— Ладно, послушай, какого черта ты делаешь? — сказала она. — Тебе не нужно принимать этот чертов вызов, Джесс. Типа… я подерусь с ним…

— Нет, нет, Эшли, всё в порядке, просто… — Я не сомневалась, что она могла бы с ним подраться, но мне не нужно было, чтобы она так меня защищала. — Послушай, просто… наслаждайся вечеринкой, ладно? Даниэль и Кэтлинн здесь, ты можешь…

— Воу, воу, подожди-ка. — Она нахмурилась ещё сильнее. — Тебе типо… тебе это нравится? Потому что, буквально ничто не мешает тебе просто не следовать за ним. Он не может заставить тебя выполнять всё это дерьмо, но ты, типа… — Она сморщила нос. — Моя хорошая, если это какая-то странная фантазия… — Она покачала головой. — Послушай, я знала, что ты лгала, когда говорила, что он тебе не нравится. Ты целовалась с ним. Ты была увлечена им, ясно? И это нормально, типо, без осуждения. Но просто… — Она понизила голос, как будто кто-то мог услышать нас за шумом вечеринки. — Если ты пытаешься сойтись с ним, ты должна мне это сказать. Я думаю, что это очень странно, но… я не собираюсь лишать тебя секса.

Мой рот открывался и закрывался, как у рыбы. Я не была «увлечена» Мэнсоном Ридом, это было бы нелепо, это… это…

Я тяжело вздохнула.

— Тебе не нужно обо мне беспокоиться, ладно? Я просто… попробую эту… штуку с вызовом…

Эшли закатила глаза, но её смех снял напряжение.

— Штуку с вызовом? Ты имеешь в виду, что попробуешь ту штуку со стать-его-рабыней? Это типо… супер извращенно, понимаешь?

Так и было, я знала, что так оно и было. Каждое мое взаимодействие с Мэнсоном в эту ночь было наполнено таким сексуальным напряжением, что было мучительно. Хотя, со стороны наше взаимодействие друг с другом не показывало ничего, кроме ненависти. Дразнящие слова, унижения, насмешки — всё это усиливало эротическую энергию, нарастающую внутри меня. Мое стремление продолжать обострять ситуацию казалось отчаянным и нелепым, но мне выпала возможность испробовать что-то новое, и я должна была исследовать её.

— Ага, это… это странно, — сказала я. — Я знаю. Я не могу… не могу нормально объяснить.

Эшли махнула рукой и вернула мне напиток, который я отдала ей чуть ранее.

— Не беспокойся, моя хорошая. Я буду начеку. Напиши, если я тебе понадоблюсь, ладно?

Она крепко обняла меня на прощание. Я благодарна Богу за Эшли. Как бы она ни была категорична, она оставила свое мнение при себе. Возможно, по завершении ночи мы обе хорошенько посмеемся над этим. Может, это станет для меня очередным странным опытом и я продолжу жить дальше, как ни в чем не бывало. Я забуду о Мэнсоне — забуду о его приказах, о его самоуверенной улыбке, о его ботинках… вернусь к тому, чтобы быть просто Джессикой Мартин — девушкой, живущей своей жизнью, популярной и нормальной, и совсем не увлекающейся странным извращенным сексуальным дерьмом.

Я проскользнула обратно в комнату, но не раньше, чем Мэнсон заметил мое отсутствие. Друзья, с которыми он разговаривал, ушли, но его глаза сканировали комнату и остановились на мне, как только увидели.

— Извини. — Я шагнула к нему, сделав долгий глоток своего напитка. — Мне нужно было сходить пописать.

— В кухню? — сухо сказал он. — Думаю, тебе хватит.

— Эм, прости? — Я уставилась на него в недоумении, как только он выхватил напиток из моих рук, сделал маленький глоток и выбросил его в мусорное ведро. — Какого хуя, чувак? Я не закончила…

— Ты закончила, потому что я так сказал, — мягко сказал он, наклоняясь ближе ко мне, чтобы я могла расслышать его за музыкой и громкими разговорами. — Я не хочу, чтобы ты напилась, Джесс.

— Какого хуя? — Я топнула ногой, вскидывая руки. — Ты, что, пытаешься испортить мне вечер? Я не могу далеко отходить, я не могу пить. Ты, что, пытаешься быть со мной говнюком?

— О-о-о, бедной маленькой Джесс скучно? — Он слегка ударил меня костяшкой пальца по подбородку, и у меня возникло искушение щелкнуть зубами. — Тогда принеси мне пива.

— Агх, пошел нахуй! — Я откинула волосы через плечо и, сильно топая ногами, сделала два шага назад в сторону кухни — пока он не остановил меня.

