Нет, он, конечно, сам напросился, но я же взрослая, рассудительная махарьятта. Надо было его окоротить и объяснить всё спокойно, он же вовсе не склонен рубить с плеча, скорее уж наоборот, так что выслушал бы и понял! Но нет, я тут же оседлала любимого гаура и пустилась в обличительные речи. И пусть Чалерм — не Вачиравит, и моя отповедь не отправит его в храм расставаться с махарой, но это не значит, что мне можно так себя вести!

Весь остаток дня я промаялась совестью, стараясь не подавать вида перед учениками. Да и не только совестью. Разругаться с Чалермом было не просто неприятно и глупо, но ещё и вредно для дела. Обидевшись на меня, он точно ни в какую библиотеку не пойдёт. Да и вообще, что я знала о его собственных целях? Это у меня тут амардавику на пике держали, а он — свободный человек, мог хоть когда собраться и уйти писать свои учёные книги в любой другой клан.

Умом я понимала, что не так всё просто, но последнее время я всё больше убеждалась, что ум — не самое крепкое моё место. Лоб, например, гораздо твёрже. И сейчас я не могла избавиться от мысли, что осталась один на один с Оплетённой горой, а на учёного так или иначе рассчитывать не приходилось. Он и так в библиотеку не рвался, а теперь небось из принципа не пойдёт.

А это означало, что идти надо самой. Или всё-таки рассказать обо всём Арунотаю.

Стоило последнему ученику покинуть мою гостиную, я упёрла кулаки в щёки и постаралась продумать эти два пути.

Что именно я собиралась делать в библиотеке? Просто войти и запрыгнуть на самый верхний уровень? Ключ от тайника остался у Чалерма. Что будет, если окажется, что Крабук вообще не уходит оттуда, а так и спит посреди зала? Вот схватит он меня за подол, и что дальше? Совет, отстранение, изгнание? Домашний арест? Я не имела ни малейшего представления, но раз уж выдача ученику книги уровнем выше так сурово карается, надо думать, проникновение в святая святых мне с рук не сойдёт.

Я могла, наверное, послать туда личину, но личина не понимает сложных приказов. Что она там найдёт? А если там барьер? Не побывав внутри, я не могла пригласить демона пройти сквозь него. Может, конечно, он как на пик — только для тех, кто со спорами, тогда он хоть меня саму пропустит. А что если такой, как наружный? Приду, потопчусь, испорчу себе репутацию… Нет, кое в чём Чалерм был прав: надо сначала как-то разузнать, что нас там ждёт.

А что насчёт второго пути, с Арунотаем? Он в любом случае приглашал меня на прохладительные напитки. И да, я понимала, о чём говорил Чалерм, когда сетовал на нерешительность главы. Мой отец на месте Арунотая давно бы уже разогнал тут половину клана, а другую половину выпорол. Но мой отец бы никогда, ни во хмелю, ни в страшном сне не назначил Вачиравита ничем руководить.

Но, допустим, приду я к главе и скажу, мол, так и так, ваш клан пытается пожрать весь мир, не хотите ли с этим что-нибудь сделать? Поверит ли он мне? Я-то видела доказательства своими глазами, но для него это будут только мои слова. А даже если поверит — осмелится ли вмешаться в происходящее или я получу второго Чалерма?

Кстати, между прочим, что-то между ними было общее. Мне с самого начала казалось, что Чалерм на кого-то похож, да всё никак не придумывалось на кого. А мнутся они прямо похоже…

Размышления мне пришлось свернуть, когда раздался стук в дверь, а следом в неё просунулась голова самого Арунотая.

— Кессарин! — сказал он с искренней радостью. — Наконец-то я вас застал. Не хотите всё-таки скрасить мой вечер? Вы же, наверное, ещё не ужинали?

Я открыла рот, соображая, как бы повежливее отказаться, и поняла, что не придумаю. Да и, в конце концов, зачем? С Чалермом я суп не сварю, библиотека мне не по зубам, так что мне ещё остаётся, как не прощупать главу? Раз уж он так жаждет моего общества, отчего бы не воспользоваться его расположением?

— С удовольствием, — сказала я с чувством, которого сама от себя не ожидала.

