— Она боится клоунов, — сказал Мэнсон с таким веселым видом, что мне захотелось ударить его по лицу. — Она моя рабыня на эту ночь.

— Можешь, блять, просто не говорить об этом? — огрызнулась я, но было слишком поздно. Секрет был раскрыт.

— Хорош, мужик. — Один из них похлопал Мэнсона по спине, а Джейсон окинул меня долгим оценивающим взглядом.

— Разве ты не Джессика Мартин? — спросил он. — Ты же была чирлидершей?

— Ага, — нехотя ответила я. Я пыталась придумать способ спрятаться за Мэнсоном — что угодно, лишь бы иметь какой-либо барьер между мной и клоунами. Да, это глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Клоуны были жуткими, мерзкими, зловещими — казалось, что с ними что-то не так.

— Позволь мне познакомить вас как следует, — сказал Мэнсон, обхватив меня рукой за талию и притянув к своему боку. Я крепко прижалась к нему. — Это Джейсон, Винсент и Лукас.

— Круто, привет, ага, приятно познакомиться, — пробормотала я, растягивая на лице очень натянутую, очень неловкую улыбку. Теперь, когда я была вынуждена смотреть прямо на них, я могла сказать, что под всем этим гримом они были действительно нормальными парнями — если не сказать привлекательными. Мэнсон объяснил, что они все вместе работали в магазине рок-атрибутики и что Лукас основал группу, но чем дольше я смотрела на них вблизи, тем больше отвлекалась. Из-под костюма Винсента выглядывали разноцветные татуировки, Джейсон носил множество колец, которые выглядели сделанными вручную, а у Лукаса в ушах были большие вытянутые черные тоннели.

Мой страх и мучительное возбуждение дали очень странную реакцию. Парни выглядели устрашающе, но обладали мускулистыми телами и почти очаровательными улыбками. При всей своей жутковатости они казались… милыми. Один из них был надушен одеколоном — чем-то ярким и цитрусовым, ярко контрастировавшим с темным, мускусным запахом Мэнсона. От одной мысли о том, что они могут прикоснуться ко мне, по мне пробежала дрожь; но, Боже, этот ужасный клоунский грим…

— Она дрожит! — засмеялся Винсент. — Это же всего лишь краска! Мы тебя не съедим.

— А может, и съедим. — Лукас щелкнул зубами, и я вцепилась в руку Мэнсона, подавляя крик.

— Мне просто холодно, — сердито пробормотала я, когда тепло прилило к моему лицу. Я чувствовала себя словно загнанный в угол кролик, ожидающий, какой волк первым набросится на него. Но также я была очень возбужденным кроликом: вместо того, чтобы сходить с ума от страха, я испытывала эндорфиновый кайф.

Мне никогда не нравились клоуны, никогда. Но стоять рядом с ними означало, что я угождаю Мэнсону, что я веду себя как хорошая девочка, и что я на шаг ближе к тому, чтобы он наконец отвел меня в дом и хорошенько выебал.

— Не волнуйтесь, что напугаете её, парни, — сказал Мэнсон, слегка сжав меня. Его хватка была успокаивающе крепкой. — Это станет для неё хорошей тренировкой.

— Она из клуба? — спросил Винсент. Я понятия не имела, о каком «клубе» он говорит, но Мэнсон, очевидно, понимал. Он покачал головой.

— Нет, она новичок. Помнишь Кайла, из старшей школы? Она была его девушкой.

— Ага, ага, я так и думал, — покивал Винсент. — Кто бы мог подумать, что Мисс Популярность увлечется этим извращенным дерьмом.

— Она учится. — Мэнсон улыбнулся в ответ на мой яростный взгляд. Мне всё ещё хотелось ударить его: за то, что он отказал мне, за то, что отшлепал меня, за то, что заставил меня ждать, за то, что заставил меня стоять здесь и смотреть в лицо своему страху. Мне удалось сдержать свои кулаки, но не язык.

— Мэнсон… разве мы не можем… разве мы не можем просто…

— Разве ты не знаешь, что невежливо шептаться, когда рядом стоят друзья? — отчитал меня Мэнсон таким голосом, который дал мне понять, что ему нравится ругать меня перед ними. — Разве мы не можем просто что? Зайти внутрь, чтобы тебя наконец-то трахнули?

