– Вадим Николаевич, вы не дорассказали…
Эти слова сразу же разрядили напряжение, возникшее с появлением Михаила. Внимание присутствующих переключилось на человека, сидевшего во главе стола. Михаил почувствовал одновременно облегчение и лёгкий укол разочарования от того, что его приход не вызвал у Светланы особой реакции. Украдкой наблюдая за ней, он искал хоть малейший знак, обращённый к нему, однако всё внимание Светланы было приковано к предстоящему продолжению рассказа Вадима Николаевича.
– Да, Светочка, позвольте продолжить мою небольшую историю. Представьте себе: день клонится к вечеру, и я, завершив свои садовые хлопоты, начинаю собираться домой. Убрав инвентарь – лопаты, грабли – я заметил, что у меня осталась примерно полбулки хлеба. Я не стал забирать его назад домой, а решил оставить птицам – весной они особенно нуждаются в нашей поддержке. Поэтому я нарезал хлеб и стал искать место, где бы его положить. Но возник вопрос: где именно? Бросить на землю значило проявить неуважительное отношение к хлебу и вообще труду человека – «хлеб – всему голова». Тогда мне пришла в голову идея оставить его на крыше домика. Но, – тут он слегка развёл руками, – крыша оказалась слишком покатой для этого…
Неожиданно дверь в горницу отворилась, и на пороге появилось новое лицо: высокий и стройный молодой человек лет двадцати, одетый элегантно, но в стиле, который предпочитает молодёжь. На нём был чёрный кожаный пиджак, под которым виднелась белая рубашка, тёмные синие джинсы прямого кроя, слегка потёртые, а на ногах блестели чёрные лакированные ботинки. Его поведение было образцом вежливости и хороших манер. Вместе с тем внимательный слушатель мог уловить в его тоне лёгкий налёт высокомерия. Он галантно всем поклонился, улыбнулся и произнёс:
– Добрый день!
– Входи, Артём! Знакомься: это Вадим Николаевич, Геннадий, Сергей, Марина… – посыпались из уст Светланы уже знакомые Михаилу имена. – Михаил, – услышал он своё имя, когда очередь добралась до него, и кивком головы поприветствовал нового гостя.
Как только Светлана предложила гостю выбрать удобное место, он незамедлительно расположился с торца стола, напротив Вадима Николаевича.
– Итак, дорогие мои, позвольте мне закончить, – Вадим Николаевич обвёл присутствующих тёплым взглядом и продолжил своим бархатистым, хорошо поставленным голосом. – Представьте себе чудесный весенний день на даче. Я как раз завершил посадку картофеля – занятие, скажу я вам, весьма благородное, – он слегка улыбнулся, поправляя манжету рубашки. – И вот, когда пришло время собираться домой, я столкнулся с небольшой дилеммой. Убрав садовый инвентарь, я обнаружил полбулки хлеба. И тут, друзья мои, передо мной встал философский вопрос: везти ли этот хлеб обратно домой или найти ему более достойное применение? Решение пришло быстро: наши пернатые друзья! Весной им, знаете ли, приходится нелегко. Итак, я аккуратно нарезал хлеб. Но возник новый вопрос: где же их положить? – Вадим Николаевич выразительно развёл руками. – Оставить на земле? Нет-нет, это было бы неуважением к хлебу – всему голова, как говорится. На крыше домика? Увы, она слишком покатая – вся моя забота скатилась бы на землю. И вот тогда я решил…
Он сделал эффектную паузу, его глаза заискрились от предвкушения развязки истории. В этот момент дверь в горницу снова распахнулась, и в комнату хлынула целая группа людей – три женщины и мужчина. Женщины были разных возрастов – от юной девушки лет восемнадцати до сорокалетней матроны, но одеты схоже: светло-серые юбки ниже колен, закрытые белые блузки и платки на головах. В руках они держали пакеты. Мужчина, которому на вид было около тридцати лет, тоже был одет скромно, но Михаил не успел толком его рассмотреть – отчасти из-за ничем не примечательной внешности мужчины, отчасти потому, что комната вдруг оживилась.
– Христос воскресе! – весело и громко хором воскликнули они, войдя в комнату.
– Воистину воскресе! – раздались голоса по правую сторону от Михаила. Он вздрогнул от неожиданности и впился глазами в Светлану, Вадима Николаевича и других присутствующих, пытаясь понять, что происходит.
– Христос воскресе! – снова прозвенело у порога.
– Воистину воскресе! – эхом отозвалось справа.
– Христос воскресе!
– Воистину воскресе!
Светлана вскочила со стула, устремившись к новоприбывшим. Её лицо сияло от счастья, когда она заключала в объятия каждую из женщин, обмениваясь с ними тёплыми приветствиями и троекратными поцелуями. Артём – молодой человек, пришедший после Михаила, – тоже поднялся со своего места. Он по очереди обнял гостей, также трижды целуя их в щёки, а затем и Светлану, разделяя общую радость.
