Самореализация может находиться прямо перед вашим носом. Вы можете даже не смотреть. Но любые представления о том, что это «невозможно», «неправда», "я лучше знаю" и т. д., не позволят вам увидеть. Путь к освобождению всегда, без исключения, начинается со смирения.

Но смирение дается нелегко. Большую помощь в развитии смирения нам оказывает опыт страдания. Страдания обладают огромным потенциалом для того, чтобы сделать человека смиренным. Страдание не является чем-то плохим. По сути, это рука помощи от Целого, которая подталкивает человека к смирению, чтобы он начал прозревать. Тщеславие всегда слепо.

Человеческие существа, живущие как эго, страдают. Само существование эго порождает неизбежное отделение от Целого. Это и есть лоно всех наших страданий. Пока мы не воссоединимся с Целым, мы будем страдать от боли разделения. Эта боль разделения заставляет нас привязываться. Привязанность – это попытка эго объединиться. Проблема в том, что это не работает.

Там, где есть привязанность, там есть и эго. Привязанность к партнеру, детям, дому, стране, банковскому счету, знаниям, одежде, мебели и т. д. и т. п.

Страдания усиливаются тем самым эго, которое изначально инициировало эту привязанность. Рано или поздно эго начинает сопротивляться привязанности. Тогда, будучи привязанным, мы ищем свободу. Видите ли вы здесь «ловушку-22»? (ситуация, возникающая в результате логического парадокса между взаимоисключающими правилами и процедурами.)

Организм "ум – тело" запрограммирован на заботу, наряду со всем остальным, о выживании самого себя. Нас не учили и не показывали, что «мы» – это осознание. Понять это интеллектуально несложно. Однако это не дает нам реального опыта осознания. Мы застреваем на образе осознанности, а это уже деятельность ума. Единственный способ ощутить себя осознанием – это прекратить отождествление с умом. Но этого не может произойти до тех пор, пока мы (будучи умом) пытаемся разрешить дилемму отождествления с умом. Созерцание бессамостности "Я есть разум" несет в себе потенциал того, что разделение между Я и «разумом» исчезнет, хотя бы на мгновение. В этот момент мы можем ощутить себя самим осознанием, в отличие от "осознания…". Страх – это тот элемент, который возвращает нас в привычное бытие ума. «Там», в чистом осознании, мы оказываемся на совершенно неизвестной территории. Пока мы не встретимся с этим экзистенциальным страхом перед неизвестностью и не сумеем выйти за его пределы, беспокойный организм «ум-тело» не отпустит нас. Где страх, там и проход. Не самая привлекательная перспектива, я знаю.

Попробуйте сделать следующее. Прилягте где-нибудь, где вас никто не потревожит, на тридцать-сорок пять минут. Войдите в состояние полного и глубокого расслабления тела, не засыпая. Когда вы достигнете такого уровня расслабления, что уже не будете чувствовать своего тела, а будете испытывать приятное ощущение негравитационного "парения в пространстве", то потянитесь к своим самым большим страхам. Понаблюдайте за телом, не возвращается ли оно в состояние напряжения; если возвращается, вернитесь к расслаблению тела, пока снова не окажетесь в состоянии парения.

Затем вернитесь к страхам. Самый сильный страх – это страх смерти, который является символом неизвестности. Природа страха – зажатость. Страх и расширение не могут сосуществовать. Поэтому, когда вы находитесь в состоянии плавания, глубокой релаксации и вызываете свои страхи, вы ощущаете присутствие этих страхов без того, чтобы ваш ум-тело переходили в состояние бегства, борьбы или замирания. В этот момент вы осознаете, что ваши страхи действительно являются ментальной конструкцией, а не реальностью. Простое интеллектуальное понимание этого не имеет никакого значения. Делайте это так часто, как это необходимо, до тех пор, пока не увидите, что ваши страхи исчезли. Тогда вы освободитесь от резинового жгута, сковывающего вас, и сможете выйти за пределы ума.

