Германия. Берлин. 9 июля 2006 года.

Проснувшись утром, я долго крутился в постели, пока не отправился в ванную комнату. Но контрастный душ мне ни черта не помог. Страх проиграть англичанам буквально съедал меня изнутри. Я боялся разочаровать своих болельщиков и, особенно, Владимира Геннадьевича. Вспоминал рязанцев, валенсийцев, детей из академии «Динамо», соседку по московской квартире и её кота. Я не стал спускаться в ресторан, а позвонил Ирине и попросил её принести завтрак на двоих в номер. До обеда все игроки команды были свободны, поэтому я полдня провалялся на диване. Пытаясь успокоить нервы, я бессмысленно переключал телевизионные каналы и ещё несколько раз принял холодный душ. Но ничего не помогало. НИЧЕГО!

Лена периодически убегала из номера к Оле, там они делали друг другу причёски и закрепляли кокошники. Жена пыталась начать со мной разговор, но я отделывался короткими, односложными ответами. Попытка Лены отвести меня на обед тоже увенчалась неудачей. Нужно отдать ей должное, видя моё состояние, она не лезла ко мне в душу.

— Саш, ты как хочешь, а я пойду обедать в ресторан, — вздохнула она.

— Хорошо, Лен, — переключил я очередной канал.

Какой обед? Я уже в туалет пару раз сбегал! Желудок бурлит, как сумасшедший. Но нужно было обязательно поесть и я заказал еду в номер. Без всякого аппетита потыкал вилкой в пресную творожную запеканку с грушами, приготовленную на пару и такая вдруг на меня тоска накатила, хоть вешайся!

Мама всегда измельчала творог на блендере, щедро добавляла замоченный изюм, ваниль, цедру, манку и взбитые белки. А когда вынимала из духовки, то смазывала золотистую корочку бархатного чуда сливочным маслом и сметаной. Это было настолько вкусно, что я под телевизор и чай как-то целиком смолотил противень запеканки. А мама лишь взъерошила мои волосы, да поцеловала в макушку. Как же я хочу домой! Как меня достало это пареное-вареное без грамма соли, специй, сахара. Как меня достал футбол!

Да и кого я хочу обмануть? Ну, не готовы мы играть в финале. Не готовы! Господи, как же я не хочу опозориться! Ведь там и Кике будет сидеть, и Путин с Ивановым, и Мухаммад, и Фетисов, и мой агент. А сколько людей будет смотреть этот матч по телевизору? А все те болельщики, которые были на нашей тренировке? Пальцы рук задрожали, поэтому сунул их под зад и, как учила психолог из «Валенсии», стал дышать на счёт. Один, два, три — медленный вдох, четыре, пять, шесть — медленный выдох. Но мне вдруг резко стало не хватать кислорода и я, подхватившись, открыл окно и стал жадно глотать берлинский воздух. Наступило некое оцепенение. Вот кажется, солнышко светит, фанаты орут под окнами, а мне свет не мил.

Меня привёл в себя настойчивый стук в дверь. На пороге стояли Владимир Геннадьевич и Александр Генрихович. Этих двоих только здесь не хватало. Молча развернувшись, я пошёл к креслу. Зло столкнув с него на пол Ленину сумку, я присел.

— Нажаловалась?

— Саня, Лена, вообще-то, переживает за тебя, — мягко начал полковник.

— Граф, дай мне свои руки. Быстро! — приказал Бородюк.

Он взял мои дрожащие ладони в свои и стал крепко их мять и массировать. Что интересно, это помогло и меня немного отпустило.

— А теперь коротко и по сути. Что случилось? — глядя мне в глаза, медленно и чётко сказал тренер.

Я ещё пару раз глубоко вздохнул и будто головой в омут, начал говорить:

— Я боюсь проиграть и всех подвести. Да, подвести, понимаете? Я ведь всегда спасал команду. А если сегодня ничего не получится? Ведь столько людей ждут от сборной победы, — последние слова я почти прошептал. Вырвал руку и тыльной стороны ладони вытер накатившиеся слёзы и, шмыгнув носом, опустил голову.

Наступила настолько густая тишина, что казалось её можно было резать ножом. Сейчас скажут, что разочарованы во мне, что я всех подвёл, что зря меня в сборную взяли… Ай, была не была. Я поднял голову и открыл глаза — мои собеседники улыбались!

