– А у меня есть нестихийная магия, – задумчиво вертя в руках бокал, произнес Гараи. – Весьма неудобная, должен признаться.

Все замерли, чуя какой-то подвох. Юноша поднял на собеседников ироничный взгляд.

– Я чувствую ложь.

Давно Леа не ощущала такого стыда.

Вечер шел своим чередом. Компания оказалась на редкость приятной. Однако постепенно народ начал расходиться. Первой ушла Кларисса, отговорившись утомлением. Через какое-то время отправился к себе и Этьен. За ним выскользнула Марика, однако потом вернулась и что-то на ухо сказала брату. Тот кивнул, и девушка наконец ушла. Через какое-то время комнату покинул Матьяш. Остальные задержались выпить вина, девушки же решили, что, пожалуй, и им пора.

В коридоре, ведущем от зала к лестнице, Шарли почему-то посмотрела в противоположную сторону.

– Тебе не показалось… – начала она. – Там кто-то был.

Леа нахмурилась. В той стороне находился «чудовищный» зал и… браслет Вельгарды.

– Даже если так, – пожала она плечами, – что с того?

– И правда, – вздохнув, согласилась Шарлотта.

Они начали подниматься по лестнице.

– А ты знаешь, что управляющий не живет в замке… – Леа пересказала разговор с горничной.

– А еще тут фактически нет стражи, – поделилась в свою очередь Шарли. – Нет, я понимаю, что замок давно не оборонительный, а до границы дней десять ехать. Или плыть? Неважно. Но замок без стражи – это просто… моветон!

Подруги засмеялись.

– Тут и вещей много ценных, – заметила Леа. – Стоит он в глуши. Наверное, охранительная магия толковая.

– А я думаю, репутация. Вельгарда и прочие страшилки.

В этот момент подруги как раз дошли до своего этажа и услышали, как двое беседуют. Причем женщина мало ни рычала, да и мужчина явно злился. Однако при этом говорили тихо, слов не разобрать. Каково же было удивление Леа с Шарли, когда они обнаружили на лестнице, ведущей на третий этаж, Клариссу и Матьяша.

Она уже спускалась по ступенькам, но успела сказать что-то такое, что юноша схватил ее за запястье. Однако девушка вырвалась так резко, что Леа с Шарли испугались за ее равновесие и ускорили шаг. Кларисса же спустилась еще на пару ступенек и отчетливо произнесла то, что заставило Матьяша замереть:

– И не смейте преследовать меня, лаор Варга. Если, конечно, не хотите, чтобы все, особенно ваш милейший сосед, узнали, в каком на самом деле положении находится ваша семья.

Девушка с довольным видом оглядела будто молнией пораженного Матьяша и добила:

– Жизнь такая забавная: оказывается, вы на самом деле мало отличаетесь от – как вы там шутили в детстве? – рыжего нищеброда?

Кларисса вздернула подбородок и устремилась вниз, потом повернула в коридор, ведущий к ее комнате. Девушкам она только кивнула. Матьяш выдавил пару каких-то полузадушенных фраз и тоже сбежал к себе. Подруги же остались стоять за пару ступеней до нужного этажа.

– Что-то она мне перестала нравиться, – наконец отмерла Шарлотта.

– И бриллианты у нее фальшивые, – сказала Леа и тут же пожалела об этом.

– Правда?! – загорелась виконтесса. – Как ты узнала?!

– Ну-у… я немного разбираюсь…

– Не ври! Тут что-то другое! Рассказывай!

Поняв, что Шарли не отстанет, да и предположения, которые та начала строить, оказались куда хуже правды, Леа вздохнула.

– Только поклянись…

– Никому! – выпалила Шарлотта, приложив руку к сердцу. – Не скажу! Клянусь! Без твоего разрешения, конечно.

Леа посмотрела в ее смеющиеся глаза и махнула рукой. В конце концов, скоро все в академии раскроется.

– У меня есть особая магия. Я… чувствую некоторые камни. В основном драгоценные и полудрагоценные. Пока еще только ограненные. Причем чем мощнее камень в плане магии, тем сильнее ощущаю. Я имею в виду камни из амулетов или какие-то такие… с историей. Для меня разные камни звучат по-разному.

– Звучат?

Девушки, стоя близко друг к другу, шептались у лестницы, потому что дальше им нужно было идти в противоположные стороны.

