Она хнычет, уткнувшись в матрас, и я чувствую, как она начинает крепче сжиматься вокруг меня; спазмы и подергивания значат только одно – она скоро кончит.

Сквозь звук моего хриплого дыхания и ее криков раздается хлопанье двери и тихие голоса внизу. Братья вернулись домой.

Мы все живем вместе на складе, который примыкает к нашей мастерской по разборке краденых тачек, и это не первый раз, когда Рэнсом и Виктор, вернувшись домой, обнаруживают, что я объезжаю какую-то цыпочку.

Мне нужно много секса, а им просто приходится мириться с этим.

Я даже не потрудился закрыть дверь до конца и знаю, что они могут услышать, как мы трахаемся. Судя по тому, как устроен склад, звуки разносятся эхом. Но это не останавливает меня ни на секунду.

– О, черт! – визжит девушка.

Она крепко сжимается вокруг меня, стенки ее влагалища стискивают меня так сильно, что я тоже оказываюсь на грани. Я врываюсь в нее жестко и быстро, преследуя это горячее ощущение, и через секунду, тяжело дыша, кончаю в презерватив.

Я задерживаю дыхание, все еще погруженный в ее плотное, влажное тепло, когда в дверях появляется Виктор. Он заглядывает в комнату с таким видом, будто его это нисколько не беспокоит. Требуется нечто большее, чтобы выбить моего близнеца из колеи, и он, едва взглянув на девушку, открывает дверь чуть шире.

По тому, как мы выглядим, довольно легко определить, что мы близнецы. Волосы Вика почти такого же темного оттенка, что и у меня, хотя его глаза ярко-голубые, в то время как мои больше серые. Черты лица тоже похожи, хотя каждый из нас носит их по-разному.

Вик более закрытый тип, а я обычно позволяю своим эмоциям брать надо мной верх, запросто поддаюсь таким вещам, как гнев, похоть и тому, что еще я чувствую в конкретный день. Мой близнец держит себя в руках, и больше всего он ненавидит чувство потери контроля.

Выражение его лица остается бесстрастным, когда он встречается со мной взглядом, и этот разговор, каким бы он ни был, мог бы происходить где угодно. Тот факт, что я по самые яйца в какой-то телке, даже не имеет значения.

– Сегодня та самая ночь, – говорит он.

Он замолкает, но мне не нужно слушать дальше, чтобы понять, о чем он говорит.

Сердце замирает, и я выхожу из девушки, позволяя ей упасть на кровать. Теперь, когда я больше не держу ее, она поднимает голову и, наконец, замечает стоящего рядом Вика.

– Что за фигня?! – кричит она, карабкаясь по матрасу и пытаясь прикрыться.

Я тяжело вздыхаю, приподнимая бровь.

– А, то есть теперь ты скромничаешь? Где все это было, когда ты умоляла меня о члене час назад?

– Тогда все было иначе! Я… ты…

Ее голос звучит так же звонко, как и во время секса, но он чертовски раздражает, когда я не погружен в нее.

– Ты не хочешь, чтобы Вик тебя видел? – спрашиваю я, вздергивая подбородок. – Тогда проваливай на хрен.

– Прости, что?

– Ты что, оглохла? Я сказал, убирайся. У меня куча дел.

Она пристально смотрит на меня секунду, как будто пытается понять, шучу я или нет. Я в ответ сверлю ее тяжелым взглядом, давая понять, что я чертовски серьезен и хочу, чтобы она убралась отсюда немедленно.

– Ладно, – наконец выдыхает она, соскальзывая с кровати и торопливо собирая свою одежду.

Вик не двигается. Он по-прежнему не смотрит на нее и даже не замечает ее присутствия, но она продолжает бросать на него взгляды, натягивая юбку и короткий топ. Чтобы выйти из моей спальни, ей приходится повернуться боком и проскользнуть мимо него. Как только она оказывается в коридоре, то бросает на меня взгляд через плечо.

– Пошел в жопу, – выплевывает она.

– Нет, спасибо. Твоя меня не прельщает, – бормочу я себе под нос, снимая презерватив и завязывая его, чтобы выбросить в мусорное ведро. Когда дверь захлопывается, я поднимаю с пола свои боксеры и брюки и натягиваю их, оставив рубашку валяться.

