– Хоть бы в этот раз меня уберегли духи, и мне не придется разгребать дерьмо с карточными долгами дяди. – проговорил про себя Киран.

Он не спал всю ночь: встреча с Элизабет, теткой его невестки, была не самым приятным делом. Тони хотел просто вдоволь напиться и отключиться, но вместо этого он выпил одну кружку медовухи и просидел за столом всю ночь, размышляя о своих проблемах.

Полное имя Тони было Энтони, но он просил всех звать его Тони. Он был младшим братом Оливера, отца Кирана, хотя разница в возрасте у братьев была всего в три года. Он с нетерпением ждал своего племянника, чтобы сообщить ему важную новость.

Тони попросил комнату у своего давнего друга Вернана, у которого была своя таверна «Кроличий остров». Однажды друг рассказывал ему, что во время очередного плавания в море они с командой заплыли очень далеко на необитаемый остров, где водилась целая армия кроликов. Вернана так впечатлила это зрелище, что он назвал в честь острова свою таверну. Тогда его друг и вся команда остались живы, потому как пополнили свои запасы кроличьим мясом и собрали кроликов в клетки про запас. Тони всегда вспоминал с улыбкой рассказ друга про тот остров с кроликами.

Его друг любил выпивать в тавернах Валоттара вместе с Тони, когда не плавал в море. Тони было известно, что Вернан промышлял контрабандой, но не считал зазорной их дружбу. Тони всю свою жизнь был белой вороной в семье: он не обладал магией, что являлось позором среди семей, которые корнями восходили к трём великим волшебникам. Мужчина жил за счет своего сельского имения, которое получил в наследство от брата его матери. Его дядя поставил условие, чтобы Тони взял его фамилию Барлоу, если тот хотел получить имение. Старик не имел своих собственных детей, поэтому перед смертью сделал Тони своим законным наследником.

Тони часто ездил загород, чтобы узнать, нет ли каких проблем у наемных работников, которые заботились о его хозяйстве. У Тони был управляющий, но он сам старался быть вовлеченным во все дела его имения.

Тони было сорок пять лет, у него были короткие каштановые волосы, карие глаза, нос-картошка. Несмотря на его простую внешность, улыбка у Тони была очень красивой, когда он улыбался, его глаза светились, придавая его лицу более мягкие и теплые черты.

В этот вечер он проклинал себя за то, что всё-таки отправился к этой карге Элизабет, но ему нужно было срочно связаться со своим племянником Кираном, а почтовым станциям он не доверял, поэтому карга оставалась единственным верным способом связи. Жаль, что Вернан не колдует, хотя этот пройдоха тот ещё болтун, особенно если выпьет несколько кружек медовухи.

Просидев всю ночь, Тони уснул под утро, но уже ближе к полудню он услышал стук в дверь.

– Да, Вернан. – Тони догадался по стуку, что это был его друг.

– Тони, к тебе твой племянник пришел. – приоткрыв дверь сказал Вернан.

– Спасибо. – сказал Тони.

Тони услышал тихие шаги Кирана. Его племянник вошел в комнату, которая стала временным убежищем Тони.

Киран осмотрел небольшую невзрачную комнату, в которой остановился его дядя. Небольшая кровать, тумба у её изголовья, стол у окна и стул – вся мебель в комнате была сделана из темного дерева. На столе стояла уже потухшая лампа, листок с пером и чернила, Киран заметил, что на листке что-то написано. Его дядя медленно встал с кровати и подошел к племяннику, взяв его за плечи.

Киран! – воскликнул Тони. – Как же я рад тебя видеть. Ты прости меня за то, что заставил тебя идти к этой карге, но это, к моему сожалению, был единственный шанс…

– Здравствуй, дядя. Нынче Вернан не так щедр на хорошую комнату. О чем ты, что за шанс? – спросил он.

– Ты же знаешь, перед Колмейской ночью много людей съезжается в столицу. У него с трудом нашлась даже такая комната: одного драчуна пришлось выставить на улицу, пока он всех гостей не распугал. Но я сейчас не хочу это обсуждать. Киран, мы должны поговорить с королевой. – ответил Тони.

