— Что тебя так смутило? — поинтересовался он, передавая чашу.

— Не хочу говорить, — буркнул Вачиравит и закинул воду в глотку.

— Какие у вас идеи насчёт того, кого поставить на группы вместо Абхисита? — спросила я Чалерма, чтобы перевести тему.

Он как-то нехорошо прищурился.

— Ну раз Вачиравит не хочет, у нас не так много вариантов, правда ведь?

Я нахмурилась.

— Меня, что ли? Но никто не знает, что я достигла мастерства! И я бы предпочла, чтобы так и было.

— А кому ещё вы доверите подготовку детей к соревнованиям? — лукаво ухмыльнулся этот лис.

Уел. Я в клане Саинкаеу никому не доверю ножны правильно подвязать, не то что подготовку.

— Я на охоту, — оповестил нас Вачиравит. Да кто бы сомневался!

— Один не ходи, — напомнила я.

Он помрачнел, но сразу спорить не стал. Неужели образумился?

— Чалерм сказал, за прилежание, — пояснил свою гримасу Вачиравит. — Просто так Танву не могу.

— Возьми Гам или Джарана, — тут же подсказала я.

Он всё ещё мялся, поэтому я решила поддать жару в этот огонь.

— Ты на совете сказал, что у тебя куча друзей. Вот и покажи им, чтобы не сомневались.

Вачиравит помрачнел ещё больше.

— Я соврал. Не хочу, чтобы они узнали.

— Так ты бери их на охоты каждый день, глядишь, оно и станет правдой, — развела руками я.

— Это так не делается, — буркнул он.

— Делается, — в один голос заверили мы с Чалермом.

Вачиравит ещё попрожигал нас взглядом исподлобья, но наконец сдался, кивнул и пошёл за мечом.

— А как вышло, что именно эти люди — его доверенные? — спросила я у Чалерма, когда Вачиравит скрылся из виду на лестнице.

— Насколько я понимаю, они единственные из всего клана были рады, когда его вернули из плена, — задумчиво проговорил Чалерм.

Я уставилась на него.

— Зачем тогда его вообще возвращали? То есть не то чтобы я ему зла желала, но… Только по велению Арунотая?

Чалерм вздохнул.

— Отбить у зарвавшейся амардавики наследника своего клана — это одно. А насмехаться над калекой, который робеет дать отпор, никто не отменял.

— Ну да, — хмыкнула я, уже сама доходя до ответа на свой вопрос, — а под благовидным предлогом присвоить бесхозную амардавику — настоящий подвиг.

Чалерм медленно моргнул, словно намекая на кивок, но не подтверждая мои слова явно. Вот лисье отродье! Я тут не нанималась любоваться его ресницами! Не говоря уже о том, что, выходило, спасение Вачиравита вообще никому не было нужно само по себе, кроме горстки сердобольных и Арунотая. То есть, если бы Саинкаеу были хоть на полшишечки бессердечнее, амардавика могла остаться нетронутой.

Я развернулась и пошла пинать стену.

Чалерм выразительно кашлянул.

— Ну, вы тут отдыхайте, а я побеседую с парой учителей, которые, возможно, будут не против за небольшую мзду поставить своё имя на те группы, которые вы будете вести.

И, прежде чем я сообразила, что он сказал, выскользнул из древодома.

Уголок автора

Вачиравит: Я герой!

Дети: Вы герой!

Вачиравит: Аа-а-а-а-а! Помогите! *шнырь жене под юбку*

А в самом деле, как думаете, поладит герой с детками?))

Одного из учителей я знала — такой, с седой бородкой, который с парой друзей в своё время отказался взять меня саму в ученицы, пранур Ламон. Если новость, что я теперь собиралась учить детей, его удивила, то мне он об этом ничего не сказал. Наверное, Чалерм что-то ему наплёл. Вот тоже любитель вкладываться в оплетение горы…

Второй была махарьятта почтенного возраста, пранья Маливалайя, с бегающими глазками и беспрестанно сучащая маленькими сморщенными ручками. Чалерм привёл всех учителей в гостиную Вачиравитова древодома, и пранья за время короткой встречи успела перетрогать всё, что лежало на столе. Кажется, умыкнула чашечку, но не поклянусь.