— Джессика.

Я яростно оглянулась на него.

— Что, Мэнсон?

— Ползи.

Я быстро моргнула.

— Прости, я, наверное, ослышалась. Что?

Медленная, довольная улыбка расплылась по его лицу.

— Ты прекрасно меня расслышала, Джесс. Ползи. Ползи на кухню, бери мое пиво и ползи обратно. И помни о своих чертовых манерах.

Он это не серьезно. Он же не думал, что я на самом деле… на самом деле поползу… перед всеми этими людьми… он не мог. Его слова, сказанные ранее, эхом пронеслись в моей голове: «Я знаю, что в твоей жизни нужна дисциплина. Скоро ты её заработаешь».

Если я ослушаюсь, заслужу ли я ту дисциплину, о которой он упоминал?

Он прислонился к стене позади себя, спокойный, с невозмутимым лицом.

— Я жду, Джесс. Ужасно хочу пить.

Я подошла к нему и ткнула пальцем в его грудь — его твердую, на удивление мускулистую грудь.

— Ты сошел с ума, если думаешь, что я проползу через эту чертову вечеринку, чтобы принести тебе чертово пиво, на глазах у всех этих чертовых людей…

Он поймал меня за запястье, останавливая мою гневную тираду.

— Ну же, Джессика. Ты устраиваешь сцену. Ты делаешь так, что ещё больше людей смотрят на тебя. Ты для себя же ухудшаешь ситуацию, ведь ты всё равно, в конце концов, подчинишься.

— Я не подчинюсь тебе, мудак.

— Тогда почему ты всё ещё здесь? Я думал, ты справишься с этим? — Его хватка на моем запястье была слабой, достаточно нежной, чтобы я могла легко вырваться из его рук. Я чувствовала мозоли на его ладонях, шершавость на пальцах. Я даже чувствовала его запах: он был сладким, словно сигара, смешанный с мужским одеколоном, свежим, но мускусным.

Я зациклилась на этом запахе. Он наполнил мою голову, опьянил меня. Из-за него я захотела приблизиться к Мэнсону, прижаться лицом к его груди и глубоко вдохнуть, полностью окутавшись им. Но я не могла выдать того, насколько была заинтригована. Я не могла показаться слишком нетерпеливой. Точно так же, как не могла подчиниться, не подняв шумиху.

— Я прекрасно с этим справлюсь, — пробормотала я.

— Ох, действительно? — сказал он, прищурив глаза. Он всё ещё сохранял спокойствие. Не поднял на меня голоса; даже не изменил позы, всё также небрежно прислоняясь к стене. — Я не могу заставить тебя что-либо делать, Джесс. Ты легко можешь уйти, тем более, что ты кажешься очень разозленной этими приказами. Но… ты не уходишь. Ты стоишь здесь и споришь со мной. Закатываешь истерику. Пытаешься заставить меня передумать и отменить свой приказ. Но я не отменю его. Ты выполнишь его, Джесс. Ты подчинишься, потому что хочешь этого, независимо от того, как сильно ты пытаешься это скрыть. Вперед — ползи за моим пивом.

Я стискиваю зубы, мои руки сжаты в кулаки по бокам. Что-то шевельнулось внутри меня, что-то пугающее и неожиданное: это было то напряженное, покалывающее удовольствие, радость от того, что меня поставили на место, волнение от того, что все мои усилия оказались абсолютно тщетными.

Я не хотела уходить. Я не хотела покидать его. Я чувствовала себя так, словно пыталась набраться смелости и проколоть себе уши: я знала, что хочу этого. Я знала, что это будет больно. Я просто должна была сделать это, просто воткнуть иглу.

Я подчинюсь. Конечно, я подчинюсь.

Я придвинулась немного ближе к его лицу. Достаточно близко, чтобы на мгновение у меня перехватило дыхание. Но мой голос был тверд.

— Прошу прощения за мои манеры, Хозяин. Я сейчас же схожу за Вашим пивом, Хозяин. — Мои слова сочились сарказмом. Я ничего не могла с собой поделать, и последняя дерзкая реплика сорвалась с моих губ: — Ах, да, идите нахуй, Хозяин.

Я не хотела задерживаться и смотреть, что произойдет после моей последней фразы. Крепко сжав челюсть, я опустилась на колени, затем уперлась ладонями в пол. Тут так много пьяных, спотыкающихся людей; повезло, если бы мне не оттоптали все пальцы. Я представляла, какие странные взгляды получу, как надо мной будут смеяться, как все будут смотреть на меня сверху вниз. Мой живот завязался узлом, а киска сжалась, мое возбуждение купалось в унижении.