Чуть легче жизнь стала, когда Мелисина забеременела. Во-первых, она на этом основании отказала мужу от своего ложа, а во-вторых, - на горизонте появились те блестящие перспективы стать императрицей-матерью, которые столь красочно расписывал ее отец.

Увы, но сын, родившийся вполне здоровым ребенком и названный в честь деда Эдгаром, оказался человеком. Эльфийская кровь, кровь почти бессмертных, оказалась слабее жалкой крови смертных людей! Внешне – эльф, белокурый, изящный, до безумия даже в младенчестве красивый, но никакой связи с природой. Никаких способностей управлять не то что деревьями, но даже жидкими травинками у него не проявилось ни в год, ни в пять лет, когда любой из эльфийских детей уже легко может заставить небольшое дерево принять желаемую форму.

Эдвард, со свойственным ему полным пренебрежением к чувствам других, качеством, которое он искренне считал признаком настоящего короля и воина, возобновил походы в ее спальню. Единственной разницей было то, что теперь вместо бороденки у него была густая борода, а к запаху сивухи добавились нестерпимые ароматы пота и крови.

Заключив мир с Эльфарой, Эдвард быстро выяснил, что ничего, кроме войны, его не интересует. Но большую войну вести теперь было не с кем, мелкие стычки с соседями его страсть к «подвигам» не удовлетворяли, и король самозабвенно отдался страсти к охоте. Хозяйство королевства разваливалось, казна пустела, количество дружинников неуклонно сокращались, а оставшиеся постепенно превращались из дисциплинированных воинов, которыми они были при отце Эдварда, принося королевству победы, в сборище вечно полупьяных, оборванных мародеров.

Небольшой радостью для Мелисины на третий год замужества стало охлаждение к ней Эдварда, который сначала сократил ночи «выполнения супружеского долга» до одного раза в десять дней, потом в месяц, а потом и вовсе забыл дорогу в ее спальню.

Второй отдушиной в этом окружавшем ее ужасе стала Амалия. Юная, еще совсем девочка, младшая сестра Эдварда была красива какой-то хрупкой и беззащитной красотой. Мелисине ее огромные голубые глаза и тонюсенький стан напоминали незабудку, скромный цветок, всегда ассоциировавшейся у нее с невинностью и свежестью раннего утра.

С самого рождения Эдгара Амалия стала для сына Мелисины самой преданной и нежной няней, а потом и воспитательницей. Глядя, как всего на десять лет старшая Эдгара Мелисина с серьезным видом рассказывает ее сынишке очередную сказку или посвящает его в славную историю их королевства, эльфийка даже начинала думать о том, чтобы года через два – три переправить Амалию в Эльфару, где она сможет избежать почти неминуемой участи отправиться в Орден Милосердных. Эдвард свою сестренку не то чтобы ненавидел, но не любил, и то, что он не предпримет усилий, чтобы найти ей жениха-принца, не вызывало никаких сомнений. А значит – ее судьба стать покровительницей одного из Приютов Ордена.

Увы, но сделать этого Мелисина не успела. В один из вечеров в ее покои в сопровождении своей пьяной свиты явился Эдвард и заявил игравшей с пятилетним Эдгаром пятнадцатилетней Амалии, что завтра с утра она отправляется в Орден Милосердных, где в тот же день принесет обет безбрачия и получит в свое управление новый Приют, недавно устроенный Орденом в королевстве.

Сейчас Мелисина не могла бы с уверенностью сказать, как бы она поступила в тот вечер, если бы знала, чем это решение Эдварда обернется в будущем. Может быть, организовала бы Амалии бегство в Эльфару, но куда вернее – придушила бы своими руками или отравила.

Глава 13. Элторен. Королева Мелисина. Новость, изменившая все.

Скорее всего – последнее. Знание природы и умение управлять растениями позволяли эльфам не только создавать великолепные парки или выращивать целые замки, но и производить эффективные, неизвестные никому яды. И последнему умению Мелисина, которая пока жила дома о таком даже не думала, начала постепенно посвящать все больше и больше времени. Сначала она даже не могла отдать себе отчет, зачем это делает, но потом… Потом подвернулся отличный способ проверить, какого мастерства она достигла в деле незаметного умерщвления, и она им, на задумываясь ни на минуту, воспользовалась.

