Мэлис проводит рукой по челюсти.

– Или она может продать нас любому, кто захочет отомстить за Николая.

Рэнсом морщится, в его глазах мелькает беспокойство.

– Да, но мы даже не знаем о нем достаточно, чтобы понять, кто мог бы за него мстить.

В этом он прав. Когда Эш О’Доннелл из «Королей Хаоса» пришел к нам, чтобы рассказать, кто виноват в смерти нашей матери, я просмотрел все базы данных и сайты, какие только смог, в поисках информации о Николае. Он был призраком, сохранял свой цифровой след настолько незначительным, что мне не удалось узнать о нем даже какого-то минимума.

Я по старой привычке прищелкиваю пальцами.

– И все же это возможно. И это более вероятно, чем то, что она обратится в полицию. Мы не знаем, с кем у Николая были связи, и если кто-то из них назначит награду, она может решить, что оно того стоит. Люди, как правило, работают в борделях не потому, что им нравится подобная работа.

– Значит, ей нужны были бабки, – говорит Мэлис.

Я киваю, и Рэнсом переводит взгляд с одного на другого, после чего тяжело вздыхает.

– Ладно, хорошо. Ты прав. Мы не можем просто слепо доверять ей в том, что она сохранит тайну. Так что же нам с этим делать?

Мэлис бросает на меня вопросительный взгляд, и я на секунду задумываюсь, прежде чем заговорить.

– Я мог бы установить камеры в ее квартире, – предлагаю я. – Ее адрес всплыл, когда я ранее запускал по ней поиск. Это позволит нам следить за ней.

– Да. Сделай это. – Мэлис потирает рукой подбородок. – Это лучший вариант на данный момент.

Я бросаю взгляд на Рэнсома, пытаясь понять, не собирается ли он возразить против этого плана действий, но он ничего не говорит, и я киваю. Братья наблюдают, как я подхожу к шкафу и беру один из чемоданов со своим оборудованием. Внутри все на своих местах, а сам чемодан обшит подкладкой, чтобы ничего не повредилось при транспортировке.

Я знаю, там есть все, что мне нужно, но все равно перепроверяю и удовлетворенно хмыкаю, когда вижу, что все организовано как надо.

– Скоро вернусь, – говорю я им. Затем выхожу, спускаюсь на первый этаж и направляюсь в переделанный гараж.

Одно из преимуществ нашей автомастерской в том, что у нас есть место для всех автомобилей, которые приходятся нам по душе. В то время как Рэнсом и Мэлис предпочитают эффектность и мощь, мои вкусы более просты. Моя «Супра» темная и гладкая, а кожаные сиденья как раз того оттенка, что мне нравится. Я сажусь в машину и бросаю чемодан на пассажирское сиденье.

Я ввожу адрес девушки в навигатор и направляюсь к ее квартире.

Уже достаточно поздно, свет выключен во всех домах, кроме парочки, но я все равно двигаюсь тихо, сжимая в одной руке свой маленький чемоданчик. Когда я подхожу к фасаду обветшалого здания, то тихо фыркаю оттого, что кто-то просто подпер входную дверь камнем. Полагаю, это избавит меня от необходимости вскрывать замок, чтобы попасть внутрь.

Лифт не работает, но я бы все равно им не воспользовался. Вместо этого я направляюсь к лестнице, стараясь ступать как можно тише, пока поднимаюсь к ее квартире. В коридоре тихо, если не считать приглушенных звуков чьего‐то работающего телевизора чуть дальше по коридору. Уже поздно, так что в этом есть смысл, и никаких неожиданных сюрпризов быть не должно.

Тихо вздохнув, я присаживаюсь на корточки перед дверью квартиры Уиллоу, достаю отмычку и вставляю ее в замок. В таком дерьмовом месте, как это, вряд ли будет какая-то тонкая или изощренная система, позволяющая не пускать людей в квартиры, а я проделывал это столько раз, что знаю все наизусть.

Я вставляю отмычку внутрь и поднимаю, дважды встряхиваю, а затем еще раз. После чего нажимаю вниз, и…

Замок открывается совершенно беззвучно, я чувствую, как ручка поддается под моей ладонью.

Я позволяю себе слегка улыбнуться, довольный хорошо проделанной работой.

Вскрытие замков – дело тонкое, и когда все получается так, как я представлял в своей голове, это приносит большое удовлетворение. В этом есть логический порядок, и каждый раз все должно работать одинаково. В нашем хаотичном мире наличие таких мелочей и постоянных ритуалов придает мне ощущение спокойствия, которое я не могу описать словами.