Михаил наблюдал за происходящим с растущим чувством отчуждения. Обмен приветствиями «Христос воскресе!» и «Воистину воскресе!» окончательно прояснил ситуацию – он оказался в компании глубоко верующих людей. Неприятное осознание пронзило его: Светлана ни словом не обмолвилась о религиозном характере этих встреч, когда приглашала его на беседы на «интересные темы». «Она специально заманила меня сюда», – мелькнула горькая мысль. Чувство обмана и разочарования захлестнуло Михаила, усиливая его дискомфорт и пробуждая желание покинуть это место.
Обменявшись поцелуями с пришедшими сёстрами и братом по вере, Светлана с радостью стала рассаживать их на свободные стулья по обеим сторонам стола. Женщины начали аккуратно вынимать из пакетов куличи разных размеров и крашеные во все цвета радуги яйца. Откуда-то появились чашки с блюдцами и электрический чайник. Светлана с Артёмом крутились вокруг стола, разливая всем кипяток.
– А мы только что из церкви, – объявила самая старшая из женщин, выкладывая паски на стол. – Батюшка сказал, что митрополит скоро приедет освящать место под новый храм. Наконец-то дождались! В старой церкви давно места всем не хватает, люди на улице стоят во время службы. За святой водой в очереди толпимся. А на Пасху вообще не протолкнуться.
– А где будут строить? – заинтересованно уточнил Вадим Николаевич. – В Затоне?
– Нет, храм будут строить в районе парка Космонавтов, со стороны улицы Чехова, – продолжала женщина, с энтузиазмом делясь новостями.
– Да-да, точно! – подхватил Артём, кивая головой. – Я видел: там уже площадку расчистили под строительство, забором обнесли.
Все начали пить чай с куличами.
– Вы так и не дорассказали, Вадим Николаевич, – смеясь, обратилась к нему Светлана. Её глаза искрились озорством.
– Да, – сразу же отозвался Вадим Николаевич, готовясь продолжить. – Так вот…
– Подождите, Вадим Николаевич, – вдруг перебил его Сергей. Он поднялся со стула и подошёл к двери. Послышался короткий сухой щелчок дверной защёлки, оповещая всех о том, что отныне дверь изнутри заперта. После чего Сергей вернулся на своё место.
– Так вот, – начал Вадим Николаевич, поправляя свой бордовый жилет, – поехал я садить картофель на дачу. Весь день провозился – после «зимней спячки» с непривычки очень тяжело работается. Засадил участок и начал потихоньку собираться домой. Убрал инвентарь на чердак, помылся, переоделся и стал собирать сумку. Всё, что с собой брал из продуктов в тот день, съел, кроме полбулки хлеба. Ну не везти же его назад домой?! Решил подкормить птиц. Порезал хлеб и стал думать, где его лучше положить, чтобы птицы сразу нашли. На земле оставить? Как-то рука не поднимается – хлеб, как-никак. На крышу домика закинуть? Тоже не дело – скатится по шиферу на землю. В общем, решил оставить на крыше туалетной кабинки, поскольку там крыша не такая покатая, и птицам будет легче заметить издалека. Положил и пошёл собираться дальше. И что бы вы думали? – он слегка наклонился вперёд, печатка на его руке на миг озарилась ярким блеском. – Минут десять – не больше – прошло, сижу, зашнуровываю туфли и слышу, ворона кричит. Любопытство пересилило – выглянул в окошко. Ворона с кусочком хлеба в клюве взлетела с крыши туалета и улетела. Тут же другая прилетает, хватает кусок хлеба и улетает. Так, поочерёдно, они перетаскали куда-то весь мой хлеб. Под конец – когда они уже все куски унесли – одна ворона вернулась, сначала гуляла по крыше кабинки, прогуливалась вдоль её краёв по периметру, всё время поглядывая вниз на землю вокруг туалета – видимо, считая, что какие-нибудь куски упали с крыши вниз – и, убедившись, что ничего больше нет, улетела. И тут начинается самое интересное, – Вадим Николаевич выдержал драматическую паузу, обводя взглядом заинтригованных слушателей. – Она не полетела в ту сторону, куда они уносили куски хлеба, то есть к себе в гнездо, а полетела в сторону туалетной кабинки моего соседа по участку справа. Походила по ней, вдоль её краёв, поглядывая на землю, и взлетела. И полетела теперь уже на крышу туалета моего соседа по участку слева… – он активно зажестикулировал руками, вероятно, не столько указывая направление полёта птиц, сколько подчёркивая своё удивление. – Вы представляете? Ворона решила, что хлеб нужно искать только на крышах туалетных кабинок! Кто бы мог подумать? Я сам бы не поверил, если бы мне рассказали… – Вадим Николаевич, весело смеясь, начал заглядывать всем в лица, а добрые глаза светились, придавая особую атмосферу этому рассказу.
