– Отлично сработано, юноша, – похвалил профессор, ставя с аккуратным щелчком барабан револьвера на место.

– Спасибо, – поблагодарил лорд Карстерс, поднимая с пола собственный револьвер. А затем нахмурился. – Сэр, мне только что пришла в голову довольно скверная мысль. Что если это неуклюжее покушение – лишь отвлекающий маневр с целью сковать нас, в то время как настоящее нападение произойдет в другом месте?

– Конечно! Мост через реку По! – воскликнул Эйнштейн, хлопнув себя по лбу. – Живее, юноша, к паровозу!

Исследователи со всех ног помчалась обратно к среднему вагону, лишь на секунду задержавшись у своего купе, чтобы лорд Карстерс прихватил свой дорожный чемодан. Добравшись до головного вагона, Эйнштейн с Карстерсом с ходу затолкали истеричного кондуктора в клозет, чтобы не путался под ногами, а затем выбрались на небольшую платформу. Вагонов впереди больше не было. Прямо перед ними находился проклепанный стальной борт тендера с углем.

Видя, что обрез тендера находится слишком высоко, чтобы достать в прыжке, мужчины разделились: каждый со своей стороны, они ступили на узкие мостки, тянувшиеся по обе стороны угольного контейнера и, держась за гладкие железные поручни, стали медленно, дюйм за дюймом, продвигаться вперед. Опора была ненадежной, но добраться до локомотива они могли только этим путем. Ветер яростно трепал их одежду, больно хлеща по лицу; земля проносилась у них под ногами сплошной серой лентой, о которой они отчаянно старались не думать, так как уже видели, что бывает, когда падаешь с поезда.

Дюймы мало-помалу сделались футами, затем ярдами, и, наконец, они достигли конца мостков. Остановившись, чтобы достать оружие, исследователи рывком перемахнули за углы тендера и шагнули в кабину паровоза, готовые ко всему! Машинист с кочегаром вскрикнули от испуга при неожиданном появлении вооруженных англичан. Но итальянцы оказались одни и без оружия.

Пока проф. Эйнштейн говорил с трясущимися железнодорожниками на их диалекте итальянского, лорд Карстерс выглянул из кабины, чтобы посмотреть, что там впереди. Он по-прежнему чувствовал, что дело еще не закончено и продолжение последует.

Щурясь и напрягая слезящиеся от ветра глаза, лорд с трудом разглядел быстро приближающуюся Апеннинскую переправу с деревянной эстакадой моста через реку По. Он начал было успокаиваться, но вдруг заметил что-то сбоку, в средней части эстакады. О черт.

– Профессор! – крикнул через плечо лорд Карстерс, показывая вперед. – Взгляните-ка вон туда! Посередине пролета!

Мигом присоединившись к другу, Эйнштейн ладонью прикрыл глаза от ветра, а затем выругался на четырех языках, заметив ползущие по одной из опор фигуры в балахонах.

– Бомбу закладывают! – крикнул он, перекрывая свист ветра. – Надо остановить поезд!

Лорд Карстерс покачал растрепанной ветром головой.

– Слишком быстро! Не успеем остановиться!

– Что же делать?

– Гнать вперед!

Выйдя из воздушного потока, лорд откинул крышку дорожного чемодана и вытащил тяжелый деревянный приклад. С уверенностью движений, достойной дворцового хирурга, он ловко присоединил к прикладу длинный стальной ствол, затем приделал ударно-спусковой механизм. Проф. Эйнштейн в ошеломленном удивлении наблюдал за тем, как его друг всего за несколько секунд собрал слоновое ружье «Нитро-экспресс-75» фирмы «Холланд&Холланд».

– Но вам же ни за что не попасть, юноша! – воскликнул профессор. – Поезд трясет, и поправку на ветер не рассчитать!

С упрямой решимостью лорд Карстерс вставил восьмидюймовой длины патрон и взвел курок. Не отвечая профессору, британский лорд высунулся из окна, прищурился, прицелился и нажал на спуск. Раздался громовой грохот, заглушивший на мгновение пронзительный ветер, но больше ничего, казалось, не произошло.

– Так, теперь дай-ка мне... А-а! – вскрикнул поклонник Бога Кальмара, и его грудь будто взорвалась. Он слетел с опоры словно марионетка, которую дернули за невидимые ниточки.