Я открываю дверь в квартиру Уиллоу, радуясь, что та не скрипит, несмотря на дерьмовые ржавые петли, на которых она держится. Я проскальзываю внутрь, как тень, и закрываю дверь так же бесшумно, как и открыл ее.

Мы с братьями сейчас управляем мастерской, но раньше много раз занимались взломами и проникновениями – особенно в тех случаях, когда нам приходилось выполнять некоторые задания для Мистера Икса. Для него не существует слишком мелкой работы, поэтому у всех нас есть обширный набор навыков, которые мы способны проявить, когда нужно.

Пробираться по квартире Уиллоу легко, и практика научила меня инстинктивно переступать через те места, где половицы обычно скрипят и выдают незваных гостей. Я огибаю ее мебель и ставлю чемоданчик на диван, затем открываю крышку, сразу же тяну руку туда, куда обычно кладу крошечные камеры.

В квартире темно, но я использую маленький фонарик, чтобы выбрать лучшие места для размещения камер. Одну ставлю рядом с дверью, чтобы лучше видеть, как она входит и выходит из квартиры, и кто приходит к ней.

Если копы когда-нибудь заглянут навестить ее, я смогу это увидеть.

Еще одна камера примостится на кухне, в углу, что позволит мне получить наилучший ракурс обзора большей части помещения. Другая отправляется в гостиную, а затем я беру в руки последние две и на секунду задумываюсь.

Это крошечная квартирка всего с одной спальней, и я подкрадываюсь поближе к двери спальни и замираю, прислушиваясь. Все, что я слышу внутри, – это тихое, ровное дыхание, поэтому кладу руку на дверь и открываю ее. Она слегка поскрипывает, и я хмурюсь, бросая взгляд на кровать. Никакого движения нет, поэтому я выдыхаю и подхожу ближе, держась в тени.

Уиллоу лежит на кровати, свернувшись калачиком под одеялом. Насколько я могу судить, на ней рубашка с длинными рукавами, а еще она закутана в одеяла. В комнате тепло, у нее на лбу блестят капельки пота, так что, очевидно, ей слишком жарко. Тогда какой смысл надевать так много одежды, ложась спать?

Уличный фонарь за ее окном освещает комнату ровно настолько, чтобы я мог ее отчетливо видеть. Свет блестит на ее светлых волосах, привлекая мой взгляд и удерживая внимание дольше, чем обычно.

Не знаю почему, но это почти гипнотизирует меня, и я не могу отвести взгляд.

Я подхожу немного ближе, гляжу на нее, лежащую на кровати. Она дышит тихо, и время от времени ее лоб морщится, а затем разглаживается, как будто ей снится что-то непонятное.

У меня чешутся пальцы, и я поддаюсь желанию протянуть руку и вытащить складной нож, который почти все время ношу с собой. Лезвие открывается с тихим звуком, едва слышным в комнате. Серебро лезвия сверкает в лучах света, падающего снаружи, когда я подношу его ближе к горлу Уиллоу, делая это медленно и обдуманно.

Логичнее всего было бы убить ее. Мы можем возиться с камерами, наблюдать за ней и ожидать, когда она облажается и сдаст нас, но было бы намного проще просто перерезать ей горло прямо здесь и сейчас.

Я мог бы разгромить это место, чтобы все выглядело как ограбление. Подобные убийства происходят в Детройте каждый день, особенно в этой части города, и никто, кроме ее семьи и друзей, вероятно, даже не подумал бы о чем-то другом. Это избавило бы Мэлиса от необходимости убивать ее, а Рэнсому не пришлось бы этого видеть.

Я подношу нож ближе к коже, почти касаясь мягкой, бледной плоти ее шеи. Это было бы так просто. Один удар, и она истекла бы кровью в своей постели. Я мог бы ускользнуть, а затем стереть все следы того, что когда-либо был здесь.

Но затем ее губы приоткрываются, она слегка поворачивается в постели и издает тихий вздох. Мой взгляд прикован к нежно-розовому изгибу ее губ – от этого зрелища мой член слегка подергивается в штанах. Во мне поднимается раздражение, возникающее из-за этой краткой вспышки возбуждения, и я подавляю обе реакции, медленно и размеренно дыша. Очевидно, мне придется потом дрочить, раз подобное на меня подействовало.