- В такие тайны королева меня не посвящала, - ответил Бертольд. – Но я знаю, что ход есть, о чем тебя и предупредил еще неделю назад.

- А если поступить так? – задумчиво промолвил Гронт. – Когда мы начинаем штурм, ты бежишь к покоям Мелисины, будишь ее, сообщая о том, что замок подвергся нападению, и скручиваешь? Запираешься вместе с ней в покоях и ждешь там, пока все помещения не будут захвачены нашими дружинниками?

- Скручиваю? – язвительно переспросил Бертольд. – Ты хоть понимаешь, что это тебе не наша изнеженная аристократка. Это – эльфийка, которую обращаться с луком и кинжалом учили с самого детства в течение, подозреваю, лет ста. С кинжалом она так управляется, что не уступает в этом мастеру Люминасу. Я сам видел, как она, чтобы, как она сказала, «вспомнить юность», едва не одержала над ним победу. И с этим своим кинжалом она не расстается никогда. Всегда он или на поясе висит, или где-то под рукой находится. А услышав, что замок штурмуют, она его первым делом возьмет. Нет, о «скрутить» и речи быть не может.

- Тогда вот, - Гронт вынул из кошеля на поясе и протянул своему собеседнику через стол маленький пузырек, наполовину наполненный каким-то снадобьем.

- Что это? – не беря пузырька, в руки спросил осторожно советник.

- Отличное средство, - пояснил гонвальдский разведчик. – Если влить в вино или в любой другой напиток, то сутки крепкого сна без сновидений обеспечены.

- И как ты себе представляешь, я смогу это влить в бокал королевы? – поинтересовался с издевкой Бертольд. – Зайду к ней вечером и скажу: «Моя королева, примите, сделайте милость, эту настойку. От нее вы заснете и не услышите, как будут брать штурмом ваш замок?

- Ты же сам говорил, что твоя, скажем так, - тут собеседник покрутил пальцами в воздухе, - подруга является одной из ближайших служанок королевы. Пусть через три дня она сделает так, чтобы дежурить у нее вечером. Вылить содержимое этого пузырька в бокал труда ей не составит. Кстати, здесь уже отмеряно нужное количество.

Бертольд поморщился. Он совсем не хотел посвящать свою любовницу, которая, несмотря на болезненную страсть, испытываемую им к эльфийке, у него была, к предстоящему делу. Нет, выдавать его она бы не стала. Этого он не опасался. Тут была иная причина.

Миа начала догадываться, что Бертольд не разрывает с ней связь только потому, что она, пусть и очень, очень отдаленно, похожа на королеву. Не более, чем свеча на солнце, но все же. Да и сам он, конечно, допустил ошибку, когда стал требовать, чтобы Миа, когда приходила к нему, надевала какое-нибудь старое и забытое платье королевы и укладывала так же волосы. Бертольд был тогда поражен, что эта бесправная девица, поняв, чем вызваны эти его указания, осмелилась устроить ему настоящий скандал. Он даже едва не отправил ее на конюшню, где ей щедро выдали бы десяток плетей, и тогда Миа поразила его во второй раз, заявив, что все расскажет госпоже.

В общем, сейчас их отношения носили странный характер, когда разорвать их нельзя, а продолжать тяжело. Но это касалось только Бертольда. Миа, которая, как оказалось, влюбилась в Бертольда, как дикая кошка, была теперь абсолютно счастлива и строила планы, как они вместе славно заживут, когда советник, наконец, получит согласие королевы на брак с Мией.

Плохо было то, что она была готова помочь своему любимому во всем, но только не в том, в чем она могла заподозрить желание Бертольда добиться расположения королевы.

«Подумает, что в этой микстуре какое-нибудь приворотное зелье, дура набитая, и упрется. Или опять скандал устроит, - еще раз поморщился советник. - Впрочем, скажу Мие все почти так, как и есть. Что это снотворное, которое позволит королю Гонвальда захватить Мелисину в плен. А когда это случится, мы с Мией в награду уедем жить в собственном замке».

Приняв такое решение, Бертольд коротко кивнул, соглашаясь с предложением собеседника и, взяв у того пузырек, положил его свой кошель.

- Хорошо. Это возможно, - сказал он, вставая и давая понять, что разговор закончен. – Тогда через три дня жду от тебя подтверждение, что ваши дружинники начнут штурм замка ближайшей ночью, и что все идет по плану.

