Конечно, хотелось все это дело протестировать, узнать, как быстро я буду получать оповещения на этот раз. Но выходить в маске или с большой коробкой в руках в коридор и маршировать перед ночной охраной — так себе затея. Придется дождаться утра и держать при себе смартфон, терпеливо отсчитывая секунды с момента появления в поле видимости камер.
Еще одно дело, которому я уделил внимание — отмывка биткоинов. То, что я поленился сделать это раньше, задержало меня в Сеуле, и в итоге я остался с годзиллой, но теперь ситуация стала накаляться и если придется рвать когти, то в заначке стоит иметь что-то большее, чем четыре зарплаты ассистента руководителя службы технической поддержки. Думал ли я о том, что мне придется вытаскивать не только себя, но и Пак Сумин из Сеула? Конечно же, думал. Проблема была в старике Пак Ки Хуне, который буквально запер меня в этой стране. Я не сомневался, что напротив моих документов загорится галочка не выездного гражданина по причине долговых обязательств или еще по какой-нибудь сфабрикованной чепухе. Но никто не отменял бегство нелегалом. Если выбор будет стоять между жизнью в разваливающемся бунгало где-нибудь на задворках Пхукета, куда меня привезет жадный до денег рыбак, или пропиской ниже двух метров от уровня земли, то я выбираю первое. Но для подобных маневров надо запастись достаточным количеством налички. В первую очередь — стоит поискать брокеров, которые переправляют лодками северян из Китая в тот же Таиланд, где беглецы уже обращаются в южнокорейское посольство. Думаю, стоимость вывоза человека из Кореи будет стоить примерно столько же, максимум вдвое дороже. Это, по моим предварительным прикидкам, тысяч пятнадцать долларов на человека, может, двадцать. Итого мне надо запасти сорок тысяч наличностью чтобы сбежать самому и вытащить из потенциальной мясорубки еще и Пак Сумин.
В какой-то момент меня посетила мысль, а согласится ли годзилла вообще бежать из страны? Вся ее предыдущая жизнь была чередой актов саморазрушения, чистое мортидо, стремление к смерти. Однако сейчас она вела себя более собранно, была готова бороться, давать отпор. Но что, если мы проиграем? Как поступит гордая чеболька? Выберет жизнь и бегство, или же предпочтет встретить свой конец с высоко поднятой головой? Ее семейство, ее дядя и братья точно не позволят ей жить свободно даже нищей. Пусть и без активов, она все еще была внучкой Пак Ки Хуна, могущественного чеболя. А значит, она представляет ценность как минимум как племенная кобыла. Думаю да, продажа ее в качестве жены кому-нибудь из партнеров — наиболее очевидный исход событий, если Пак Сумин проиграет внутрисемейные разборки. Наверное, часть ее поведения и проистекала из идеи, что на гуляющую девку, которая без конца пропадает по сомнительным заведениям и клубам, пользуется услугами жиголо и не в меру пьет, никто не позарится даже с учетом возможности породниться с семейством Пак. Хотя, как знать. Если ее правильно «упакуют» перед брачной продажей, желающие могут и найтись.
Так как она поступит в этом случае? Примет свою судьбу и сломается, или выберет жизнь?
Сейчас годзилла была не в том состоянии, чтобы вести с ней подобные разговоры, так что я просто молча готовился. Я не хотел снимать деньги с ее кредитки, все же, это были бы подозрительные транзакции, а у Пак Сумин были серьезные проблемы с доверием. Интересно, что бы случилось, если бы она застала меня в дверях с собранной сумкой? Думаю, одной ссорой все бы не ограничилось.
Почему-то я уже не рассматривал варианты отдельного существования. За прошедшие четыре месяца я так свыкся с тем, что Пак Сумин стала маховиком моей унылой южной жизни, что даже не рассматривал другие варианты. Проблемы, которые подкидывала семья девушки, только будоражили кровь, бросали мне вызов и как специалисту, и как мужчине. Ну, в самом деле, как долго я бы мог читать манхву? Тайтлы-то не бесконечны и уже сейчас мне приходится перекапывать завалы из посредственных произведений, чтобы найти какую-нибудь очередную годную попаданку в новеллу или фэнтези-мир. Даже пришлось обратить взгляд на более популярные около-культиваторки, где герой восходит на вершину общества верхом на авторском произволе, без какой-либо рефлексии или четкого плана, просто потому что она самый сильный и успешный.
