Четыре энергетических луча угодили точно в центр кальмара, и монстр пропал из виду в добела раскаленном неистовстве атомного обстрела. Два луча случайно коснулись друг друга, и несколько капель сверхраскаленной материи рассыпались дождем над городом. Падая на крыши, раздробленные атомные ядра с шипением проходили сквозь камень и сталь, словно те были дешевым французским сыром – одним из тех скверных сортов, которые тают при комнатной температуре и пахнут немытыми ногами. Церковь неподалеку, захваченная завихрением воздуха от бушующей мощи лучей, превратилась в кипящую лаву. Зеленые деревья от титанического выброса жара увядали прямо на глазах, и, на какое-то мгновенье, восходящий воздушный поток расчистил затянутое дымом небо над Лондоном.

Когда тепловые лучи отключили, население потрепанного города поморгало, прочищая глаза, а потом выпучило их на зрелище, в которое невозможно было поверить: гигантский кальмар стоял как ни в чем не бывало. Он выглядел совершенно невредимым и крайне раздосадованным.

– Милостливый Иисус, Мария и Будда, – прошептал, бледнея, сержант Барта.

– Мы каким-то образом промахнулись? – спросил стармех Хиггинс, расстегивая верхнюю пуговицу накрахмаленного воротника.

– Должно быть. Другого объяснения нет, – заявил лейтенант Дональдсон, крутя ручку управления. – Как у нас с мощностью?

– Восемьдесят процентов, сэр! – ответил рядовой.

– Дайте мне проверку систем, – приказал сержант.

– Давление в бойлере, стабильно!

– Генератор, стабильно!

– Вперед!

– Вперед!!!

Молотя всеми щупальцами, кальмар выполнил особенно грациозный прыжок, но поскользнулся на расплавленной церкви и плюхнулся прямо физиономией вниз, с крайне неприятным громким шлепком – словно утку шлакоблоком раздавило. Невероятно сконфуженный, кальмар встал на все восемь щупалец. Вот и весь толк от светских церемоний! Ну все, теперь это уже личное! И, плюясь огнем, Бог Кальмар двинулся на выстроившиеся в ряд шипящие металлические треножники.

– Полную мощность! – приказал лейтенант, ручками фокусирующих механизмов устанавливая минимальное отверстие диафрагмы.

Он видел в окно другие треножники, густой черный дым с кружевом красных искр, валящий из выхлопных труб черных с серебром полусфер. В заднем отсеке его собственной машины бригада ругающихся на чем свет стоит рядовых бросала лопатами уголь в топку главного бойлера, пока она не раскочегарилась до опасного уровня.

– Еще раз, огонь! – крикнул сквозь стиснутые зубы Дональдсон. – И еще, приятель!

Вулканические лучи выплеснулись вновь, но наступающий кальмар теперь, казалось, просто поглощал энергетические разряды.

Скрипнув зубами, лейтенант Дональдсон щелкнул рычажками предохранителей.

– Непрерывный огонь! – скомандовал Дональдсон.

– Сэр? – воскликнул, не веря своим ушам, сержант Барта.

– Выполняйте!

Четыре испепеляющих тепловых луча ударили в огромного зверя с дистанции выстрела в упор. На этот раз не короткой вспышкой, а могучими потоками кипящей плазмы ядерная жидкость буравила дьявольского кальмара насквозь! Возвышающееся чудовище исчезло в адском ореоле излучаемой энергии!

Но вскоре энергетические потоки потеряли силу, потом иссякли, и внутрь ворвался холодный воздух с реки, освежая накаленную атмосферу.

– Аккумуляторы разряжены, сэр! – объявил рядовой, когда свет на потолке померк, а вслед за ним погасли и индикаторы на пульте управления.

– Энергию батареи! – резко приказал сержант.

Капрал на своем боевом посту с глухим звуком опустил надежно изолированный рычаг. Мягко запульсировав, вернулся свет потолочных ламп, но пульт управления оставался темен.

– Батарея работает, сэр, – доложил сержант Барта.

– Нам нужна минута на перезарядку, – подумал вслух лейтенант Дональдсон. – Ладно, приготовиться к маневрам швартовки!

Спрашивать объяснений было некогда, поэтому сержант просто поступил, как было приказано, и горячо надеялся, что командир, черт побери, знает, что делает. Маневры швартовки?

