Леони обняла подругу, одаривая своим теплом, Моник кивнула, отвечая на вопрос, прижимаясь к девушке сильнее, именно этого сейчас так не доставало.
- Мы??
- Оливье, Беньямин и Эрве, конечно же. Я всюду искала Арлетт, но она как сквозь землю провалилась. Не отвечает на звонки, дома пусто. Я думала, может она вместе с тобой попала в больницу, ты не помнишь?
Шарбонно мягко отстранилась от подруги, заглядывая той в глаза.
- Нет, ее точно не было со мной. Даже на тусовке не видела ни кого из вас. Может у нее какие-то дополнительные занятия или проблемы дома? Вместе с родителями она не могла уехать куда-нибудь?
Леони вздохнула, дав отрицательный ответ на все предположения. Куда исчезла Арлетт, неужели мать до такой степени достала ее контролем, что девушка сбежала? Вернется ли она домой? Взгляд Зоэ-Моник Гобей упал на происходящее во дворе, где атмосфера, кажется, тоже накалилась. Оливье Дюбе пальцем указывал на Беньямина, который пытался что-то доказать им с Эрве.
Выбежав на улицу, девушки встали между парнями, чтобы отгородить их друг от друга во избежание драки.
- Какого черта здесь происходит?
- Отойди, Леони, я наподдам нашему клыкастому братцу! Ты только послушай, он говорит, что Анж сам виноват в своей гибели. Уму непостижимо!
Моник стояла между Эрве и Беньямином, глядя в глаза сначала одному, потом другому, задержавшись на последнем. Новость о смерти парня окончательно выбила девушку из колеи.
- Я сказал не так. У тебя что, проблемы со слухом?
Порывался объяснится Беньямин Де Кольбер, но был остановлен выдвинутыми вперед ладонями Зоэ-Моник.
- Анж умер? Что случилось?
Леони за спиной прижалась к возлюбленному, поглаживая его по лицу, чтобы успокоить и перевести на себя внимание. Игнорируя вопрос Моник, вампир продолжил:
- Сам посуди. Леонар вел разгульный образ жизни, он жил один, часто напивался, ходил по барам, тусовкам. Он был легкой мишенью, как и Валантен Мартино. И оба теперь кормят червей. Уверен, до них были и другие.
- Валантен?
Переспросила Зоэ-Моник, распахнув глаза в непонимании, пока Эрве Дюшарм не подал голос:
- Сегодня в лицей приходили жандармы. Сказали, что нашли тела учеников в разных местах, но способ убийства одинаковый. Их выпотрошили, забрав внутренности, высушили досуха такие же, как твой дружок. Если это действительно были вампиры, то преступление против других рас карается прилюдным сожжением на костре. Предупредил бы ты своих родственничков.
Эрве кивнул в сторону Беньямина, их неприязнь друг к другу была столь явной, что ощущалась почти физически. Моник думала о том, как себя сейчас чувствует Жюли, ее возлюбленный погиб в таком юном возрасте насильственной смертью. Жалость сдавила сердце девушки, она вдруг пожалела о сговоре с Эрве напугать одноклассницу, и еще сильнее раскаялась в том, что это у них получилось.
- Валантен тоже был вампиром. Кем бы ни был наш убийца, он мог принадлежать в равной степени к любой расе. Сымитировать укус двух острых клыков не сложно, особенно при наличии соответствующего опыта. Возможно, это вовсе компания. Если бы ты чуть больше времени уделял учебе и меньше тусовкам, то смог бы и сам догадаться.
Безэмоционально парировал Беньямин, за что получил толчок в грудь от стоящего рядом Эрве, которого Моник не успела опередить.
- Прекратите! Если вы приехали на мою ферму, чтобы драться, то лучше вам всем уйти.
Эрве Дюшарм сделал несколько шагов назад, поднимая ладони в капитуляции, когда Моник подняла брови, демонстрируя серьезность сказанного.
- А чего тут догадываться? Это явный сговор против нас – оборотней, а Валантен мог быть, как жертвой, служащей прикрытием, так и членом банды убийц. Он знал слишком много, вот его и устранили.
- Кажется, твоя наркота сделала тебя параноиком. Всюду мерещатся заговоры.
Оливье зарычал на реплику Беньямина, сплюнул на траву рядом с ним, бранясь и посылая друга ко всем чертям, направляясь к выходу с фермы. Леони следуя за возлюбленным, оборачивалась на подругу, одними губами прошептав извинения, скрылась вместе с ним за воротами.
