Я схватился за рукоять клинка, одновременно с тем скрутив корпус и отшагнув влево… И острие капетинга ушкуйника лишь вспороло воздух в вершке от моего тела! Спасли рефлексы предка… Шаг назад — но Ус продолжил атаку, ударив вдогонку — и с протягом рванул меч на себя! Отступив еще на шаг, я зашипел от боли в порезанном бицепсе правой руки. После укола нормально рубануть атаман уже не смог — но Ивану и не пришлось рубить… Оказалось, достаточно лишь дотянуться клинком до моей руки — чтобы после, рванув меч на себя, вспороть хорошо наточенным лезвием не только стеганку-поддоспешник, но и мою плоть!

— Убью…

Ус хрипло прорычал свою угрозу, резко выбросив правую руку в длинном выпаде, нацелив сверкнувшее острие капетинга мне точно в живот — не увернуться! Но одновременно с тем и я стремительно рванул собственный меч из ножен… И продолжив встречное движение, от души рубанул им по клинку атамана! Звонко лязгнула сталь; мой удар пришелся на верхнюю треть вражеского меча, отклонив — да буквально отбросив его вправо…

И на мгновение раскрыв ушкуйника!

— Сам сдохни!

Я резко уколол навстречу — абсолютно уверенный в том, что вспорю грудину вражины узким острием готического клинка! Но последний молниеносно выхватил кинжал из поясных ножен — и, зажав его обратным хватом, успел ударить по острию меча, отклонил мой выпад… А после — встречная атака ушкуйника, на противоходе! И я едва успеваю отпрянуть назад, сильно задрав голову… Надеясь, что наточенная вражья сталь не вспорет мне горло рубящим наотмашь ударом!

Мне везет — и я делаю еще один поспешный шаг назад, и еще один. Одновременно с тем невольно копируя движения противника — левой рукой достав из поясных ножен собственный кинжал и также перехватив его обратным хватом… Не к месту подумав, что мы с Усом прямо сейчас предвосхищаем миланскую школу парного боя. Впрочем, условия действительно приближены к «дуэльно-фехтовальным»: мы оба без брони, без щитов — и короткий парный клинок вполне себе может сыграть роль защиты!

В конце концов, праворучный рыцарский кинжал-квилон именно так и эволюционировал в леворукую дагу…

Но как же, зараза, жжется рана в правой руке! Да и кровь бежит довольно бодро…

— Что княже, без личников за спиной да тяжелой брони не так весело тебе живется? Ну, не переживай, надолго не затяну…

Иван злобно-весело скалится, следуя за мной; желтые волчьи глаза атамана горят диким огнем — и ушкуйник сейчас больше похож на хищного зверя, учуявшего свежую кровь.

Мою кровь.

И ведь это вовсе не фигура речи…

— Я еду, еду, не свищу… Слышал поговорку?

— Нет!

Резкий выпад атамана оказывается обманкой; показав фронтальный укол в живот, он резко опустил клинок вниз, под углом влево — даже не пытаясь дотянуться до корпуса! И прежде, чем я успел бы отвести назад левую ногу, наточенное острие капетинга вспороло бедро с внешней стороны… Не очень глубоко и опасно — но очень болезненно!

И невероятно обидно. Сразу же захотелось отомстить!

— Н-н-нааа!

Я рванул навстречу ушкуйнику — благо, что при ударе он опустил меч вниз. Идеальный момент для атаки! Но более худой, жилистый и резкий ушкуйник, прошедший путь от рядового пирата до авторитетного атамана, двигается быстрее… И не успел еще мой клинок даже острием коснуться живота вражины, как тот уже ударил навстречу, снизу-вверх — в очередной раз парировав мой укол!

Но инерции моего движения такова, что я успеваю сблизиться с противником. И прежде, чем врезаться в атамана плечом, я хорошенько так полосою кинжалом по правой руке Уса, от души «пластанув» его бицепс ударом снизу-вверх! Зажатый обратным хватом клинок обагрился кровью — а зарычавшего от боли ушкуйника отбросило назад от сильного толчка… И тут же я рублю вдогонку — движением к себе, целя в голову ворога!

