– Ну… хотя бы готовить научилась.

– А она не умела?

Антонов в ответ только усмехнулся.

– А в чьей квартире вы жили?

– Её родители подарили. – Снова напряг плечи.

– А что сейчас с этой квартирой?

– Кажется, её сестра там живёт. Их предкам, в общем-то, не было до Миланы особого дела. Семья-то многодетная.

– Как же так? – мягко как бы удивился Новиков. – Семья многодетная, а вести хозяйство не умела?

– Вот-вот, – оживился Антонов. – За ними всегда няньки ходили. Вот она и привыкла, чтобы вокруг неё все танцевали. А женщина должна слушаться мужчину. – Антонов снова понял, что сболтнул лишнего, осёкся, глаза забегали.

– Теперь давайте начистоту. – Новиков положил руки на стол и спокойно посмотрел в глаза Антонова. – Вы ей изменяли?

– Какое это имеет значение? – с вызовом спросил Антонов.

– Просто отвечайте на вопрос, – ровным голосом сказал Новиков.

– Ну, допустим. Но это не повод…

– Не повод, – быстро и жёстко сказал Новиков. – Милана знала?

– Узнала, – после небольшой паузы сказал Антонов. Видимо, понял, что не было смысла лгать.

– Как думаете, могла она из-за этого покончить с собой?

– Чего? – усмехнулся Антонов, но тут же поперхнулся. Догадался, что можно было ответить утвердительно или хотя бы выразить сомнение. Но шанс уже потерян.

– Слишком любила себя? – понимающе спросил Новиков.

– Да, – сказал Антонов, глядя в сторону. Видимо, ещё жалел об упущенной возможности.

– Кто та девушка, с которой вы изменили Милане?

– Какое это имеет значение? – быстро спросил Антонов.

– Большое, – твёрдо сказал Новиков.

– Её зовут Жанна. – Антонов даже заёрзал.

– Думаю, на этом мы пока закончим. – Новиков убрал скетчбук и ручку в планшет. Благодарю, что уделили время.

– Это что, всё? – оторопело спросил Антонов, убирая обмякшие руки со стола.

– Да. Может, проводите меня? А то я боюсь, что в темноте дорогу не найду. – Новиков для усиления эффекта глуповато улыбнулся.

– Ну, ладно, идём, – немного растерянно произнёс Антонов и поднялся из-за стола. Пошёл следом за Новиковым в сени.

– Вы уже уходите? – спросил невесть откуда появившийся хозяин. Вслед за ним материализовался и здоровяк, который встречал Новикова.

– Да, – изобразил светскую улыбку следователь. – Спасибо за радушный приём.

– Что ж, всего доброго. – На красивом лице хозяина застыла вежливая, но пустая улыбка. Он явно ожидал, что Новиков станет задавать вопросы и ему, хотя бы попросит подтвердить алиби Антонова.

Новиков переобулся в свои ботинки, попрощался и вместе с Антоновым вышел на улицу. Они прошли с десяток метров, и послышался звук открываемой двери. Очевидно, хозяин отправил детину проследить за Валерой и гостем. Вряд ли сам хозяин стал бы заниматься таким делом, как наблюдение.

– Хорошо здесь, тихо, – сказал Новиков, оглядываясь и дружелюбно улыбаясь. – И воздух чистый. Не как в городе. Вы постоянно здесь живёте?

– Пока нет, – сказал Антонов. – Чтобы здесь поселиться, надо сначала жениться.

– Занятное требование.

– Правильное. Семья – основа общества. – Слова вылетали у Валеры как заученные.

– А что там? – Новиков обернулся и махнул рукой в сторону бывшей волейбольной площадки. Между избами мелькнула и тут же скрылась тень высокого человека.

– Там изваяния. Священное место. Для обрядов. Ломодун и Ашназава.

– Вроде идолов?

– Идолы – в ваших церквях, – пренебрежительно сказал Антонов. – Это вы покланяетесь доскам с рисунками. А мы общаемся с настоящими силами.

Новиков поборол острое желание спросить этого наглого юнца, откуда он знал, кто и чему поклонялся.

– Звучит впечатляющие, – сказал Новиков, снова театрально осматриваясь. – Если честно, я думаю, что-то в этом есть. По крайней мере, хорошо жить тихо и на природе.

– Человек – часть природы. Где он рождён, туда и должен возвратиться. – Валера снова как будто выученный урок рассказывал.

