***

Что и говорить, в бизнес-классе с моими-то габаритами летать нормалек. Просторно. Колени в переднее сиденье не упираются. Еще из плюсов – симпатичные стюардессы, предлагающие алкоголь в блестящих бокалах и нормальный хавчик. Не в пластиковых боксах, а на белой керамике. Хотя я с большим удовольствием слопал бы сейчас не рыбу в соусе и с паровыми овощами на гарнир, а Эмпанаду5 с курицей, что готовит моя матушка в те редкие моменты, когда я наведываюсь в родной штат.

Техас. Париж…

Через час полета мне стало так скучно, так утомительно от приторных запахов парфюма пассажиров-толстосумов, что адски захотелось чего-то простого. Незамысловатого. Душевного, что ли…

Попойки в кабаке «Сити Рэтс» или прогулки по школьным коридорам, где, наверное, и сейчас ничего не поменялось. Бежевые стены. Стертые уборщиком надписи с матюками или признаниями в любви. Стойкий запашок хлорки и плесени в мужской раздевалке. И духан паршивой еды из столовой.

Школа…

Я решил нарушить бортовые правила и полез в телефон. Вырубив авиарежим, набрал:

«Муниципальная школа города Париж. Техас».

Я – Ромео Моралес, чертова звезда и кумир спортивного мира, ваще-то не склонен к сантиментам. От слова совсем. И я полез в поисковик из желания увидеть лицо той, чей образ почти стерся из сознания…

– Ну, давай, грузись уже, сука! – в нетерпении пробухтел в экран. Да уж, на борту интернет пипец как тормозит.

Такс! Вот и страничка с фоткой здания школы. Рядом та, кого я и искал, – фотография мисс Дуглас и приветственные слова о том, какая школа пиздатая, бла-бла-бла, с дружелюбным коллективом и всё такое.

Анита Дуглас. Женщина, которая почти не изменилась внешне с тех пор, как я выпустился. А может быть, просто фотка старая? Как знать…

Я лишь изредка вспоминал об Аните. Не задавал себе вопросов: вышла ли она замуж или с кем встречается. Потому что я и так взял много. Взял столько, сколько Анита позволила получить от нее. Поэтому смысл страдать? Мы оба прекрасно знали, что наша связь закончится расставанием без скандалов, взаимных претензий, истерик и сердечных мук всяких там.

Выпускной класс…

Сколько мне тогда было? Ага, семнадцать, точняк-точняк. Я ходил сам не свой, в тяжелой депрессии из-за кончины тренера, мистера Помпео. Я тогда передумал делать спортивную карьеру, хотя мои результаты были очень неплохи.

Почему так решил тогда?

Вязкое неприятное ощущение от скоротечности времени и непредсказуемости будущего, где внезапно ты можешь получить боль и потрясения. Мистер Помпео мог еще жить и жить, воспитать целую ораву парней со спортивным духом, но судьба распорядилась иначе. И от этого гнетущего чувства мне действительно было больно, страшно и как-то фатально, что ли…

Будто у меня почва из-под ног ушла вместе с кончиной тренера, который был не просто авторитетом и очень значимой фигурой. Сильным, добрым, мудрым и решительным проводником в мир большого спорта. И я не просто скис, как другие парни, а реально сломался!

Потому что смерть мистера Помпео выглядела тогда как знак того, что не светит мне крутой карьеры. Так, середнячок какой-то, что впахивает, а затем уходит в безвестность. Точнее, весь ломанный-переломанный отправляется на раннюю пенсию. Рухлядь лет сорока, в общем. Короче, в свои семнадцать я ощущал всю бренность гребаного бытия, но не мог поделиться этим ни с кем. Не мог разделить горе даже с пацанами и уж тем более со школьной психологиней, которую впаривали команде в качестве типа как утешительницы.

И я не собирался становиться тренером. Не намеревался идти по стопам мистера Помпео, преемником становиться, как мой кореш Джей Ривера сделал.