Но по-звериному ловкий Ус успевает пригнуться — и полоснуть капетингом навстречу, по «нижнему уровню»…

— Не-е-е-е-ет!!!

Отчаянный женский визг раздается где-то за спиной — в то время как сам я, зашипев от боли, падаю на располосованную левую ногу. Правда, ушкуйник не разрубил кости и не добрался до артерии, его удар вновь пришелся на внешнюю сторону бедра. Но от острой, резкой боли мое тело словно разрядом тока пронзило…

А на голову уже падает вражеский клинок!

Я успеваю лишь подставить под рубящий удар собственный меч — зачем-то развернув его плоскостью… Федор так никогда не поступал — но ведь я же читал, что в сабельных рубках блоком подставляли именно плоскость клинка, стараясь не повредить режущую кромку!

Вот и подставил — да причем не скользящий блок, а жесткий, лишь в последний миг дернув голову вправо…

И вовремя — раздался оглушительный лязг! И одновременно с тем добрая половина моего меча полетела в сторону… А вражий капетинг, пусть и потеряв в силе удара, рухнул мне на плечо — прорубив стеганку и неглубоко, но безумно больно вгрызшись в тело!

Удар правой ноги атамана, стопой протаранившего мне грудину, отбросил меня на спину… Но прежде, чем добить, ненадолго замерший Ус радостно так осклабился:

— Ну, вот и все, княже! Я ведь обещал, что не затяну, верно? Обещания держу… В отличие от тебя! Надо было честно дуванить добычу… Но ты уж не кручинься — твоя черкешенка долго горевать не станет, слез моря не прольет… Уже сегодня ее разложу, приголублю как следует — потешимся вволю, не сумлевайся!

Вот ведь уродец — решил поглумиться напоследок… Но подошел слишком близко — и дал мне немного прийти в себя.

Ус уже воздел меч для добивающего удара! Но охнув от боли в ране, я все же успел подцепить носком «ахилл» ближней ноги противника… И прежде, чем вражий клинок полетел вниз, дернул носок на себя, одновременно скрутившись набок! Чуть развернув правую ногу атамана коленным сгибом к себе… И от души вогнав в него стопу правой — жестким, «топчущим» ударом!

— А-а-а-а-а!!!

Ушкуйник оглушительно заорал от боли — и есть от чего: его правая нога сложилась пополам под неестественным углом, вылетев из коленного сустава! Страшная спортивная травма — мы на тренировках не пробовали бить, только валяли друг друга, лишь аккуратно поддавливая стопой в колено…

Меч атамана буквально рухнул вниз, погрузившись в песок слева от меня — а следом тяжело пал наземь и Ус… Даже в непроизвольном падении попытавшись зацепить меня кинжалом!

Но я успеваю скрутиться вправо — и лезвие короткого клинка лишь вспороло стеганку, да оцарапало кожу на ребрах… Не дав ушкуйнику опомниться, ответным ударом вгоняю «квилон» точно в шею захрипевшего ворога, утопив лезвие в его плоть по самую рукоять!

…Недооценил я тебя, Иван. Ох, недооценил! Но оказалось, что бывалый, битый зверюга-пират на клинках заметно сноровистее и умелее князя-порубежника, куда как реже бывавшего в сече… На круге-то в Хлынове я был при полной броне — и когда предложил Божий суд атаману, тот поостерегся биться с хорошо защищенным латником. У самого-то панцирь был попроще — лишь кольчуга с парой металлических вставок… Но теперь, когда я предложил поединок в равных условиях — будучи уверенным в том, что «затащу» на опыте и ратной выучке Федора — ушкуйник и зацепился за бой. Мне еще повезло, что в институте всерьез увлекался единоборствами — ведь пригодилось же!

Теперь бы еще повезло выжить — а не истечь кровью и не загнуться от заражения после прижигания ран…

Я постарался не отключаться подольше. Но сил хватило лишь дождаться Алексея с Михаилом, подхвативших меня на руки — да мельком, гаснущим сознанием зацепить встревоженное, испуганное лицо Дахэжан.

Волнуется.

Приятно…

Липень (июль) 1381 года от Рождества Христова. Нижний Дон.

…- Фе-о-дор… Фе-о-дор, проснись…

— М-м-м… Не хочу, не хочу… Еще поспать…