В тот день Мелисина поймала на воровстве управляющего замком и, в связи с полным нежеланием мужа заниматься любыми делами, кроме самых грубых развлечений, всем королевством начала заниматься сама. Просмотрев отчеты за последние несколько лет, Мелисина обнаружила, что управляющий ворует столько, будто собирается жить вечно. Вызвав его к себе, королева без обиняков высказала все, что думает об управляющем, и потребовала вернуть в казну украденное. Хоть она и ненавидел и Эдварда, и всех жителей королевства, но свое благосостояние она ценила, а оно было неразрывно связано с поступлением денег в королевскую казну, а не в карман этого вора.

В ответ она услышала, чего никак не могла ожидать.

- Не твое дело, эльфийка, - выпятив вперед нижнюю челюсть, грубо ответил управляющий. – Ты здесь вообще приживалка. Король то к тебе больше не заходит? Видимо, не так ты красива без одежды, раз наш добрый повелитель предпочитает тебе селянок.

В ту же ночь, выпив перед сном свой любимый отвар из трав, управляющий тихо отошел в мир иной, где ему предстояло дать ответ по всем своим грехам.

- Бедняга очень много работал. Вот здоровье и не выдержало. Во сне, без страданий. Всем бы такую смерть. Никакого злоумышления я не обнаружил. Естественная кончина. Примите, мой король, мои соболезнования, - вынес на следующий день свой вердикт лекарь, по требованию Эдварда осмотревший тело.

Вопрос с новым управляющим Мелисина смогла взять на себя. Убедить Эдварда в том, что королевство давно уже нуждается в Мудром, услугами которых с пользой для себя не пренебрегает ни одно из четырех других королевств, оказалось совсем не сложно. Он лишь махнул рукой и, произнеся «ты предложила, тебе и ехать в Башню Совета Мудрых», в сопровождении своих прихлебателей и двух старших сыновей, которых начал постепенно приобщать к «королевскому времяпрепровождению», отправился на очередную охоту.

Нужного ей на посту управляющего человека Мелисина нашла без особого труда. Приехав в Башню Совета Мудрых, она буквально сразу увидела того, кто ее полностью устраивал. Хитрая лисья мордочка, угодливо согнутая спина и при этом умные, проницательные глаза и буквально горящая на лбу надпись «подлец» сразу понравились королеве. Конечно, Мудрые из Совета пытались ее переубедить, указывая, что Бертольд, как звали ее будущего первого помощника и советника, не отвечает пока высоким требованиям, предъявляемым к представителям Совета при королевских дворах, да и, вообще, он был не раз замечен в предосудительных делах. Но эти возражение лишь еще больше убедили Мелисину, что она сделала правильный выбор. Именно такой человек ей и был нужен – умный подлец, целиком и полностью обязанный ей всем.

И вот сейчас Бертольд сидел перед Мелисиной. Это был уже давно не тот приторно угодливый, тощий человечишко с бегающими глазками. Теперь он набрал вес, научился гордо носить себя по коридорам замка и правильно докладывать о делах королю, а слугам и старостам деревень - внушать неподдельный страх. Да и королеву он уже давно не боялся. Он ее обожал. Обожал так, как преданная собака может обожать своего не всегда доброго и справедливого хозяина – вопреки, а не благодаря. Но от этого не менее истово, с готовностью за него, если и не отдать жизнь, то разорвать в клочья любого врага.

- Какие у нас сегодня новости, Бертольд, - спросила Мелисина. – Как всегда, сначала по денежным поступлением, потом важная информация, потом – сплетни.

Это был обычный и уже отработанный порядок доклада, так что Бертольд без всякой паузы, как по написанному, начал свой доклад.

- В вашу личную казну, Несравненная, за прошедший период поступило 15 тысяч золотых лиров, - начал он. – Теперь в ней хранится восемьсот пятьдесят четыре тысячи лиров.