– А как вы считаете, человек может повелевать природой? – Новиков постарался изобразить любопытство.

– Повелевать? – с усмешкой спросил Антонов. – Человек сам собой повелевать не может. Мы подчиняемся высшим силам, которые нам помогают. Или наказывают.

– И наказать могут? Серьёзно? – изобразил любопытство Новиков.

– Конечно.

– Поэтому их, наверное, надо как-то задобрить? Чтобы они помогали? Например, жертву принести.

– Слушайте, если вы думаете, что мы тут психи ненормальные… – Антонов даже остановился.

– Нет, я не это имел в виду, – снова глуповато улыбнулся Новиков. – Но всегда же так бывает. Например, если засуха и нужно вызвать дождь, приносится жертва. Сжигается что-то, да?

– Только то, что сделано руками человека, – медленно проговорил Антонов. – Выращено на огороде, или, там, полотно какое.

– Вы сами ткёте полотна? – Новиков добавил голосу нотку восхищения. – На станках?

– Женщины ткут. – В голосе Валеры сквозила гордость.

– А как вы хороните умерших?

– Вам зачем? – с подозрением спросил Антонов.

– Так, интересуюсь. Не каждый день в эко-деревню приглашают.

– Сжигаем. А прах развеиваем. Из праха созданы, в прах обратимся.

Новиков понимающе хмыкнул. Утопая почти по колено в рыхлом снегу, они добрались до края поселения. Дружелюбно попрощавшись, Новиков сел в машину и поехал домой.

Пока Новиков гостил в бывшей турбазе, совсем стемнело. До линии фонарей близ Добромыслова было ещё далеко, так что по обочинам разлилась непроглядная тьма, шевелящаяся в кружении падающего снега.

Глядя на дорогу, освещаемую лишь фарами машины, Новиков размышлял о том, чего достиг. Собственно, почти ничего. Алиби Антонова в обоих случаях казалось вполне крепким ровно до тех пор, пока не появлялись его друзья по «братству», или как там они это называли. Очевидно, что человек, которого Новиков обозначил как «хозяина», был в курсе дела и уже успел всё обмозговать и составить план действий таким образом, чтобы не дать подобраться к состоятельному адепту.

Если предположить, что алиби деланное, то внести ясность могли бы другие свидетели. Если, например, кто-то видел бы Антонова в нужное время в совсем ином месте. Но таких свидетелей не нашлось. И пока они не появятся (если такое вообще произойдёт), оставалось только принять на веру слова самого Антонова и его «братьев».

Допустим, он мог помочь подруге утонуть в ванной. Человек авторитарный, с внушёнными домостроевскими понятиями относительно ролей мужа и жены. И его девушка, не желающая подчиняться. Он мог бы ударить её в запале. Но следов борьбы не было.

Религиозные мотивы? С этим сложнее. Новиков и сам пока не понимал всей этой «братской» идеологии. Может, и нет у них никаких жертвоприношений. Или просто покупные огурцы на алтарях сжигают.

Теперь Вислогузова. На записях с камер с ней был мужчина. Лица только не рассмотреть. Антонов? Возможно, если допустить, что его приятели-сектанты лгали, дабы выгородить товарища. Он честно признался, что изменял своей девушке. С некой Жанной, имя которой фигурировало в контактах Джессики. Мог ли он завести роман с самой Джессикой? А почему, собственно, нет?

А вот почему. Так называемые бывшие друзья стали его избегать после случая с Миланой. Видимо, почуяли неладное. Тогда вполне понятно, почему он говорил, что они не общались почти полгода. А может, дело просто в сектантстве – скорее всего, он и им начал навязывать свои правила, как это обычно бывает с фанатиками и неофитами.

Хотя раньше они встречались часто. Новиков успел мельком пролистать материалы дела. Соседи Варежкиной рассказали занятную историю. Прежние хозяева квартиры уехали за границу, недвижимость продавали спешно, по сильно заниженным ценам и сразу с мебелью. Так вот во время «вечеринок» (соседи, правда, предпочитали употреблять слова покрепче) Милана, Валера и их приятели развлекались тем, что крушили оставленную прежними хозяевами мебель, швыряя её об пол и стены, в том числе в подъезде. По словам соседей, всё это сопровождалось гоготом и «странным смехом». А по утрам мусоропровод оказывался забит обломками.