Только что закончился раунд игры в бирпонг, и мы с Эшли вышли, чтобы бросить вызов победителям. Я всегда любила соревноваться — будь то черлидинг или бирпонг, я ненавидела проигрывать. Мы быстро опустошили стаканы команды соперников, расправившись с ними за несколько минут, и при этом нехило кайфанули. Когда игра закончилась, я вдруг осознала, что небольшая толпа собралась посмотреть на нашу игру. Мэнсон тоже наблюдал. Наблюдал за мной.

И снова страх, что он ненавидит меня, охватил мою грудь, но я не могла понять, почему меня вообще это волнует. Я не видела и не думала о нем годами. Наш поцелуй померк в моих воспоминаниях, как и все наши напряженные взаимодействия, все мои жестокие слова и надменные взгляды. Всё это забылось — пока я не увидела его сегодняшним вечером. Теперь всё это вновь обрушилось на меня, словно удар в грудь.

Я подумала о синяке под его глазом после того, как Кайл разобрался с ним… о крови на его губе… но ничего из этого дерьма не было моей виной. Ладно, возможно, в чем-то я и была виновата… и, конечно, большую часть нашего с ним общения я дразнила его и обзывала… но он дразнил меня в ответ!

Всё, что я сделала, это поцеловала его.

И он поцеловал меня в ответ.

С тех пор я провела слишком много времени, пытаясь понять почему. Почему Мэнсон Рид?

Не потому, что его тихий, задумчивый взгляд всегда пугал меня, а то, что пугало меня, было непреодолимо. Не потому, что я была уверена, что за его застенчивым, замкнутым поведением скрывается зверь. Не потому, что его губы были удивительно мягкими, и во время поцелуя он обхватил рукой мое горло, от чего мое сердце на секунду дрогнуло…

Нет. Причина была не в этом. Совсем. Это просто мелкое школьное дерьмо, которое нам всем лучше забыть.

— Кто следующий? — Эшли смеялась, потягивая выпивку из последнего стакана. — Ну же, кто следующий претендент?

— Я попробую.

Мое сердце упало в пятки. Мэнсон сделал шаг вперед. Теперь, когда он подошел ближе, встав почти прямо передо мной, я увидела, что он стал накаченнее с тех пор, как мы виделись в последний раз. Он не был особо крупным, но его бицепсы растягивали рукава футболки, а грудь натягивала ткань под надетой на нее кожаной портупеей. В любом случае, зачем он надел эту портупею? В кого, черт возьми, он нарядился? Он был, типа, каким-то фетишистом?

— Эм, конечно, ладно. — Эшли звучала раздраженно. — Кто ещё в твоей команде?

Мэнсон пожал плечами.

— Только я. Я против неё. — Он указал на меня. Мне стоило большого труда удержать свой рот закрытым. Я спрятала свой дискомфорт за самым непроницаемым бич-фейсом, на который была способна.

— Ага, может, ты не заметил, но мы играем в командах, — сказала я медленно и с сарказмом.

— О-о, боишься проиграть, если будешь играть одна? — Его голос был дразнящим, таким знакомым. Точно так же он говорил со мной в старших классах, когда огрызался в ответ на мои поддразнивания. Только теперь его голос был более твердым. В том, как он держал себя, в его манерах, в его тоне можно было проследить нотки самоуверенности и нахальства.

Черт побери, он знал, как меня достать.

Я рассмеялась.

— Ох, милый, нет. Скорее, мне будет скучно от того, как легко я тебя одолею.

— Тогда буду считать, что ты приняла вызов, — сказал он, отбивая от стола маленький белый шарик. — В конце концов, для тебя это легкая победа, верно?

Моя челюсть сжалась. Я хотела сказать что-то грубое, но Дэниел прервал нас.

— Воу, ребята, если вы собираетесь играть один на один, давайте сделаем игру немного интереснее! — Он подошел к столу с маркером в руке и начал писать на наших стаканчиках: на каких-то — одно слово, на других — ничего. Когда он написал что-то на ближайшем ко мне стакане, я мельком увидела, что там было: «ВЫЗОВ».

— Выпивка или Вызов! — воскликнул он. — Те же правила, только если вы попадете в один из стаканов «вызов» вашего противника, у него будет возможность выполнить ваш вызов вместо того, чтобы потерять стакан. — Он лукаво улыбнулся. — Любое желание, какое только захотите. Никаких границ.