«Может какой-то бизнес открыть? – думал еще. – Нет. Я никакой не бизнесмен. Человек без предпринимательской жилки. Поэтому заниматься заколачиванием бабла и выстраиванием империи как-то тоже не по мне». Да, такие вот депрессивные мысли гонял, слоняясь по школе в унылом ожидании выпускного, до которого было как до звезды.

А затем и вовсе решил поступить в технический колледж и получить рабочую профессию. Связанную с ремонтом чего-нибудь. Тачек там разных или сельхозоборудования. Ну или еще проще – мелкой бытовой домашней техники. Мне нравилось представлять себя в спецодежде и с трудовыми мозолями на руках. Такой, знаете, брутальный работяга, которому, впрочем, не откажет ни одна телочка…

Даже какая-нибудь обладательница сумок и чемоданов Louis Vuitton, к которой я бы наведался для ремонта дорогущей итальянской кофемашины. Чпокать баб прямо в их квартирах и домах, а затем уходить очень довольным тем, что удалось совместить приятное с полезным?

Да, план просто блеск, бля…

Я отвлекся от этих мыслей, подловив себя на растянутой улыбочке. И глянул на богатенькую бабенку лет сорока пяти на соседнем месте, справа. Вроде ничего такая, но уж больно вылизанная. Прическа – волосок к волоску, скрещенные ноги, манерная поза. Фу нет, не стал бы я ее трахать ни за какие пончики. Ни за какой эфиопский кофе из ее гребаной кофемашины.

Хотя женщины постарше довольно горячие попадаются, я знаю, и знаю не понаслышке…

Мотель «Махагон» на окраине Парижа. Жара. Духота. Стоны из соседнего, такого же занюханного номера. Меня дико возбуждало то грязное место, где дальнобои трахают шлюх.

Никаких шелковых простыней, цветочков, комплиментов или признаний в любви. Анита Дуглас отдавалась мне, хоть и почти совершеннолетнему парню, но по факту школьнику.

На ней всегда было очень красивое кружевное белье. Она казалась царевной в том грязном логове.

Королевой греха!

И когда я встречал ее в школе, она лишь иногда сухо здоровалась и шла дальше, покачивая узковатыми бедрами. А у меня неизменно вставал член, стоило ей замаячить на горизонте. Я ходил в школу не для того, чтобы учиться или заниматься спортом, а ради фантазий о том, чтобы улучить возможность хорошенько оттрахать Аниту Дуглас в ее рабочем кабинете или еще где-то…

Я прикрыл глаза, стараясь ощутить, какой аромат тянулся тогда шлейфом за Анитой, когда я смотрел ей вслед в школьном коридоре. Сладкий запах опиума.

Начало…

Тот день шел, как и всегда, говёно. В мрачном ощущении потери тренера. В пустой болтовне с парнями. В ничегонеделанье на футбольном поле. Ко всему прочему мое настроение сильно испортилось еще по одной причине: отец чуть не дал мне пиздюлей за то, что я без спросу взял его тачку, а затем вернул ее с помятым крылом.

Наоми Стил. Общая баба команды. Подстилка. Дающая по первому требованию. Я ваще-то не из тех, кто чпокает подобных ей. Мне больше нравились девочки-припевочки, такие… дуры дурами, но не сильно развратные. Но это если прям выделять кого-то немного. А в принципе, я разных имел. Главное – чтоб на лицо была ништяк, ну жопа, сиськи тоже норм.

А сейчас я предпочитаю похожих, но уже дамочек, потягивающих коктейли в дорогих барах. Более прожженных. Типа как хищницы, что одним взглядом могут распознать, кто перед ними: делец с Уолл Стрит, провинциальный торговец оружием или бурбоном или же спортсмен с кучей бабок на счету. Впрочем, они тоже все плюс-минус одинаковые, на поверку дуры в основной массе. Незамысловатые книжки такие, легкое одноразовое чтиво. Бегло прочел – и в сторону. Точнее, на фиг из моего особняка и из моей постели.