– Вижу, ты тут веселился, – замечает Вик. Кто-то другой мог бы сказать это в шутку, чтобы поддеть меня. Но в случае с Виком это всегда просто наблюдение. Он всего лишь констатирует факт.

Я пожимаю плечами, застегивая молнию на брюках.

– Просто отвлечение на ночь. Ничего особенного.

Наш младший брат Рэнсом просовывает голову в комнату и встает рядом с Виком.

– Не думал, что тебе нравятся блондинки, – комментирует он с ухмылкой.

– На самом деле она не была блондинкой, – замечаю я. – Не знаю уж, какого цвета ее волосы были раньше, но точно не светлые.

– Так что, Вик тебе рассказал? – спрашивает Рэнсом, и его ухмылка исчезает, а выражение лица становится серьезным.

– Да. – Я перевожу взгляд с одного на другого. – Он сказал, что это произойдет сегодня.

Рэнсом кивает, и кольцо в его брови сверкает.

– Наконец-то, черт возьми.

В течение многих лет мы пытались выследить человека, убившего нашу мать. У нас было не так уж много информации, кроме описания татуировки, которая могла принадлежать любому жителю города. Или даже просто прохожему. Но мы никогда не сдавались. Не прекращали попыток найти этого ублюдка и заставить его заплатить за то, что он сделал с нашей мамой.

И вот, наконец, мы получили нужную нам информацию.

– Я все еще думаю, что это рискованно, – говорит Вик своим обычным тихим голосом, переводя взгляд с меня на Рэнсома. – «Короли Хаоса» никогда раньше не обманывали нас, и я знаю, что они тоже хотят смерти этого парня. Но если их информация неверна, мы можем попасть в ловушку.

– Плевать, – отвечаю я. – Если возникнут проблемы, мы с ними разберемся. Нельзя упустить этот шанс.

Рэнсом хмыкает, складывая руки на груди. Он самый высокий из нас троих, хотя и ненамного.

– Мэлис прав. Мы не можем прошляпить это дело. К тому же, ты видел, как выглядели Эш и та цыпочка, когда рассказали нам об этом, Вик. Они относятся к смерти этого ублюдка так же серьезно, как и мы.

Виктор качает головой, но больше ничего не говорит.

Когда несколько недель назад член «Королей Хаоса» и какая-то седая тетка появились на нашей территории, чтобы поговорить, я понял, что это будет нечто грандиозное. Мы с «Королями» вращаемся в разных кругах. Они ведут свою деятельность в другой части Детройта, но мы уже работали вместе раньше.

Раз уж они собирались встретиться с нами, я был уверен, что дело серьезное. Что-то реальное. Они бы не стали так далеко заходить из-за пустяков.

И я был прав.

Они назвали нам имя человека с татуировкой, которого мы искали все это время.

Николай Петров.

Вместе с его именем они дали нам достаточно информации, чтобы выследить этого ублюдка и отомстить ему, и все, что они попросили взамен, – это чтобы мы дождались их разрешения, прежде чем убить его.

Я хотел найти этого сукина сына прямо здесь и сейчас и заставить его пожалеть о том, что он вообще появился на свет, но если «Короли» хотят, чтобы мы играли по определенным правилам, на то должна быть веская причина. Когда мы с братьями обсуждали это после нашей встречи с Эшем, я помню, как Рэнсом пожал плечами, а в его сине-зеленых глазах вспыхнул дикий огонек.

– Мы ждали так долго, – сказал он тогда. – Что для нас пара недель?

Для людей вроде меня еще несколько недель – это чертовски долго, но время наконец пришло.

Сейчас.

– Мы знаем, где Николай? – спрашиваю я Вика. – Где его найти?

Он кивает.

– Да.

Меня наполняет порочное предвкушение, удовлетворение, которое я испытывал от секса, переходит в нечто новое. Это другой вид удовольствия, который является из более глубокого и мрачного места.

– Хорошо, – говорю я. – Проверь место. Нам нужно знать, на что мы идем.

Вик снова кивает и направляется по коридору, Рэнсом следует за ним.

Мой близнец рос не совсем так, как мы с Рэнсомом, и иногда у него есть склонность замыкаться в себе. Но ему комфортно с его дражайшими компьютерами, и я всегда могу найти его сидящим в своей комнате за кучей мониторов, стучащим что-то по клавиатуре. Вик самоучка, но чертовски хороший хакер и программист, и это часто играло нам на руку. Однако, когда хочет, он может и силу применить.