Третьим… Впрочем, третьего и четвёртого я не запомнила, потому что не могла взять в толк, зачем их столько.

— Пранья, ну а как вы себе это представляете? — вздохнул Чалерм, когда учителя разошлись. — У любого учителя уже есть свои группы. Никто не может взять несколько дюжин детей на всё время обучения. Есть правила, регламентирующие, сколько детей может быть в каждой группе.

— Может, всё-таки рассказать о нашем плане главе? — проворчала я. Не нравилось мне это потайное шуршание по углам. — Он всё равно уже знает, что я — махарьятта, достигшая мастерства. Я ему сказала, когда сбежала от вас с Вачиравитом. Как только я начну работать с детьми, весь клан узнает, что жена наследника пошла в учителя. Что и от кого мы скрываем?

— Пранья, — вздохнул Чалерм. — Пока что ваши уроки — это игры в песочнице. Совету до вас дела не будет, а глава, когда услышит, всерьёз не воспримет. Назначение учителей — это дело между советом и Вачиравитом, глава тут ни при чём.

— Тогда что именно мы держим в тайне? — окончательно запуталась я.

— А вы что собрались главе рассказывать? — вопросом на вопрос ответил Чалерм.

— Ну, что детей плохо учат и доводят до храма, а сами учителя не знают фундаментальных текстов собственного клана, и ещё что снять учителя с должности можно только за какие-то дела, не связанные с тем, как плохо он учит, — принялась перечислять я.

— Во-от, — назидательно поднял палец Чалерм. — Вы хотите принести главе большую системную проблему. И вот что я вам скажу: Никто из Саинкаеу не отличается особой решительностью, уж поверьте, сам грешен. Я хорошо представляю, как поступит Арунотай с любой самоорганизацией внутри клана. Он не сможет и не захочет принимать никаких решений сам, а сразу побежит в совет. Как только он проговорится советникам, нашу лавочку быстро прикроют под каким-нибудь благовидным предлогом. Если до сих пор им не были нужны обученные ученики, почему вы думаете, что они обрадуются?

Чалерм прошёлся по гостиной моего дома, заложив руки за спину.

— Им не нужны ученики, которые могут отличить махарьятство от мародёрства. Не говоря уже о том, что Абхисит — не последний вредоносный учитель, и нам ещё надо придумать, как избавиться от остальных. Если они будут знать, что у нас в этой игре есть ставка, они будут гораздо внимательнее. Вам это нужно?

Мне, конечно, не было нужно осложнять себе жизнь, но тут вопрос стоял — что её больше осложняло, советники или необходимость скрываться.

— Не спешите, — покачал головой Чалерм. — Пока что я каждому из этих учителей рассказал немножко разные версии того, зачем нам это нужно. Вот и посмотрим, кто из них первым главе донесёт.

Я потёрла виски.

— Вам мало лиан? Надо их ещё в косы заплести?

Чалерм внезапно рассмеялся. Я даже вздрогнула от такого непривычного звука здесь, на горе. Но смотреть на него весёлого было приятно, как будто что хорошее сделала.

Отсмеявшись, он встал и махнул приглашающим жестом в сторону своего дома.

— Вы можете занять мой кабинет, чтобы подготовиться к первому дню уроков. Я там на столе оставил списки учеников, разделённые по годам обучения.

Я вздохнула и поплелась смотреть списки, не очень представляя, что значило «готовиться к урокам». В моём клане мелких учили по вдохновению, ну или если они сами о чём-то спрашивали. А у этих небось опять на всё правила…

И я не ошиблась. Помимо списков учеников Чалерм оставил мне обтрёпанный талмуд с устрашающей надписью кроваво-красными чернилами «Знания и навыки начинающих махарьятов, разделённые по уровням наставником Укритом». У меня застучало в висках и заболел третий глаз: я помнила, каким древним и высокопарным языком писал Укрит Саинкаеу.

Когда я вывалилась из дома Чалерма с головой, принявшей форму тыквы-горлянки, на дорожке у края сектора я внезапно пересеклась с Арунотаем.

— Кессарин! — солнечно обрадовался он. — А я вас как раз ищу! Не хотите ли зайти ко мне на чашечку мангового сока со льдом?