Я, наверное, покраснела от макушки до кончиков пальцев. Мои глаза метались между клоунами, пока они смеялись. Но они не выглядели ни смущенными, ни даже удивленными ситуацией. Может, они привыкли к этому. Может, это была фишка Мэнсона. Внезапная мысль о том, что, возможно, есть и другие девушки, выполняющие приказы Мэнсона и целующие его сапоги, вторглась в мою голову, и ревность охватила меня с шокирующей силой.

— Давай просто вернемся в дом, — ныла я. — Пожалуйста, Мэнсон… ты заставил меня ждать достаточно долго… — Моя рука пробежалась вниз по его груди, на джинсы. Я почувствовала его твердость и сжала, глядя на него широкими, умоляющими глазами.

Он даже не вздрогнул.

— Тебе лучше знать, ангел, — предупредил он. — Хотя сейчас главный я, а не ты. И ты пренебрегаешь приказом обращаться ко мне должным образом.

Я не могла сказать это в присутствии его друзей, не могла. Я нервно оглядывала их, и мое смущение только усилилось, когда я заметила предвкушающие выражения на лицах клоунов. Они наслаждались, видя, как я извиваюсь.

— Я не могу сказать это здесь. — Я поморщилась. — Я хочу пойти внутрь. Давай же. — Мой голос звучал капризно и совершенно своевольно, даже для моих собственных ушей.

— Больше беспокоишься о том, что они думают о тебе, чем о том, чтобы угодить мне, Джесс? — сказал Мэнсон и цокнул. — Хорошие девочки так себя не ведут.

Я почувствовала приближение наказания и заскулила, в ярости убрав от него свои руки и сложив их на груди. Я больше не могла этого выносить. Мне нужна была разрядка. Сейчас же.

— Я в туалет, — пробормотала я, прежде чем Мэнсон смог продолжить свой выговор. — Сейчас вернусь.

Я ожидала, что он попытается остановить меня. Вместо этого он просто медленно сказал:

— Не задерживайся.

Когда я поспешила прочь, я едва расслышала, как он сказал:

— Она своевольная, парни. Есть только один способ приручить её.

Если я вернусь и получу ещё одно наказание, то, по крайней мере, сначала кончу.

Туалет, конечно же, был занят, и я нетерпеливо ждала за дверью, пока пьяная девушка, наконец, не высунулась наружу. За мной образовалась очередь, поэтому я поняла, что должна действовать быстро. Оставшись наедине с собой в тихой комнате, я наконец-то смогла как следует рассмотреть свое отражение в зеркале. Укладка всё ещё выглядела хорошо, и макияж, к счастью, был в порядке, хотя это был лишь вопрос времени.

Любопытствуя, я повернулась и задрала юбку, чтобы посмотреть на свою задницу через отражение в зеркале. Вся красная — всё ещё горячая и саднящая от руки Мэнсона. От одного лишь воспоминания о том, как крепко меня держали на месте и я не могла вырваться, я прикусила губу и поджала пальцы ног.

Боже, я хотела, чтобы он снова это сделал. Я хотела, чтобы он причинил мне боль. Причинил боль, трахнул, заставил кричать. Я раздразнила его, я знала это, так что, по крайней мере, была вероятность того, что, когда я выйду на улицу, меня ждет ещё одна безжалостная порка. Что, если он сделает это на глазах у своих друзей? Что, если на этот раз не будет никакого уединения?

Всё ещё рассматривая свою покрасневшую задницу в зеркале, я прислонилась к стене напротив и просунула руку под юбку. Мои пальцы скользнули по клитору, и я начала быстро, яростно дрочить. Я не могла делать это слишком долго… люди ждали… Я прикусила губу, чтобы не шуметь, думая о руке Мэнсона, шлепающей по моей покрасневшей коже.

Раздался резкий стук в дверь, и я, задыхаясь, выговорила:

— П-подождите… всего минутку…

Я была так близко. Я так долго находилась в состоянии отчаянного возбуждения, что это заняло не слишком много времени. Мои пальцы были скользкими от смазки, и я закрыла глаза. Опять стук в дверь, черт побери…

Я представила, как Мэнсон нагибает меня, крепко прижав сверху рукой, ругает, пока клоуны смотрят, и бьет, пока я открыто, бесконтрольно не зарыдаю…

Опять стук. Теперь он был злым, настойчивым. Блять, я не могла так кончить. С громким рыком разочарования я поправила юбку, открыла дверь и закричала: