глянул.

– Я не знаю, правда. Но физически он не убивает. Просто… пробуждает дурное. Обманывает витражом, фресками. Здесь у всех мысли и идеи самые опасные. Желания острее, будто манеры и воспитание ничего уже не значат! Вот и вы! Вы же дворяне! Аристократы даже! Что вы себе позволяете! При девушках!

– Я полностью одобряю, – отозвалась Шарли. – О таких вещах надо говорить заранее! Предупреждать!

– А кто тогда будет останавливаться у нас? У нас договор с академией и нь… – тут Джанос захлопнул рот и затрясся.

– И ньяльцами, – вместо него договорил Анталь. – Все понятно.

– Да ничего непонятно! Им откажешь! А браслет и правда никто забрать не может! Все сложилось! Да отпустите уже! – Он вывернулся из рук Сандора и отпрыгнул в сторону. – Мне надо доложить дознатчику! – и пошел к двери.

Юноши переглянулись. Анталь махнул рукой, мол, пусть уходит, все равно уже момент упущен.

– М-да… – протянула Шарли, вновь косясь на витраж. – Кто бы мог подумать…

Леа тоже смотрела на стеклянную картину и с ужасом думала, что если кто-то догадается… то реакция отца покажется ерундой. Надо убираться отсюда поскорее. Неизвестно, что витраж покажет завтра. Девушка поглядела на товарищей по несчастью. Они с тем же неодобрением взирали на разноцветную провокацию.

– Не нравится мне все это, – произнес Сандор. – Похоже на ловушку.

– Сейчас сюда ввалится лаор Конец, – поморщился Анталь. – Давайте перейдем куда-нибудь.

Никто не отказался, явно не желая оставаться перед витражом, раскрывающим их тайны.