И вдруг Ольге Григорьевна пришла в голову мысль, что её дочь тоже не просто так потеряла магию. И она испугалась.

И не стала ему ничего говорить. Нет, она не боялась потерять магию или умереть, она боялась, что у неё не будет возможности помочь внуку.

И теперь, когда Белозёрский сам сказал про то, что Владимир не его сын, клятва о молчании потеряла действие. Это ей на руку, потому что она знала, кто настоящий отец Владимира и он тот, кто сможет помочь, если захочет.

Теперь она сможет сказать об этом Володе, только надо его вывезти из резиденции пока, явно сошедший с ума Белозёрский, не придумал что-нибудь ещё.

Одна мысль не давала ей покоя, и она всё-таки задала вопрос Белозерскому:

— А как же свадьба с Анжелой Крестовской? Вряд ли Эраст отдаст её за не мага.

И после того, как она услышала ответ от Белозёрского, то поняла, что больше обсуждать с ним нечего. Белозёрский неприятно усмехнулся и ответил:

— Я сам на ней женюсь, и она родит мне нормальных наследников.

— Вы куда? — довольно грубо спросил Белозёрский, когда Ольга Григорьевна молча направилась к выходу из кабинета. Но женщина уже справилась с минутной слабостью, поэтому тон её был подчёркнуто холоден, когда она сказала, что это не его дело и вышла, хлопнув дверью.

Надо было срочно вывозить внука и, выглянув в окно и увидев, что врачи магреанимации ещё не уехали, Ольга Григорьевна понеслась их останавливать.

Глеб Зимин

Глеб столько ненависти не испытывал никогда, а особенно к женщине. Он даже не представлял себе, что можно так ненавидеть, до красных кругов перед глазами. Когда он думал, как он убьёт эту суку, у него начинали зудеть ладони и сжиматься в кулаки.

Когда он впервые увидел Марго Крестовскую, то был потрясён сексуальностью женщины, в каждом её движении была страсть и даже когда она приставила пистолет к его голове, он не испугался смерти, потому что в тот момент думал о совершенно других вещах.

Поэтому, когда она, вместо того чтобы выстрелить, спросила низким чуть хрипловатым голосом, от которого у ведьмака сжалась мошонка:

— Хочешь меня?

То, даже не осознавая до конца, что он делает, Глеб кивнул

Сколько раз он уже прокрутил в голове этот момент, идиот, надо было послать чёртову суку, ведь Настя же предупреждала.

А теперь он словно комнатная собачонка обслуживает её по первому требованию. И в первый раз ему даже понравилось, и ей тоже, именно поэтому она надела на него ошейник, и теперь он принадлежит ей, Марго Крестовской.

Она захотела, чтобы он ждал её в спальне, и он ждёт, захотела повести его на вечеринку в одних трусах со стразами, и он пошёл. У него теперь нет своей воли.

Зимин снова в ярости вцепился в ошейник. Он знал, что будет больно, и если не прекратить, то сначала из носа пойдёт кровь, потом ошейник начнёт сжиматься, дышать станет тяжело и он упадёт, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Зимин знал, что пытаться вырваться или убить себя бесполезно, но всё равно продолжал делать это каждый раз, когда она оставляла его одного.

Он верил, что какой-нибудь раз точно станет смертельным.

* * *

— Какой же ты глупый, ведьмак, — низкий с едва заметной хрипотцой голос Марго Крестовской едва доходил до Глебы сквозь возвращающееся сознание.

Снова накатило отчаянье.

Женский голос продолжал:

— Зачем ты мучаешь себя, дорогой. Разве тебе не хорошо со мной?

Марго ласковым движением, влажной салфеткой стирала кровь с лица ведьмака.

Она ненавидела мужчин и ей было неважно маг это или ведьмак. Её выдали замуж едва ей исполнилось восемнадцать, так решил отец. Муж оказался садистом. Долгих шесть лет она терпела, но однажды терпение кончилось, и она убила его. Отец помог и никто не узнал, что это она убила, смерть мужа представили как несчастный случай.

Но с тех пор она получает удовлетворение только когда она испытывает боль и унижение, или сама кого-то унижает.