Дядя всё ещё держал Кирана за плечи, тогда юноша кивнул на кровать.

– Дядя, присядь, пожалуйста. – попросил Киран, в то время как сам сел на стул, пододвинув его ближе к кровати.

Киран находился в этот момент слегка в шоковом состоянии от странных слов дяди. – Может, он сошел с ума. – подумал Киран.

– Дядя, ты в своём уме? – уже вслух спросил Киран.

– Нет, Киран, ой, что я говорю, то есть да, я в своём уме. Я кое-что … нашёл у одного королевского волшебника. – Тони неуверенно произнёс слово «нашёл».

– Нашёл или украл? – Киран подозрительно посмотрел на дядю.

– Ну, скажем так, я взял это у балбеса, который обыграл меня в карты нечестным путём. Я хоть и не колдую, но знаю некоторые магические приёмы, они разве что только самых далёких от магии людей смогут обмануть, но не меня. Я всего лишь хотел получить свои деньги обратно, этот дуралей напился, а я забрал его мешок с деньгами, но обнаружил там это…

Тони запустил свою руку в плотный льняной мешок волшебника и вытащил оттуда небольшую черную печать. Такими печатями часто пользовались королевские волшебники, чтобы можно было поставить её на разных официальных документах.

Но эта печать…Она была иной: обычные печати изготавливались из серебра или золота, а эта была сделана из чёрного камня. На печатях чиновников и волшебников на службе у короны был изображен официальный символ Хеймона: круглая печать символизировала луну, на ней была изображена еловая ветка с тремя звёздами вместо шишек. Три звезды традиционно в их королевстве считались обозначением трёх волшебников-основателей Хеймона. Но эта чёрная печать была квадратной, а в середине была изображена голова змеи с высунутым языком. Из уроков Элизабет Киран смутно припоминал, что эта печать была очень похожа на символ тёмного волшебника, с которым боролись три великих волшебника.

– Ты веришь, что эта печать принадлежит тому королевскому волшебнику? – спросил Киран дядю.

– Да, мы должны предупредить Её Величество. Это нехороший знак, если волшебники что-то затевают, нужно незамедлительно предупредить об этом королевскую семью. Видимо, эти колдуны забыли уроки прошлого и не помнят, почему не они правят Хеймоном. – сказал Тони.

– Если ты думаешь, что королева нас поблагодарит за это, восстановит репутацию моей семьи и вернёт мне моих родителей, то ты ошибаешься. – сердито произнёс Киран, чего сам от себя не ожидал.

– Киран, мне больно видеть тебя таким, лишённым надежды на это. За все эти пять лет я так и не выяснил, что тогда произошло между твоей мамой и королевой. Но эта печать, она послужит весомым аргументом для нас, так мы покажем Её Величеству свою преданность. У нас всё ещё есть связи при дворе, мы сможем показать эту печать королеве. – Тони говорил без паузы между предложениями, так как был очень взволнован.

Юноша посмотрел на печать, а затем произнёс:

– Ты прав, дядя, нам нельзя сдаваться. Сдавшись, мы так ничего и не добьёмся, а так у нас и в самом деле есть надежда.

Мужчина заулыбался, услышав слова племянника, и начал пританцовывая собирать свои вещи.

– Поспешим, Киран. Нам ещё необходимо подготовиться, ведь мы пойдём с тобой на королевский бал. – сверкая азартным блеском в глазах, торжественно произнёс Энтони.

В королевском дворце нынче было очень тесно, несмотря на его огромные размеры. Уже совсем скоро придворные замка и королевская семья будут праздновать самый главный зимний праздник – Колмейскую ночь. Принцесса Эмилия обычно воспринимала всю эту предпраздничную суматоху ни как что-то волнительное, а скорее как что-то, чего она очень хотела бы избежать.

Эмилии совсем недавно исполнилось двадцать лет, и её вовсю готовили к замужеству на принце северных земель. Своенравный характер принцессы плохо сочетался с ролью покорной королевы-жены, однако чувство долга перед королевством было сильнее её желаний. Девушка понимала, что должна будет смиренно принять новость королевы-матери перед всем двором о свадьбе принцессы Эмилии и принца Видмара во время празднования Колмейской ночи.