– К ма-неврам швар-товки, товьсь! – нараспев выкрикнул из своего пропотевшего кресла сержант Барта.

Срывая с себя ремни безопасности, члены экипажа бросились к блоку управления. Заученными движениями, каждый на своем месте, солдаты ухватились за огромные рычаги и поднатужились, прилагая титанические усилия для того, чтобы привести их в нужное положение. С шипением пара, вырывающегося из всех сочленений выдвигающихся ног, королевский треножник медленно, в несколько приемов, сложился, как бы опустившись на колени, и плавно прислонился к тлеющему зданию.

– Мертвая тишина, – тихо приказал лейтенант. – Первый, кто заговорит, получит шестьдесят плетей.

Это по-настоящему поразило экипаж. Никогда прежде лейтенант не позволял себе угрожать никому из них телесными наказаниями, теперь же солдаты услышали в его обычно спокойном голосе непривычно жесткую нотку. Неужели положение настолько серьезное?

Двигаясь мимо своего павшего товарища, остальные машины Черного Отряда вели огонь короткими разрядами и продолжали отступать. Мощь силовых лучей ослабела, и они разбивалась о пятнистую шкуру кальмара без какого-либо видимого эффекта.

Кальмар выбрался на открытое пространство между Конституционным клубом и отелем «Виктория» и в нетерпении направился к одному из металлических треножников, когда его неожиданно осыпала градом высокоскоростных снарядов флотилия кораблей на реке. Шестнадцатидюймовые пушки безостановочно говорили на своем жестоком языке уничтожения.

С телом, покрывшимся черными пятнами разрывов, кальмар удивленно моргнул. Так это отступление было западней? Монстр подозрительно посмотрел сверху вниз на мертвую металлическую тварь, прислонившуюся к горящему дому.

Мгновенно накренив полусферу кверху, экипаж ТЕВ «Возмездие» выдал зверю полную мощь разряда прямо в левый глаз! Отдернув голову от трещащего луча, кальмар припал к земле и обвил пару щупальцев вокруг ног машины. Высоко подняв ее, разъяренный монстр бросился вперед и замолотил ею по другим треножникам словно дубиной. Звенящая какофония этой атаки выходила за пределы слухового восприятия.

Лобовое стекло «Возмездия» разлетелось метеоритным дождем осколков, и из окна посыпались тела мертвых солдат, с тошнотворным звуком ударяясь оземь. Даже падая с высоты, лейтенант Дональдсон, демонстрируя истинно британский характер, стрелял в высящегося над ним зверя из служебного револьвера «Веблей-455», пока не приземлился на удивительно мягкий и упругий мат. Черт, да он стоит на щупальце! Разрядив револьвер, лейтенант выхватил саблю и бросился вдоль по щупальцу, рубя и сеча его клинком.

Пнув по щупальцу номер шесть дымящейся треногой, он смахнул досаждающую букашку и продолжил жестоко дубасить другие машины.

Вращаясь на максимуме оборотов в минуту, гироскопы треников сорвались со своих прочных станин и вылетели из машин, крутясь, словно безумные волчки. Под страшными ударами полусферы треснули, генераторы закоротились, над корейскими треножниками затрещали и быстро погасли крупные голубые искры. Из зияющих щелей вырвался пар, за ним последовала вонь жареного человеческого мяса.

Кальмар презрительно фыркнул. Да-да, конечно. Не попадаясь больше на старый трюк, монстр продолжал колотить по всем треногам, пока те не развалились на куски. После этого кальмар сплясал на обломках, пока от машин не осталось ничего, кроме покрытых малиновыми пятнами железок.

Стоя на лужайке перед музеем, проф. Эйнштейн, Мэри и лорд Карстерс наблюдали в полевые бинокли за страшным концом неравного боя. Клубящийся дым поднимался с места бойни, окутывая обреченный город страшным погребальным саваном.

– Это совершенно изумительно! – пробормотал, опуская бинокль, профессор Эйнштейн. Закусив губу, профессор вытащил запасную цепочку для ключей и потер свой новый талисман – счастливый зуб динозавра. – Наши тепловые лучи способны достигать температуры свыше двух тысяч градусов по Кельвину. Это же температура поверхности солнца! По идее, никакая органическая материя не способна выдержать термический удар такой силы!