– Марк, вставай, давай, лежебока, пойдем, прогуляемся со мной, – пригласила я пацана, заглянув в одну из повозок.

– Рассказывай. Поведай мне свою историю. Только учти, что у меня амулет есть, который ложь распознает, – предупредила я Марка.

– Мы жили на окраине человеческих земель. Наш клан состоит из восемнадцати семей, по меркам оборотней – это маленький клан. Однажды, мы в зверином обличии бегали по лесу. Я и моя сестра Риталана. На нас напали воины из соседнего клана. Они давно уговаривают нашего вожака уйти с нашего места и искать другое. Соседи хотят за наш счет увеличить свои земли. Мы слышали, что стали пропадать оборотни, которые уходили из деревни в одиночестве, но… мы были слишком глупы и непослушны. Мы играли с Ритой в цапки, когда на нас напали, заставили силой выпить сонное зелье, и сделали татуировку, связанную с амулетом. Тот, у кого амулет висит на шее, является нашим хозяином. Любое непослушание его приказу —карается болью. Нас продали за пятьдесят ли работорговцу. Потом рынок невольников. Нас купил один богатый человек. Моя сестренка… она… она большая умница. И мудрость нашей матери передалась ей. Она была покорна и послушна, а я… Я был глуп и горд. Я считал людей тварями, не заслуживающими милости богини-матери ходить по земле. Потому что все они мелочные, жадные и тупые. Я так думал. И когда стал рабом одного из таких, я… это было унизительно. Я все портил, пакостил, терпел боль, дерзил. Моя сестра лишь плакала, глядя на мои мучения. В конце концов я оказался на рынке рабов в зверином обличии, чтобы не испортить торг своим характером. Полгода назад меня купил Дирек за 20 лу. Моя сестра осталась у первого хозяина в Амероне. Дирек меня часто бил: за неосторожные взгляды, за слова, за ненависть. Почти не кормил и не давал перекидываться в человека. Еще бы несколько дней и звериная ипостась поглотила бы меня насовсем.

Жаль. Ох, как жаль мальчонку. И девчушку – сестренку его, тоже жаль. А что я могу? Я тут всех спасать должна? Так я всех не смогу чисто физически. Меня саму не сегодня-завтра в расход пустят. Не до жиру, быть бы живу.

– Как можно тебя избавить от клейма-татуировки?

– Вы хотите подарить мне свободу? – спросил Марк.

– Свободу нельзя подарить. Она либо есть, либо ее нет. Свобода внутри каждого. Будь то раб или король. Я хочу вернуть тебе право распоряжаться собой. Своим телом. Но ты должен понимать, что это не сделает тебя свободным. Возможно, этот урок жизнь тебе дала как раз для того, чтобы ты приобрел свободу?

– Но… я не понимаю, господин Ланс. Как можно приобрести свободу, потеряв ее, став рабом?

– Ты не был свободным. Ты был рабом своих слабостей. Тобой управляли эгоизм и гордыня. Сейчас ты понимаешь, что был не прав, и гордость – это не свобода. Это одна из масок эгоизма. Свобода заключается в том, чтобы поступать по совести, чести, по душе. Быть достаточно сильным для того, чтобы побеждать свои слабости. Но ты мне так и не ответил, как можно убрать эту татуировку?

– Вы должны сами надеть амулет мне на шею, – сказал мальчишка.

Я это сделала. Амулет сверкнул желтым светом и рассыпался. Мальчик обнажил грудь, и мы увидели, как татуировка растворяется на его коже. Что ж, еще одно дело сделано.

– Марк, ты, конечно, свободен. И держать тебя тут я не буду силой. Но предлагаю тебе идти с нами до Меолы, заодно, реши, что делать планируешь. Как будешь добираться до своих. Расскажешь потом мне свои размышления по этому поводу, подумаем вместе, чем помочь тебе.

– Господин Ланс, вы ведь человек. Зачем вы меня освободили? Я сильный, и оборотни рабы очень ценятся. Вы могли меня выгодно продать… почему вы меня освободили?

– Потому, Марк, что я свободен. Зачем мне рабы? Тяжелую работу выполнять – так я сам прекрасно справляюсь. Тело опять же в тонусе. Тешить свое самолюбие – так мне не надо этого. Это лживые приоритеты, стереотипы, навязанные обществом, точнее толпой. Я свободен. Ну… почти, – подмигнула я парню, – У меня есть ответственность и обязательства. Но они не навязаны мне из вне. Эту ответственность я назначил себе сам, потому что так правильно. Я отвечаю за своих друзей. Мне никто не навязывал их. Я сам так решил. Решил однажды, что они должны выжить. Потом решил, что они должны жить и развиваться. Это моя свобода. Понимаешь?