Арунотай так просиял, что на мгновение даже его кожа посветлела. А ведь Чалерм на него похож не только манерой толочь воду в ступе. Так, если приглядеться…

Я даже немного замешкалась. Лицо Чалерма было светлым, а волосы чёрными, с Арунотаем же всё обстояло строго наоборот, и оттого они казались совершенно разными. Арунотай к тому же отличался изящной красотой — яркие глаза, тонкие благородные черты… С Вачиравитом они не очень-то походили друг на друга, если приглядеться, тот тоже был весьма красив, но напоминал скорее какое-то тёмное божество, сверкающее из глубины своего храма огромными жгучими глазами.

Но именно чертами, особенно формой носа и губ Арунотай сильно смахивал на Чалерма. Тут я вспомнила странный знак, который видела у Чалерма на теле. Герб Саинкаеу с каким-то странным знаком запрещения…

— У меня чернила на лице? — с усмешкой спросил Арунотай.

Я поспешно отвела взгляд и уставилась под ноги, на дорожку, по которой мы шли к его дому.

— Нет, простите, я э-э… Столько учеников сегодня перевидала, не знаю, кто из них Саинкаеу, а кто нет, вот, подумала, по сходству определить, — наплела я первое попавшееся.

Арунотай так весело рассмеялся, что я снова уставилась на него во все глаза. Неужели так смешно? И — смеялся он тоже похоже на Чалерма. Или мне это уже мерещилось? Я смех Чалерма всего разок и слышала-то.

— Ах, Кессарин, вы такая непосредственная, — сказал глава, отсмеявшись. — Я, честно говоря, отвык от простых радостей с тех пор, как принял пост главы. Что совет, что другие главы, что кананы — сплошные условности, высокопарные речи и многозначительные жесты. Вы себе не представляете, как я от этого устал.

Он вздохнул и легко провёл пальцами по векам, словно сбрасывая утомление, как паутину.

— А в самом клане вы с простыми махарьятами не общаетесь? — осторожно закинула удочку я. Общался бы, знал бы, что тут творится, так ведь?

— Увы, последнее время совсем не успеваю, — пожаловался Арунотай. — Не представляю, как отец умудрялся совмещать обязанности по ордену с охотами. Раньше я ещё думал, что стоит мне научиться, привыкнуть, и я буду расправляться с ежедневными делами по-быстрому, а потом заниматься по-настоящему важными вещами, но… Годы идут, а гора моих обязанностей растёт всё выше.

Я прикинула, что может входить в эти обязанности, если Вачиравит занимается всем, что связано с охотами и обучением. Ну, проведение турнира… Закупки. Что ещё? Или это уже так много? Мне из моего маленького клана, наверное, не понять.

Однако мы уже пришли, а ужин оказался накрыт заранее. Арунотай заверил меня, что никакой опасности нет: он поставил вокруг своего дома дополнительный барьер, заменил слуг, которые подавали на стол, на самых доверенных, да ещё продемонстрировал мне кулон, с помощью которого можно было определять присутствие яда.

— Как продвигается подготовка к турниру? — спросила я для поддержания разговора. Из многочисленных тарелочек и мисочек на меня смотрели излюбленные Саинкаеу рулетики, завитки и спиральки, вовсе не вызывавшие у меня аппетита, и я надеялась беседой прикрыть свою неохоту их есть.

— О, отлично! — оживился Арунотай и отправил в рот что-то, до боли похожее на лиановый усик. Я с трудом смогла не поморщиться, пока он это нечто жевал и глотал. — Почти все известные кланы подтвердили участие, сейчас решаем, где разместить такую толпу в городе.

— В городе? — удивилась я. — Я думала, они расположатся прямо на горе.

— Ну, Кессарин, — Арунотай неловко опустил глаза в тарелку. — Вы же помните, мы не можем так просто впускать людей. Пришлось бы снова поднимать барьер, а он не для красоты там стоит…

Точно! Ох уж этот лианов цвет… Заставить, что ли, учеников всю резиденцию пропиткой обработать? Хотя, наверное, не дадут. А чего доброго, и учеников проредят. Почему я вообще решила, что турнир будет проходить на землях клана? Ах ну да…

— Я слышала, что всем участникам надо будет посетить какой-то большой обряд в храме, — припомнила я. Чалерм же не наплёл? Хотя он постоянно что-то плетёт.