Толпа начала аплодировать, а затем скандировать:

— Выпивка или Вызов! Выпивка или Вызов! Выпивка или Вызов! — Это было именно то зрелище, которое понравится кучке выпивших студентов. И с таким количеством зрителей я никогда не перестану жалеть, если откажусь.

— Отлично, — сказала я, поднимая свой мяч. — Надеюсь, ты готов к унижению, Мэнсон. Ох, подожди-ка… но ты же уже привык к унижениям, не так ли?

Толпа разразилась смехом. Они точно знали, о чем я говорю. Они все знали. Мэнсон, может быть, и сумел завоевать расположение Дэниела, но это не значит, что все забыли, откуда он родом.

Мэнсон только улыбнулся, когда мы встретились взглядами.

— Значит, ты помнишь мое имя. Я польщен, Джессика. Мисс Популярность помнит, кто я такой, вот это да! — Его голос был пронизан сарказмом. Он выстроил свои стаканы и сказал: — Наверное, я так хорошо целовался, что ты не можешь забыть мое имя.

Об этом знало меньше людей. Гораздо меньше. Но среди тех, кто знал, раздавались шепотки и вздохи по типу «ооох, дерьмо!». Я вздрогнула, мгновенно раздражаясь так, что мое лицо покраснело. Эта его ухмылка нервировала — настолько нервировала, что я пропустила свой стакан и отвела взгляд. Я тихонько выругалась. Я не могла позволить ему залезть мне под кожу.

— Ну, как поживает Кайл, Джесс? — сказал Мэнсон, прицеливаясь для первого броска.

— Мне откуда знать, — резко ответила я. — Мы не вместе.

— О-о-о, очень жаль. Король и Королева выпускного бала не получили свое долго и счастливо. Как же несчастен мир. Шокирует, честно говоря. — Его мяч пролетел по воздуху и попал — к счастью, не в стакан «вызов». Я не знала, какие вызовы могут прийти ему в голову, и знать не хотела. Я выпила дешевое пиво за один глоток и отставила стакан в сторону.

— Я была удивлена, увидев тебя здесь, Мэнсон, — сказала я, прицеливаясь. — Не знала, что Дэниел приглашает собак.

Снова смех, даже со стороны Мэнсона. Слова отскакивали от него, как шарики для пинг-понга. Процесс казался знакомым. Чем дольше мы рявкали друг на друга, тем сильнее билось мое сердце.

— Всем нравятся собаки, — сказал он, наклоняясь над стаканами так, что, когда я целилась, то была вынуждена встретиться с ним глазами. Он был таким чертовски отвлекающим — и пугающим — с этим «белым» глазом. — А те, кому не нравятся, ну… только мудаки пинают собаку и думают, что она их не укусит.

— Ты всё ещё носишь с собой ножи? — Я старалась звучать снисходительно, но мой голос повысился на ноту.

— Всегда, — сказал он это так серьезно. Так чертовски серьезно. Моя рука дрогнула, мяч полетел — и попал! В стакан «вызов»! Я победно сложила руки.

— Итак, каков Ваш вызов, мисс Джесс? — спросил он, задумчиво глядя на стакан. — Вполне возможно, что я его выполню.

Толпа выкрикивала предложения, от обыденных до совершенно возмутительных. Затем Эшли наклонилась ко мне, прошептала кое-что на ухо, и я лукаво улыбнулась.

— Твоё действие… зайти внутрь, засунуть голову в унитаз и спустить воду, — сладко сказала я. Его улыбка, эта ох-какая-самоуверенная ухмылка, слегка дрогнула. — У тебя это будет далеко не в первый раз, да?

На секунду я подумала, что он действительно может это сделать. Но вместо этого он выпил стакан и отставил его в сторону. Вызов всё равно произвел нужный мне эффект: он потерял свою самоуверенную ухмылку.

— Ох, Джесс. — Он покачал головой. — Джесс, Джесс, Джесс. Разве ты не знала, что после старшей школы люди должны взрослеть? Мы все здесь взрослые люди. — Он бросил мячик и попал. Теперь вызов для меня. — Но кажется, некоторые из нас остановились в своем развитии в старших классах.

— Каков твой вызов? — огрызнулась я. Ни за что не проиграю эту игру — я выполню любое его желание.

Он даже не колебался. Он просто ждал возможности сказать это:

— Поцелуй мои ботинки.