– Кажется, не совсем. Мне есть над чем подумать, спасибо Вам. Клянусь…

– А вот клятв не надо. Это, опять-таки, ограничение свободы. Ты не знаешь, что будет правильным через какое-то время. Ты сейчас поклянешься, что никогда против меня ничего даже замышлять не будешь… А вдруг я сойду с ума и стану мировым злом. Буду убивать таких вот детей как ты и есть младенцев на завтрак. В жизни всякое бывает. Надо просто жить по совести, поступать по душе.

– Я не понимаю, что это значит…

– Если ты чувствуешь, что твой поступок, твои действия принесут в твою душу уверенность, покой и правильность – то так и надо делать. И не важно, что скажут люди. Ну, или другие разумные. Они приходят в твою жизнь для чего-то, но, как правило, однажды уходят из нее. И ты остаешься один, с тем, что у тебя в твоей душе. С тем, что ты туда складывал. Покой, гармонию, радость, правильность, честность, твердость или же злобу, зависть, ненависть, алчность, честолюбие. С чем ты хочешь в итоге остаться, со светом солнца, с голубым небом и свежим ветром, или в болоте со смрадом, гнусом, ядами и паразитами. Только от тебя зависит, какой будет твоя душа. А жизнь – лишь способ ее наполнить.

– Ланс, да ты совсем ребенка замучал! Отпусти ты его уже, поехали прокатимся, как раз пару часов осталось до стоянки, – позвал меня Рандом, присутствовавший при нашем разговоре примерно с середины.

***

Ты-дыщ, ты-дыщ, ты-дыщ… А вот и нет. Это не поезд. Поезд чу-чух, чу-чух. А ты-дыщ – это я скачу галопом, аки казак лихой. Охохох… кто говорит, что задняя точка – мягкая? Поскакайте галопом на лошади – сразу стооолько костей почувствуете – анатомию зада можете легко преподавать! Эххх, может еще яблочко? Не, хватит уже. Я хомяк. Точнее даже хомячилло! А вдруг война, голод… Нет. Пусть остается на крайний случай.

И вновь ночевка. И снова в путь. И опять мысли о нашей ситуации. И так два дня. Скукотищща. А вот, наконец-то, подозрительные кучки разумных на сети координат мне совсем не нравятся, потому что две отдельные кучки примерно из семнадцати и двадцати шести штук разумных вдруг слились в одну. Случайность? Не смешите мои тапки.

– Роман, примерно в пяти километрах от нас у дороги с утра было скопление народа в двадцать шесть разумных. Сейчас к ним присоединились еще семнадцать разумных, до этого они находились сзади нас на тракте. Затем по широкой дуге объехали нас и сейчас замерли вместе с первыми.

– Понял тебя, Ланс. Азар! Командуй готовность к бою. Порядок стандартный. Ланс, Рандом, остаетесь со мной, скомандовал Роман.

– Ланс, у меня есть амулеты невидимости. Как думаешь, есть возможность незаметно подобраться поближе и пострелять из арбалетов? – спросил Роман

– Не знаю. А если они могут отследить приближение? Вдруг у них есть амулеты, как у меня? Ребят потеряем только. Нет. Надо подумать, как от стрел защититься. Впрочем, стрелков с деревьев я помогу снять. А вот дальше сами. На подъезде к засаде я дам расклад по месту нахождения разбойников.

– Добро, Ланс.

Цок, цок, цок, цок… Воины Романа все со щитами. Цок, цок… а мои ребята нет. Денег пожалели. Вот чем я думала? Балда! В Меоле же заставлю всех щиты купить и кольчуги. А то кто-то даже кольчуги не купил. Заставлю всех купить колонтарь12, бахтерец13 или, на худой конец, юшман14. И обязательно щиты! Хорошо, что повозки у торговца продуманные. Стрелы не пропустят – кожа особой обработки. Цок, цок, цок…

– Ветерок, дружочек, там спереди, совсем скоро, плохие дядьки буду острыми стрелами кидаться. Ты уж сбереги себя, ладно? Прячься за повозками. Сам посуди, кто еще меня будет так хорошо возить?