Артефакт подчинения стал для Марго настоящим подарком, теперь она была «королевой». Жаль только, что артефакт срабатывал только на одного, нельзя было сразу использовать на нескольких ведьмаках. Да ещё и был одноразовым. А Белозёрский, жмот, выдавал только ограниченное количество. Один артефакт на мага, хорошо ещё она сестру уговорила отдать ей свой, да ещё пришлось переспать с другом отца, чтобы получить ещё один. Потому что как только она увидела этого ведьмака, с его нахальным синим взглядом, то поняла, что хочет, чтобы он взял её.

Она хотела, чтобы он брал её грязно ругаясь, грубо трахал её и унижал.

Сначала она не хотела надевать ошейник, и первый раз действительно был хорош, это было грубо, как она и просила, но когда она сказала, как она на самом деле хочет, то этот дурак отказался. И так разозлил её, что она всё-таки надела ему артефакт и заставила проделать с ней всё, что желала.

Но с тех пор он больше не смотрел на неё так, как тогда в первый день и тогда она начала его провоцировать. А он начал пытаться себя убить.

Вот и сегодня очередная попытка. Конечно, артефакт подчинения, который замыкает на чародея на мага, не даст ему умереть, пока жив маг, но каждый раз она вынуждена принимать на себя его откат и был бы это кто-то другой, она бы его уже убила, но для этого ведьмака она хотела другого.

Как только Марго увидела, что Глеб пришёл в себя, она приказала ему идти в ванну, улыбнулась:

— Мой мальчик помоется, и мы пойдём в комнату удовольствий, сегодня я сделаю так, что ты будешь рычать от боли, но наш «маленький друг», и с этими словами она крепко сжала его член, будет доволен. Ведь так?

Она наклонилась и обвела языком его пупок, потом стянула с него боксеры, больше на нём ничего не было. «Хозяйке» нравилась обнажённая натура.

— О, видишь, он уже хочет меня, — рассмеялась магиня и, взяв в руки член, наклонилась и обвела языком головку.

Я убью тебя, гадина, — прохрипел Глеб, понимая, что пока на нём артефакт подчинения, это пустая угроза и ненавидя себя за то, что его организм продолжал реагировать и желать эту женщину

— Ну зачем же так грубо, — заявила Марго, — если ты сегодня постараешься, то завтра я не возьму тебя на день рождения своего друга. Или тебе хочется снова «выгулять» трусы со стразами. Всем понравилось, как ты выглядел. Я знаешь сколько на тебя «заказов» получила. Но тебе повезло, что я не люблю делиться.

Дверь открылась, вошёл Эраст Крестовский. Увидел лежащего на полу ведьмака с подтёками крови на обнажённой груди, закатил глаза и сказал:

— Марго, нам надо поговорить

— Ну, папа, ты не вовремя! — воскликнула Марго, вставая и поворачиваясь лицом к отцу.

— Это случайно не Глеб Зимин? — спросил Крестовский

— Ну а если и он, то что? — с вызовом переспросила Марго

— Звонил Белозёрский, просил его отпустить

— Нет, — чётко ответила Марго

— Возьми себе другого, Белозёрский согласен выдать тебе артефакты подчинения, много, — в голосе Крестовского появились убеждающие нотки

— Нет, — снова произнесла Марго, —я не отдам этого ведьмака, так ему и передай

* * *

Александр Белозёрский стоял у окна в своей башне в Москва-Сити, когда зазвонил его личный телефон.

Судя по выражению его лица, он знал звонившего, но не имел желания с ним или с ней разговаривать. Телефон звонил долго, и Белозёрский всё-таки принял звонок.

— Где мой сын? — голос Радомилы звучал жёстко

— Я не смог договориться с той, что его держит, — сказал Белозёрский

— Но ты обещал, Александр, верни мне сына, я же отдала тебе девчонку, — Белозёрский впервые увидел такое яркое проявление эмоций от Верховной ведьмы Чарограда

Между тем ведьма продолжала:

— Если ты не вернёшь мне сына, то я всем расскажу про пророчество

Белозёрский рассмеялся: