От слов сторожа у меня по спине пробежали мурашки. Есть у меня очень нехорошие подозрения, что Рокк хранил в этих «пузырьках», запечатанных сургучом. И чем могло обернуться, открой Игнат другую бутылочку. Впрочем, оно и обернулось, только не в пустой усадьбе, а в Касимове.

– Барышня куда уехала, не знаешь?

– В Касимов, ваше благородие.

Да, так и есть. Похоже, не судьба найти эту девицу живой. А вот судьбу шкатулки выяснить надо – мало ли какая дрянь там ещё может быть.

Я кинул сторожу ещё рубль, за важные сведения.

– Спасибо, братец, уважил.

– Благодарствую, барин, – он поклонился, – не дали помереть с голоду.

Послышалась частая дробь шагов. Из тёмного провала двери выскочил Сумароков. На лице старичка смешались разочарование и досада.

– Едемте, Константин Платонович, у нас мало времени.

Не сбавляя шага, он сбежал по ступенькам крыльца и пошёл к карете. Так-так, похоже, Сумароков не нашёл то, что искал. И я практически уверен, что именно.

– Бывай, Игнат, – я хлопнул сторожа по плечу, – не мели больше языком про шкатулку, ни за рубль, ни за сто. А то неприятностей не оберёшься.

Больше здесь делать было нечего, и я двинулся за Сумароковым.

Карету тряхнуло на ухабе, но старичок-археолог даже не обратил внимания. Как выехали из Кудрино, так он и впал в задумчивость, хмуро сведя брови. Даже к чаю больше не притронулся, только смотрел в окно и жевал губами.

– Пропали образцы заразных болезней? – шепнул я ему тихонько.

– Да, пропали. – ответил он автоматически и тут же дёрнулся. – Что? Нет, ерунда, задумался о своём. Что вы спросили?

– Василий Петрович, давайте начистоту. Меня не интересуют ваши масонские тайны, своих забот хватает. Но сейчас мы занимаемся одним делом, так что скажите откровенно – у Рокка была коллекция болезней?

– О чём вы, Константин Платонович?! – Сумароков театрально изобразил удивление, но слишком уж наигранно. – Какая ещё коллекция? Я только проверил дом и ничего больше.

– Вы лжёте мне, Василий Петрович.

– Я?! Да как вы смеете!

– Тогда простимся прямо здесь, – я дёрнул за шнурок на стене, командуя кучеру остановиться. – Разбирайтесь с эпидемией, а я поеду домой.

– Константин Платонович, вы обещали!

– Знаете, Василий Петрович, я терпеть не могу, когда меня используют втёмную. Не желаете рассказывать? Пожалуйста, не надо. Тогда и мне не следует ехать в Касимов, чтобы случайно не узнать ваши страшные масонские тайны.

– Они не мои!

– Ага, значит, я прав и тайны всё же есть.

Карета остановилась.

– Дмитрий Иванович! – я распахнул дверь и махнул рукой Кижу.

– Погодите, – Сумароков схватил меня за локоть, – погодите, Константин Платонович. Что же вы так внезапно…

Он закашлялся.

– Останьтесь, я всё расскажу. Без вас мне не справиться, так что выбора нет.

К карете подъехал Киж на сумароковской лошади.

– Хорошо, сейчас мы продолжим разговор. – бросил я Сумарокову, вышел из кареты и поманил мертвеца.

Он спрыгнул с лошади и подошёл вплотную.

– Вернись в усадьбу, – шепнул я ему, – людей не трогай, обыщи кабинет. Возможно, там остались какие-нибудь бумаги, письма, дневники.

Киж ничуточки не удивился и уточнил:

– Амулеты? Магические вещи? Тайники?

– Точно. Особенно меня интересуют письма некой Софьи Львовны и всё, связанное с масонами. Постарайся, чтобы тебя никто не видел. Как закончишь, ищи нас по дороге в Касимов.

Поручик кивнул, вскочил в седло и пустил лошадь в галоп.

– Поехали! – я махнул кучеру и вернулся в карету.

– Я знаком с Рокком не слишком близко, – Сумароков прихлёбывал чай и рассказывал свою историю, – мы, знаете ли, из разных масонских лож. Так сказать, чуточку конкуренты. Но я мало интересуюсь дрязгами вольных каменщиков – раскопки гораздо важней, если по совести.

– И что вас свело?

– Его интерес к старым могилам. Он приехал ко мне лет пять назад и спросил совета: как раскопать древнее чумное захоронение.

