Аромат ладана витал в воздухе, смешиваясь с запахом свежеиспеченного хлеба и жертвенных животных. Звуки молитв и песнопений сливались в единую мелодию, наполняя сердце Салома трепетом.

Отец вел его дальше, к главному входу в храм. Мощные колонны, украшенные капителями в виде пальмовых листьев, поддерживали портик, над которым возвышался фронтон, украшенный скульптурами ангелов и херувимов.

Стражник, облаченный в воинскую броню, строго посмотрел на нас.

"Имя?" – спросил он хриплым голосом.

"Иоанн," – ответил отец. – "Привел сына на обучение."

Стражник кивнул. – "Проходите," – сказал он.

И они вошли во двор храма. Огромный внутренний двор был полон людей. Священники в белых одеждах ходили туда-сюда, занимаясь своими делами. Левиты, одетые в льняные рубашки, пели псалмы. А в воздухе витал аромат ладана и мирры.

Салом был в полном восторге. Никогда он не видел ничего подобного. Отец подвел его к старому человеку с длинной седой бородой.

"Это твой учитель," – сказал он. – "Его зовут Симеон."

Симеон посмотрел на меня своими проницательными глазами.

"Добро пожаловать, Соломон," – сказал он. – "Ты готов учиться?"

Я кивнул и ответил: "Да!"

"Тогда следуй за мной," – сказал Симеон, и он повел мальчика в глубины храма, где ждали его новые знания, новые испытания и новая жизнь.

Салом не мог оторвать взгляд от этой красоты, созданной руками человека. Внутри храма царил полумрак, рассеиваемый лишь светом светильников и окон, украшенных витражами. Стены были украшены мозаиками, изображающими сцены из жизни Моисея и других библейских героев. Золотая утварь сияла на алтаре, а в Святая Святых, куда могли войти только священники, царила атмосфера таинственности. Он ходил за руку с отцом по храму, затаив дыхание. Он чувствовал, как его душа наполняется благоговением и трепетом перед величием Бога. И понял, что это место не просто дом молитвы, но и сердце его народа, символ веры и надежды…

Вспомнив об этом, я улыбнулся. Путь был нелегким, но я его прошел. И теперь я здесь, на вершине Вифлеемского холма, охраняю пещеру, где, возможно, появится тот, кто изменит мир. Сердце мое было полно надежды. Я знал, что мое предназначение близко. И я был готов к нему.

Но вдруг, словно из тумана, всплыло новое воспоминание. Я снова был в Иерусалимском храме, но уже не маленьким мальчиком. Мне было лет двенадцать, и я уже учился не первый год там. В тот день в храм привели новую ученицу. Она была юна и прекрасна, как ангел.

Длинные русые волосы, волнистые, как спелая пшеница, ниспадали ей на плечи. А глаза…

О, эти голубые глаза, яркие, как летнее небо! Я сразу же влюбился в нее без памяти.

Она была не похожа на всех остальных девушек, которых я встречал. В ней была какая-то особая чистота и невинность. Я не мог оторвать от нее глаз. Она тоже заметила меня.

Иногда она украдкой смотрела на меня, и я чувствовал, что она тоже неравнодушна ко мне. Но мы не могли поговорить. В храме было запрещено общение между юношами и девушками. Я был в отчаянии.

Как мне быть? Как сказать ей о своих чувствах? В тот день я не нашел ответа на этот вопрос. Но я знал, что никогда не забуду эту встречу. Она перевернула мою жизнь. И я понял, что любовь сильнее любых правил.

Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось. Но я знал, что оно навсегда останется в моем сердце. Я улыбнулся. Любовь сделала меня сильнее и чище. И я был готов к любым испытаниям, которые преподнесет мне судьба.

Закрыл глаза и прислушался к холодному ветру, шумевшему в горах. Эти воспоминания совершенно растревожили мою душу, которая металась в страданиях. Она здесь, но теперь она не моя, она его жена…

А как же я?! Мое сердце, словно нежный птенчик, забилось в груди, готовое разорваться от боли. Слезы душили меня, но я не мог их сдержать. Они лились градом по моим щекам, омывая лицо. Я был разбит и опустошен. Как же мне жить дальше? Как забыть ее?