— Саня, я иногда забываю, какой же ты ещё ребёнок, — начал Александров. — Да, все ждут победы. И я, и Генрихович, и Сёмин. Да вся Россия ждёт, чего уж тут? Но, если, вдруг, команда проиграет, а это игра и в ней может случиться всё, что угодно, никто трагедию из этого делать не будет. Мы и так, только благодаря тебе, выше своей головы прыгнули. В группе первое место заняли? Заняли, — и полковник начал загибать пальцы на руке. — Украинцев прошли. Итальянцев с носом оставили. Самих хозяев выбили из турнира. Ты считаешь этого не достаточно, чтобы гордиться сборной⁈ Сань, да вы уже герои! Слышишь меня⁈ — затем десантник подошёл ко мне, присел на корточки и, положив руки мне на колени, посмотрел в мои глаза. — Саня, кончай хандрить. Соберись. Ты самый молодой здесь, но, сам того не понимая, стал лидером нашей команды. И через несколько часов именно тебе придётся вести своих ребят к победе.

А ведь Владимир Геннадьевич абсолютно прав. Это я в голове себя накрутил. И я почувствовал, как меня наконец-то стало отпускать. Улыбнувшись, я пригладил свои вихры.

— Спасибо вам, товарищ полковник. Всё вы сказали правильно. Если не в этот раз, так в следующий обязательно возьмём этот кубок.

— Молодца! Это ты правильно думаешь. У тебя вся жизнь впереди. Ты ещё успеешь для страны кучу трофеев завоевать.

Когда пришла Лена, то застала уже совершенно позитивную картину. Генрихович веселил нас смешными историями из своей футбольной карьеры и жизни, а Александров делился реакцией рязанцев на покупку двух сканеров ПЕТ-КТ. Я же ел самую вкусную запеканку в своей жизни и с нетерпением ожидал начала игры.

В три часа дня состоялось командное собрание. Юрий Палыч ещё раз обсудил с нами тактические действия на игру, дал отдельные указания некоторым ребятам. Мои партнёры по команде были уверены в себе, спокойны, часто шутили. И мне стало неловко перед ними за свою утреннюю панику. Наверное, с годами, я тоже стану, как они — уверенным и спокойным. Футбольная карьера состоит как из побед, так и из весьма болезненных поражений. И мне всё это ещё предстоит пройти.

На стадион мы выехали в шесть часов вечера. Что интересно, перед посадкой в автобус мне позвонил сеньор Антонио и сообщил, что «Zara» с «Nike» решили сложиться и купить третий сканер. Вот это да! А может его подарить жителям Валенсии в виде прощального подарка? Учитывая постоянную нехватку средств у местной Sistema Nacional de Salud (SNS), у меня этот сканер с руками бы оторвали. Но акцию по сбору денег организовала сборная России, значит и сканер должен уехать в Россию. Но, с другой стороны, «Zara» и «Nike» купили этот сканер по своей инициативе.

— Сеньор Антонио, я бы хотел посоветоваться. Можно ли подарить этот прибор жителям Валенсии? Это не будет слишком вызывающе? — неуверенно поинтересовался я.

— Отличная идея, Алекс! Это можно сделать в последний день твоего пребывания в клубе, во время проведения июльской ярмарки. Я немедленно свяжусь с представителями компаний. Им эта идея придётся по вкусу. Не могу дождаться увидеть тебя на поле. Удачи тебе, Танке!

Всю атмосферу предстоящего финала я ощутил только тогда, когда наш автобус стал подъезжать к стадиону. Господи, сколько же тут людей! Наши болельщики снова облачились в тельняшки. Наверное, после этого Мундиаля, это станет основным атрибутом русских болельщиков. Хорошо, если так. Особенно прикольно тельняшки смотрелись в паре с кокошником на бородатых мужиках в возрасте.

Российские флаги, шарфы, шарики, шлемофоны с заячьими ушами… Наш автобус встречали «Катюшей», а какие-то мужчины организовались в десяток аккордеонистов. К восторгу окружающих они мастерски играли «Прощание славянки». Четыре мужика нацепили на себя картонный макет танка Т-34 и расстреливали из ствола льва. Я знал, что самих россиян на стадионе в финале будет немного, не достались им билеты. Но здесь, видимо, собрались все те, кто приходил на наши тренировки несколькими днями ранее. Местные власти сообразили поставить два огромных экрана, куда будет транслироваться игра. Если все эти болельщики заорут, то они точно перекричат стадион, а то и весь Берлин. Наблюдая этот цирк, я даже забыл, что наша сборная здесь главное блюдо, настолько всё это было сюрреалистично.