Страдание отличается от скорби. Скорбь – это переживание утраты чего-то или кого-то, что было нам очень дорого. Энергетическая система эмоционального тела должна перестроиться на новую реальность без того, что было потеряно. Траур – это исцеление, и его нельзя игнорировать или подавлять. Процесс траура может длиться от одного дня до двух недель, редко дольше, если все сделано правильно. Если люди продолжают страдать по прошествии двух недель, значит, они либо не уделили достаточно времени процессу оплакивания, либо их страдания вызваны все еще существующей привязанностью. В этом случае необходимо отпустить ситуацию.

"Люби, оставь или измени это" – таков был девиз движения FlowerPower в 70-е годы. Сегодня этот принцип по-прежнему актуален. Все истинное неподвластно времени. Мы можем перефразировать его так: "Признай, отпусти или прими решение".

В принципе, «отпустить» – это безусловное действие. Оно происходит в одно мгновение и не требует никаких условий или обстоятельств. Сказать: "Я хочу отпустить, но не могу", – значит сказать неправду. Дело в том, что человек еще не готов отпустить. Для эго все еще есть выгода в удержании. Часто это трудно заметить, потому что мы считаем, что все, что мы испытываем, – это затраты. Но под поверхностью скрывается прибыль. Как только вы видите эту выгоду, вы, как правило, готовы от нее отказаться. Выгода может заключаться, например, в отсутствии необходимости брать на себя ответственность, в сохранении комфорта, безопасности или просто в удовольствии. Отказ от вредной привычки часто вызван выгодой от удовольствия. Нежелание расставаться с несчастливыми отношениями часто вызвано выгодой иметь компанию и не сталкиваться с одиночеством, так сказать, "выбирая меньшее зло". Также и отказ от контроля часто вызван желанием почувствовать себя сильным.

Всякий раз, когда вы оказываетесь в ситуации, когда вы хотите что-то отпустить, но говорите себе, что не можете, задайте себе вопрос: "Какую выгоду получает мое эго от того, что я держусь?

Чтобы ответить на этот вопрос, полезно различать предпочтения и требования, или, другими словами, желания и потребности. Требование всегда уже является привязанностью. В тот момент, когда вы говорите себе: "Мне это нужно", вы уже привязались. Затем ваши действия формируются и определяются этой привязанностью. Привязанности делают вас испорченным. Вы идете на уступки и компромиссы в пользу привязанности. Это бьет по вашей самооценке. Как следствие, падает самоуважение и самолюбие, и вы снова впадаете в страдания. Тогда привязанность становится утешением. Не такая уж хорошая сделка, не так ли?

Нет привязанности – нет страдания. Все так просто и в то же время сложно.

Непривязанность не означает, что человек не занят и не вовлечен во всевозможные дела, как профессиональные, так и личные. Чаще всего Целое знает гораздо лучший способ реализации конкретной задачи или цели, чем может придумать наш ум. Ум может мыслить только в своих пределах. Все, что выходит за его пределы, для разума немыслимо.

Разум имеет доступ только к тому, что он знает, и к тому, что он знает, что он не знает[8]. Лучшая ценность, однако, существует за пределами коробки, в "том, чего мы не знаем, что мы не знаем". Это недоступно для ума.

Когда мы отдаемся Целому, Целое получает доступ к нам. Целое отвечает на наши обязательства. Если мы можем позволить себе стать инструментом Целого, то Целое наполнит наш ум вдохновением и озарениями из бесконечного резервуара того, что мы не знаем, что мы не знаем. Любая привязанность к "нашему способу делать вещи" немедленно обрывает связь с Целым. Целое – поскольку оно есть все – имеет доступ ко всему и отменяет все, что необходимо для выполнения наших обязательств. На обычном языке это обозначается как удача, везение, хорошая карма и т. д[9].