Я не представлял себе жизни без нее…

Снова закрыл глаза. Сердце мое было полно печали, и я не хотел ни о чем думать. Но вдруг, словно из тумана, кто-то коснулся моего замерзшего плеча. Я вздрогнул и обернулся. За моей спиной стояла она, та, о ком я только что думал.

Она была одета в простую одежду, но ее красота сияла даже в этом ночном холодном свете.

"Возьми мой плащ," – сказала она, протянув мне свой хитон из голубой шерсти. – "Пока ты здесь напрочь не замерз, мой юный страж!"

Я был так ошеломлен, что не мог произнести ни слова. Она улыбнулась и накинула плащ мне на плечи.

В её глазах, цвета летнего неба, плескалась неподдельная забота. "Я волновалась за тебя," – прозвучал её нежный голос, когда она протянула мне чашу с горячим вином. "Как ты себя чувствуешь?"

Ошеломленный, я не мог вымолвить ни слова. Она одарила меня улыбкой и присела рядом. Не веря своим глазам, я осознал, что она рядом, в этой холодной пещере. И эта хрупкая красавица улыбалась мне.

"Я знал, что ты придешь," – прошептал я, принимая из её рук чашу.

"Я не могла тебя оставить одного," – ответила она. "Ты – мой защитник, и я должна быть рядом."

Счастье переполняло меня. Неужели это правда?

Внезапно она встрепенулась. "Время пришло," – произнесла она, глядя вдаль. "Мне нужно вернуться."

Я хотел возразить, но она уже удалялась. "Не замерзни тут," – прозвучало её ласковое напутствие, и она поправила на моих плечах свой голубой шерстяной хитон.

Наши взгляды встретились. В её глазах я прочел благодарность за верность и защиту.

"Спасибо тебе," – прошептала она, тронув мою щеку. "Я буду всегда ждать тебя."

И, повторив: "Время пришло," она вновь удалилась в пещеру, оставив меня на посту одного.

Оставшись один, я еще долго ощущал её тепло и нежность. Я знал, что она вернется. Обязательно вернется. И я ждал. Ждал, глядя в холодный небесный ультрафиолет. Ждал, с уверенностью в сердце, что она – моя судьба, несмотря ни на что…

В преддверии заката, когда солнце, словно утомленный странник, опускалось за горизонт, окрашивая небо в багряные цвета, я – юный пастух Салом, чей взор всегда был устремлен к звездам, услышал тихий голос, зовущий из глубины пещеры.

"Иди сюда, дитя," – прошептал голос, наполненный мудростью и покоем.

Сердце мое затрепетало от волнения и страха. Кто его знает, что может приключиться в этих диких горах, полных разбойников и диких зверей. Но этот голос был мне знаком, кажется – это голос моего первого учителя – Симеона, который по окончании службы в храме по немолодым годам удалился от суетного мира. Его благочестие и мудрость были известны по всей округе.

О радость, на самом деле, это был он. Ступая босыми ногами по прохладному камню пещеры, подошел я к Симеону, который сидел на груде сена, освещенный мерцающим пламенем свечи.

"Салом," – произнес Симеон, его глаза, глубокие и проницательные, пристально, но по-доброму смотрели на меня. "Я ждал тебя."

Охваченный трепетом, я не мог вымолвить ни слова, лишь кивнул, чувствуя, как меня одолевает любопытство. Как так, почему он ждал меня, а я ни сном, ни духом не знал о нем, что он вообще живет в этой неведомой пещере?!

"Я хочу поведать тебе тайну," – прошептал Симеон, его голос был тих, но полон силы. "Тайну, которая изменит мир."

Затаив дыхание, внимал я словам старца.

"Мне было дано видение," – продолжил Симеон, его взгляд устремился вдаль, словно пронзая будущее. "Видение о Младенце, который родится, чтобы изменить судьбу человечества."

Пораженный этими словами, я не мог поверить своим ушам.