– Клянусь Великим Кальмаром! – охнул высокий мужчина в капюшоне, когда тело его напарника исчезло в туманной бездне, а через долю секунды издали донесся раскат искусственного грома.

Еще один, коротышка, поспешно взглянул на приближающийся поезд, который вместо того, чтобы, как положено по инструкции, замедлить ход перед переправой, казалось, напротив, увеличил скорость.

– Поджигай фитиль! – заорал он.

Мрачно кивнув, высокий чиркнул спичкой, и в тот же миг из его груди во все стороны хлынула кровь. Тут же, когда вопящий верзила уже летел вниз, донесся новый громовой раскат.

В полном отчаянии последний поклонник Бога Кальмара пристегнул динамитную бомбу к животу и чиркнул спичкой. Когда ветер задул пламя, раздался громкий треск и часть деревянной конструкции разлетелась в щепки под еще один раскат грома. Взывая о божественной помощи, поклонник Бога Кальмара сделал еще одну попытку. Вторая спичка вспыхнула и погасла, а рядом с ним дезинтегрировалась еще одна распорка.

– Защити меня, Могучий! – взмолился он и, выгребя из коробка все спички, чиркнул о коробок сразу всеми. Спички вспыхнули, словно миниатюрный вулкан, ветер отклонил пламя, но не задул его. Да! Коснувшись потрескивающим огнем фитиля, коротышка в экстазе застонал, когда зашипел оживший пороховой шнур.

Есть! Торжествуя победу, кальмаропоклонник вскинул сжатый кулак, грозя стремительно приближающемуся поезду. В этот самый момент треснула деревянная опора у него за спиной, и почти сразу последовал ожидаемый грохот.

«Не очень хороший выстрел, – самодовольно подумал убийца. – Те первые два, должно быть, были чистым везением».

Но он был вынужден резко изменить свое мнение, когда освободившаяся секция эстакады начала изгибаться, отваливаясь от моста. Убийца мог лишь повиснуть, цепляясь за деревянную обрешетку, когда та окончательно обломилась и рухнула вниз. Последние его мысли в отношении как своего темного повелителя, так и доказанной теперь меткости невидимого стрелка были не слишком лестными.

Двигаясь вдвое быстрее рекомендуемой скорости и продолжая набирать ход, поезд находился на середине ослабленного моста, когда сдетонировала падающая бомба. Сила мощного взрыва сотрясла эстакаду, и «Итальянский центральный» опасно закачался, но продолжал стремительно мчаться вперед.

Под протестующий треск и стенания опор моста римский машинист резко опустил к полу рычаг дросселя, и 408-тактная паровая машина передала колесам новый мощный импульс. От этого рывка сильнее посыпались опоры и подкосы поврежденной секции, и мост начал угрожающе раскачиваться.

Эйнштейн с Карстерсом отложили оружие и, присоединившись к тяжело дышащему кочегару, принялись голыми руками бросать уголь в топку. Манометры уже зашкаливало, но поезд продолжал с визгом нестись по проседающему мосту.

Разрушение распространялось теперь по всей эстакаде, словно какая-то страшная болезнь, балки и опоры падали в нарастающем обвале под треск расщепляемой древесины.

Уже выгибались рельсы, мост пошел зигзагом, и, казалось, весь мир вокруг паровоза заходил ходуном; машинист принялся молиться, а кочегар изрыгал проклятия. Один из манометров разлетелся вдребезги, треснула труба, выпуская драгоценный пар, скорость упала, но тут воющий паровоз вдруг пошел ровно, вырвавшись с моста на твердую землю! Теперь локомотив снова набрал скорость и вытаскивал вагоны на безопасное место, словно рыбу на леске.

Но в ту же секунду, как последний вагон «Итальянского центрального» преодолел зияющую пропасть, на другом конце моста появился отцепленный служебный вагон. Над ним был натянут грубый парус, состряпанный из шпаг и балахонов, и когда вагон вкатился на мост, орава голых поклонников Бога Кальмара, в горячей погоне за спасающимся бегством врагом, испустила торжествующий вопль. И именно в этот момент вся деревянная конструкция издала последний оглушительный стон и рухнула.