- Похоже, мне тоже пора. Рад, что ты цела.
Беньямин кротко улыбнулся, смущенный нахождением рядом враждебно настроенного Эрве, сделавшего вид, что его завораживает окружение, парень отошел подальше, дав возможность друзьям попрощаться, хоть это и выводило из себя.
- Спасибо. Я сплоховала.
В карие глазах блеснули игривые искорки, утопая в теплом жидком шоколаде радужной оболочки. Моник стыдливо переместила взгляд на Дюшарма, чтобы проверить заметил ли тот ее покрасневшие щеки. Несмотря на то, что Беньямин убил Эмильена Тома, она не считала его преступником, ведь все, что тот делал, было ради нее. Черные дыры вместо глаз продюсера еще мерещились при каждом взгляде на Беньямина, но девушка отгоняла навязчивые воспоминания, будто навозных мух.
- Это точно. Вот что бывает, когда рядом нет мудрого советчика. Но ты найдешь, как все исправить, я уверен. Твои родители любят тебя, Зоэ-Моник, помни об этом.
Попрощавшись, Беньямин Де Кольбер развернулся к выходу, улыбка тут же слетела с губ легким перышком. Двигатель мотоцикла заревел, оглушая, но парень практически не заметил этого, как и густого дыма, вырывающегося из трубы, обволакивающего все вокруг. Голову Бена занимало другое, то, что теперь переворачивало нутро вверх дном, стоило лишь позволить мыслям бесшумно проникнуть в самые потаенные уголки.
Он узнал Зоэ-Моник тотчас, как только увидел, серо-зеленые глаза по сей день снились парню во снах, где Беньямин раз за разом может спасать ее. Тогда Беньямин Де Кольбер был десятилетним мальчишкой, плохо справляющимся со своими обязанностями, обращения в птицу давались с трудом, то разрывая одежду, то причиняя боль, когда тонкая кожа рвалась, приманивая жестоких существ запахом свежей крови. Теперь же все изменилось, Моник прямо здесь, рядом, и он может защищать ее в самом реальном из сновидений – действительности.
- Как же это все ужасно.
Моник проводила взглядом друга, обнимая себя руками, в попытках укрыться от пронизывающего ветра, пробирающегося под одежду. Эрве хотел обнять ее, прижав к себе, но не почувствовал ответной реакции, которой сопровождалось каждое их тесное взаимодействие, девушка осталась стоять, словно столб сделанный из ледяного мрамора, лишь ее щека почти касалась плеча.
- Что именно?
- Все. Эти убийства, и то, что мы сделали с Жюли. Надеюсь, жандармы найдут виновного, и со временем она оправится. Может, все-таки расскажешь, что именно случилось в сарае?
Почувствовав, как напрягся рядом с ней Эрве, девушка закрыла глаза, стараясь выдыхать как можно медленнее, чтобы он не ощутил ее страха и предвкушения; желание узнать правду, после разговора с Анн-Мари было сродни сотни иголок, покалывающих изнутри. Горько-кислый аромат перебивался запахом недавно выкуренной сигареты, но не убирал полностью, терпеть его становилось сложнее, но Моник по-прежнему стояла рядом с парнем, не придавая этому веского значения.
- Я уже все рассказал тебе. Ты в чем-то подозреваешь меня?
- Тогда может, поведаешь мне о том, куда пропал с вечеринки, из-за чего поссорился с парнем у лицея, или чья кровь на твоих руках, Эрве?
Объятия Дюшарма ослабли, он молча, боясь шелохнуться или моргнуть, смотрел прямо перед собой, даже когда Зоэ-Моник отстранилась от него, заглядывая в пустые глаза.
- Ответь мне хоть на один из вопросов, ну же!
Слабый удар кулаком прилетел парню в грудь, за ним последовал еще один, и еще, но никакой реакции не последовало. Моник криво улыбнулась, кивая собственным мыслям, сдерживая слезы, щиплющие веки.
- Так я и думала. Ты никогда не впустишь меня туда.
Ткнув напоследок пальцем в место, где должно быть сердце, Зоэ-Моник медленно развернулась и побрела к дому.
- Не уходи сейчас. Прошу, не надо.
Услышала девушка, но продолжала переставлять ноги вперед, чувствуя, как мокрые дорожки на щеках обдало холодным ветром, словно покрывая их коркой льда. Шаги за спиной вторили ее собственным, Эрве сжал Моник в объятиях, обессиленно опускаясь у ее ног, за талию удерживая на месте.