– Почему именно к вам?

Сумароков гордо выпятил грудь.

– Я известный специалист, знаю, как работать с такими вещами. Приходилось и подобные могильники раскапывать, даже и похуже.

– А ему зачем это надо было?

– Вот, я его об этом тоже спросил. И знаете что? Он достал шкатулку с запечатанными флакончиками и стал хвастаться: что вот, мол, собираю коллекцию опасных болезней. Осталось собрать ещё пять, и будет полный набор.

Старичок-археолог покачал головой.

– Тут-то мы и поругались. Я потребовал клятвы, что он никогда не привезёт коллекцию в Москву или Петербург.

– Представляю.

– Нет, не представляете! – Сумароков сверкнул глазами. – Дело дошло до магистров наших лож. Скандал случился! В конце концов ему пришлось поклясться, что коллекция не покинет его имения.

– Понятно почему он уехал в Петербург и оставил её там.

– Да, – Сумароков кивнул, – и написал мне издевательское письмо. Мол, уезжаю и вынужден сдержать слово. А раз вы такой умный, то и забота о коллекции теперь на вас.

– Оригинальная месть. Но ведь уехал он полгода назад, так?

– Забыл я, – старичок вздохнул. – Раскопки начались, другое, третье, дела всякие. Вот и запамятовал. А как эпидемия пошла, так сразу вспомнил.

– Нехорошо получилось, Василий Петрович, очень нехорошо.

– Константин Платонович, мы с вами договаривались! – встрепенулся Сумароков. – Вы обещали об этом молчать!

– Помню и сдержу обещание, – я потёр лицо ладонями. Археолог страшно боялся, что я донесу властям о его преступном бездействии, так что пришлось пообещать не кляузничать. – Василий Петрович, синяя оспа была у него в коллекции?

– Не знаю. Честное слово, не знаю! Но больше этой заразе неоткуда взяться. Её вспышки бывают южнее, а здесь практически не случаются. Тем более зимой!

Я задумался, Сумароков тоже молчал, разглядывая снежный пейзаж за окном.

– Василий Петрович, а скажите, как это у вас получается?

– Что именно?

– Совмещать. Вы и археолог, и масон, и в Тайной канцелярии служите. На мой вкус, слишком уж разнообразно.

Он рассмеялся, качая головой.

– Ох, Константин Платонович, да разве это совмещение? Археология – это моё призвание. Сколько сил вложено, средств, времени! А остальное так, – он махнул рукой, – чтобы проще захоронения было раскапывать. Я ведь в Тайной Канцелярии только Экзаменацию талантов провожу, не больше.

У меня запершило в горле. Ага, так вот она для чего! Очень находчиво придуман учёт Талантливых, ничего не скажешь. Хочешь записаться дворянином? Пожалуйста, но сразу на учёт в Тайную Канцелярию попадаешь.

– А масонство?

– Вы бы знали, сколько в Петербурге таких тайных обществ. Масоны, гормогоны, розенкрейцеры, тамплиеры, иллюминаты, орден окулистов, герметические общества. В кого ни ткни, обязательно посещает секретные сборища. Да некоторые умудряются состоять сразу в нескольких.

Он говорил таким искренним тоном, что хотелось ему верить. Но мне кажется, старичок лукавил и масоны играют роль посерьёзнее, чем простой закрытый клуб. Впрочем, с этим надо разбираться отдельно.

– Кстати, – Сумароков посмотрел на меня внимательным взглядом, – а вы, Константин Платонович, не хотите посетить масонское собрание? Я бы мог дать вам рекомендацию.

– Слышал, – откинувшись на сиденье, я сложил руки на груди, – что масонам интересны только человеческие Таланты.

Сумароков кивнул.

– А у меня он оркский.

На старичка напал кашель.

– Кхм, кхм. Нет, Константин Платонович, ситуация чуть-чуть другая. Да, мы интересуемся развитием именно людских Талантов, но нам нужны любые сторонники. Тем более, что братство не только берёт, но и даёт. Мы поддерживаем друг друга, помогаем с продвижением по службе. Знакомства…

Как интересно получается. То он говорит, что это просто развлечение для скучающих дворян, то начинает меня вербовать. Нет, дорогой мой Василий Петрович, я не собираюсь становиться в ваши мутные ряды, даже не просите. У меня к вашим братьям есть счёт, а у моей работодательницы тем более. Если я и вступлю в масоны, то исключительно чтобы подобраться к вам поближе.