Эдгар. Покушение.

Люминас быстрым шагом, почти бегом подошел к королеве Мелисине и, схватив ее, в нарушение всех писаных и неписаных правил этикета и допустимого с королевой поведения, за запястье, потащил за собой в сторону от раскрывших от удивления рты старост селений, которых королева собрала во дворе замка, чтобы объявить о дополнительном налоге, который им предстояло внести в казну.

- Что-то произошло, - тихо промолвил один из старост, не поднимая головы и почти не разжимая губ. – Что-то такое важное, что королева, даст Единый, о нас может и забыть теперь.

- О налогах она никогда не забывает, - в такой же манере возразил другой. – Но все равно лучше любой налог ненасытной эльфийки, чем милостивый приезд в селение нашего доброго короля. Вот тогда действительно - беда!

- Люминас, что ты себе позволяешь? – возмущенно выдергивая свою руку из крепкой хватки эльфа, требовательно спросила Мелисина. – Ты был приглашен мною сюда, чтобы отточить навыки моего сына во владении мечом, а не для того, чтобы ронять мой авторитет у подданных!

- На Эдгара покушались, Мелисина, - ответил тот. – На дороге в Приют.

- Он жив? Мой сын не пострадал? Что с ним? - сразу забыв о неприемлемом поведении Люминаса, быстро проговорила королева.

- С ним все в порядке, - ответил эльф. – Убит мой ученик Нэллас, который сопровождал нас в поездке.

- Слава Единому! – не удержалась королева и, поймав осуждающий взгляд собеседника, поправилась. – Нет, я скорблю по твоему ученику, он был прекрасным юношей и обещал вырасти в достойнейшего эльфа, но пойми и ты меня. Такая новость… Как это произошло?

- Стрела. Из леса. Оркская. – коротко ответил Люминас. – Но стреляли не орки.

- А подробнее? И почему ты говоришь, что покушались на Эдгара, если убили Нэлласа?

- Это очевидно, Мелисина, - ответил эльф. – Мы, эльфы, для людей все похожи. Со мной Эдгара перепутать нельзя. Я все-таки выгляжу значительно старше. А Нэллас и молод, и одевался всегда как можно богаче. Собственно, из-за этого его, видимо, и приняли за принца.

- Так это стреляли люди? – уловив эту невысказанную, но понятную из фразы эльфа информацию, продолжила расспросы королева. – Вы смогли их поймать?

- Мелисина, убежать от эльфа в лесу? – как ты могла о таком даже подумать. – Конечно, я догнал этих убийц, которые после выстрела, который, как они были уверены, достиг цели, попытались скрыться.

- Допросил? Что они сказали? Кто их послал? – не переставала королева задавать быстрые вопросы.

- Ничего они не сказали, - скривился эльф. – Двоих я зарубил, а третьего оглушил рукояткой меча. Но он ничего не сказал. Откусил себе язык, когда мы с Эдгаром начали нагревать на огне кинжал, чтобы его разговорить. Никогда такого не видел. Так только орки поступают. Истек кровью за считанные минуты.

- Понятно, - задумчиво промолвила Мелисина. – Ну, положим, послать убийц к моему сыну мог кто угодно. Все знают о предстоящем турнире за право стать наследником Наймюра. Ни для кого не секрет, что Эдгар, в том числе и благодаря тебе, сильнейший фехтовальщик пяти королевств. Избавиться от столь сильного конкурента могли захотеть многие. Хорошо. Об этом подумаем потом. Где мой сын сейчас?

- Я здесь, матушка, - произнес подошедший сзади и услышавший последнюю фразу королевы Эдгар. – И я с тобой не согласен. Какой турнир? Ты же видишь, что сейчас творится в королевствах. Гэльфас, того гляди, пойдет войной на Гобарта, который захватил его приграничный домен. Вестония собирает войска, чтобы ударить в тыл Дундлаку и отомстить за смерть своего короля. Четыре принца, братья Гобарта, погибли в какой-то непонятной схватке. Наймюрская принцесса Кора сбежала и тоже непонятно как связалась с магами, которые тоже по совершенно неизвестной причине вышли из своего Закрытого королевства. Нет, никто сейчас уже о турнире не думает. Тут должна быть другая причина и гораздо худшая…