– Да. Я их не столько чувствую, сколько слышу. В основном как человеческие голоса. Конечно, они не поют сами, это я… так воспринимаю. Обычно ассоциируя с чем-то знакомым. – Леа хмурила точеные бровки, она много думала про свою способность. – Так вот бриллианты поют прекрасным женским голосом… Таким… храмовым сопрано… Что душа рвется ввысь, и хочется стать лучше, чище, будто с тебя все плохое смывается, – девушка остановилась. О камнях и музыке она могла говорить бесконечно. – Знаешь, когда поют по-настоящему сильные певицы, порой кажется, что они и рот еле открывают, а звук такой… чистый, естественный, без усилий. Вот и бриллианты, ограненные, без изъяна, дорогие камни, они звучат так же. Я их так слышу. Невероятным женским храмовым сопрано. А вот камни Клариссы…

– Не пели? – вклинилась в паузу Шарли, не желая показать, насколько на самом деле впечатлена.

– Они хихикали. Знаешь, как жеманные барышни на выданье перед кавалерами. А так я слышу топазы, – Леа и сама хохотнула. – Когда Кларисса меня целовала, я думала, оглохну от их хихиканья.

– Думаешь… Зилийские разорены? – Шарлотта восприняла все всерьез.

– Необязательно, – покачала головой Леанора, пытаясь успокоиться. Собственная откровенность дарила какой-то дурной, хмельной задор. – Многие делают копии фамильных украшений. И носить можно, где хочешь, и не страшно, что украдут. Да и она же в академию едет, охраны мало, может, оригиналы решила не брать. А, может, – веселье вновь прорезалось, – камушки давно уже украдены, а она не знает об этом. Знаешь, доверенные лица порой совсем не стоят доверия.

– Знаю. Но это настораживает. Что она делала на третьем этаже? Там же все закрыто.

Леа развела руками.

– Может, любопытная. Или с Матьяшем хотела поговорить.

– Странный выбор. Она ушла с полчаса как. Где она была в это время? Она в том же наряде, что и на ужине. Даже украшения не сняла.

Девушки еще немного пошушукались, ни до чего толком не додумались и разошлись. Правда, Шарли, сделав пару шагов в сторону своей комнаты, обернулась и спросила:

– А камень в браслете Вельгарды ты слышишь? И каков он?

– О-о-о! – поделилась восторгом Леа. – Он меняется.

Подруги уже зашли к себе в комнаты, когда из тени на повороте лестницы вышел юноша. Он слышал почти все и понял еще больше. И собирался по этому поводу предпринять совершенно определенные действия.

Леа честно собиралась выспаться в свое удовольствие. Мало ли, вдруг завтра уже удастся двигаться дальше. Лучше поскорее добраться до академии. Там она будет спокойна, что отец не вернет ее домой. Девушка с помощью Матишки приготовилась ко сну. Однако что-то пошло не так. Свечи давно уже погасили, горничная унеслась к себе, а сон все не шел. Леа вертелась, крутилась и никак не могла заставить себя успокоиться. События сегодняшнего дня калейдоскопом всплывали и выстраивались в причудливые узоры. Идеи, эмоции, впечатления переплетались внутри, мешая уснуть. В конце концов девушка не выдержала, откинула одеяло и встала из кровати. Покружила по комнате, выпила воды, открыла и закрыла окно. Подошла к столику и взяла любимый браслет с камнями, раньше прячущимися в коробке из-под конфет. Погладила его, прислушалась к их слаженной песне и решительно надела на запястье.

– Я только погляжу, – сообщила она тишине. – Без чужих глаз. Наедине послушаю его.

Девушка поспешно натянула на себя домашнее платье, с которым можно было справиться без помощи горничной, и скользнула к двери. Осторожно потянув ее на себя, Леа прислушалась. Вроде бы никого. Держа подсвечник с одной зажженной свечой, девушка вышла в коридор и сделала пару шагов. Наткнулась взглядом на понимающий взор женщины с фрески и вздрогнула. Повела рукой чуть в сторону и уставилась уже в осуждающие глаза мужчины в костюме позапрошлого века. Повернула голову и увидела тревогу в глазах той девушки с пухлыми губами и в скромной одежде. Откуда в этом взоре столько волнения? Рука дрогнула – и вот на нее смотрит та самая дама в синем бархате, как всегда зло улыбаясь, а рядом с ждущим выражением лица высились брюнет и рыжий. Демоны побери…