Когда я уезжал на экзамен, годзилла выглядела какой-то загадочной. Только спросила, сколько времени это займет и даже не ехидничала, чтобы без прав я не возвращался.
Я же подготовился по полной программе. В честность людей на низовых должностях я не верил — коррупция везде одинаковая — так что пришлось опять доставать вещи из своего старого гардероба, а по карманам я разложил заранее заготовленные суммы в двести и пятьсот тысяч вон. Первую я планировал вложить в паспорт, вторую — держать рядом с телефоном, как запасной вариант. Дважды ездить сдавать на права я не собирался, а давать взятки, как житель севера — умел виртуозно. Как и на глаз определять тех, кто эту самую взятку готов принять.
Уже подъезжая на общественном транспорте к инспекции, где принимали экзамен, я запоздало подумал, что с вопросом получения водительского удостоверения мне стоило бы обратиться в ассоциацию. Пусть подъемные от государства мне уже платить перестали — в прошлом месяце пришла последняя транзакция на казенную карточку — но я был все еще северокорейским беглецом. Там бы я, наверное, смог получить и права не только для вождения легковых автомобилей, но и на тяжелую технику. Вот только зачем мне права на грузовик? Вопрос риторический. Документ карман не тянет! Если есть корка, то пусть лежит. Мало ли, как обернется жизнь. Тем более тяжелые грузовики я водить умел, и не нежные южные, с коробкой автомат и климат-контролем, а суровые армейские грузовики севера, где и сцепление было двойное, и о гидроусилителе руля конструкторы даже не слышали. Справился бы я с обычным местным дизельным грузовичком-пятитонкой? Да без проблем! Но переигрывать было уже поздно. Может быть, в будущем отучусь на категорию водителя грузовиков, если будет свободное время.
После подачи необходимых документов в специальное окошко и оплаты государственной пошлины, я направился на площадку, сдавать первую часть практического экзамена. Тут все просто — нужно выполнить основные элементы парковки, развороты и в целом показать инструктору, что ты понимаешь, как держаться за рулевое колесо и не путаешься в педалях.
Принимал у меня экзамен приятный на вид молодой мужчина лет тридцати пяти. Так как экзамен был общий, нас в машину набилось сразу трое студентов, один за рулем, двое на заднем сидении. Это экономило время экзаменаторам и не создавало толчею на месте посадки-высадки.
Вместе со мной сдавали еще несколько парней. Один — уверенно выполнил все элементы, получил заветную печать на свой бланк, а вот второй уже был не так уверен. Едва не забыл пристегнуться перед тем, как завести автомобиль, но вовремя опомнился. Но и этот парень с площадкой справился.
Последним сдавал я. В своих огромных очках с толстыми линзами, я ловко выполнил все элементы, чем вызвал удивленные вздохи с заднего сидения и благосклонный кивок экзаменатора.
Следующий этап — выезд в город. Мы с парнями опять поменялись, и экзаменатор достал планшет, который автоматически выбирал один из четырех основных маршрутов — A, B, C или D. Во время экзамена планшет работал в качестве навигатора, указывая, какие элементы нужно выполнить по ходу движения. Это исключало человеческий фактор и недопонимание, ведь никому не придет в голову винить машину.
Первый студент откатал маршрут без каких-либо проблем. После сверки документов по паспорту он получил свою печать и тут же выскочил из салона, отправившись к заветному окошку. Права выдавались на месте — двадцать минут и все готово, так что его нетерпение я мог понять.
А вот со вторым парнем возникли проблемы. Даже сидя сзади я чувствовал, как он нервничает и видел, с какой силой он сжимает руль. Аж до белых костяшек. Первый перекресток мы пересекли нормально, но вот уже на втором случилось происшествие.
