Оба Иватани встали в полный рост, выпячивая глаза и нахмуривая брови.

– Вы чё, блять… – синхронно начали они.

– Позвольте, – остановил их коррупционер, выставляя перед собой руки. – Взвесьте за и против. При нынешних, скажем, политических позициях, вас ждёт полноценная казнь. Это будет отнюдь не линчевание, вас попросту прирежут в тюрьме или в КПЗ при суде. Поверьте, способов много. И, согласитесь, куда лучше просто дать нам небольшую сумму теми деньгами, которые вы наворовали со всех убитых вами наркош, нежели сгнить где-то, где вам никто не поможет.

Настало затишье. Но длилось оно недолго – Дин вмиг достал пистолет из-за спины и направил его на ESEC’а.

– Значит, слушай сюда, ублюдок хренов… – процедил одноглазый.

– Дин! – подскочил Ода, рефлекторно хватаясь за свой пистолет на столе.

– …не одни вы притворяетесь теми, кем не являетесь. Кто вы, нахер, такие и откуда знаете всё то, что сказали?

Безопасник, что стоял позади, почти сразу потянулся к поясу, но ежесекундно получил пулю в руку, а следом и в колено. Повалившись на пол, он завопил, в то время как его коллега вновь невероятно быстро подобрался к младшему Иватани, заламывая его и перехватывая руку с пистолетом так, чтобы ствол упирался парню в челюсть.

– Вы, кажется, совсем не понимаете, в каком положении на…

Не теряя времени, Дин покрыл себя камнем с ног до головы и резко наклонился вперёд, выпуская из спины каменные шипы, что насквозь пробили безопасника по всей площади торса, выходя из его же спины. Сдавленные охи закончились даже быстрее, чем начались. Сделав один короткий вдох, мужчина дёрнулся на месте и замер, к концу окончательно повиснув у Дина на хребте.

Ода решился на куда более практичную вещь – перепрыгнув свой стол, он разбежался и с размаху пнул подранка в лоб, отчего тот незамедлительно упал без сознания.

Переглянувшись между собой, оба Иватани характерно своему роду вздохнули, после чего Ода вернулся к столу и подобрал с него рацию, вызывая с неё помощь.

– Эй, Рик. Гостям хана, можете убирать оружие.

Дверь распахнулась чуть ли не сразу, в кабинет ввалилось пять работников местного отделения с пистолетами наперевес. Завидев вырубленного и мёртвого безопасников, они сложили огнестрел по кобурам, незамедлительно принимаясь за помощь. Подхватив раненого мужчину, работники унесли его за руки и ноги из кабинета, в то время как остальные вместе с Одой принялись снимать со спины Дина мертвеца. Цыкнув от столь омерзительной ситуации, Иватани расслабился и освободил себя от камня, часть которого впиталась в кожу, а остальная посыпалась на пол. Труп безопасника громко шибанулся о пол, переламывая своим весом оставшиеся в нём шипы.

– Думаешь, они не из «Секьюрити»? – вопросительно глянув на сына, уточнил Ода, откладывая свой пистолет на стол.

– Конечно нет. Я удивлён, что ты сам этого не понял. Мало того, что один из них использовал динамо, что у них полностью запрещено, так он же ещё и улыбался, когда вёл переговоры. Ты их знаешь, им вообще до смеха не бывает. Тем более, я сильно сомневаюсь, что вообще хоть один здравый безопасник решился бы на столь отчаянную попытку в коррупционных схемах. У них же там охренеть какие отборочные, так что за подобную самодеятельность их как минимум вешают.

– И правда… Нужно как можно быстрее допрашивать этого выблядона и вызывать нашего спеца. Пусть он проверит, верны ли твои догадки.

– Спеца? Ты о ком?

– Скоро узнаешь. Пошли, мои парни разберутся здесь сами.

Дин нахмурился, явно выражая свою неуверенность в дальнейших действиях, но спорить не стал. Ситуация явно была неподходящей. Проследовав за отцом, что покинул кабинет, Иватани на секунду провалился в свои мысли. Он думал о том, как ему теперь придётся выкручиваться из этой западни, а самое главное, как потом оправдываться перед Каэдэ. Буквально накануне у них шёл разговор о прекращении незаконной деятельности, а тут такое. Пожалуй, некоторым вещам сбываться не суждено. Но тут стоит спросить самого Дина – хотел ли он прекращать?

Петляя по коридорам, Иватани вышли на лестницу, которую прежде он не видел. Она вела только вниз, по-видимому, на подземные этажи. Только начав спускаться по ней, он заметил свежие капли крови, что выстраивались в полноценный след, протяжённостью далеко не один метр. Ода же молча двигался по направлению крови, совершенно не озираясь по сторонам. Выйдя в длинный коридор с теплотрассами на стенах, семья остановилась – Ода встал на месте, а Дин ударился ему в спину, сразу после тормозя.

– Он там же, – оповестил Оду его коллега, выходя ему навстречу и уходя в сторону лестницы.

Следом за ним прошло ещё три человека, которые настояли на том, чтобы офицер позвал их при первой необходимости. Дину всегда было интересно, как его отец собрал в своём отделении столь подготовленных и доверенных людей, готовых ввязаться в любую трясину, лишь бы дело было сделано. Скорее всего, это заняло немало времени, но результат явно того стоил – благодаря ним можно было оставаться с прикрытой пятой точкой в случае чего. А случаи случаются… И часто.

Вскоре офицер приблизился к одной из дверей, коих на коридор было порядка десяти. Подобрав из под трубопровода ведро с мутной водой, он открыл помещение и пропустив Дина вперёд, зашёл сам. Комната представляла из себя абсолютно пустое пространство с одним стулом и парой труб у стены, к которым наручниками были приделаны два человека. Один из них сидел забившись в угол, опустив голову и протянув ноги вперёд, в то время как вторым являлся тот самый ЕСЕК, которому повезло выжить. Его раненые конечности были наспех перевязаны бинтами, будучи предварительно поджатыми жгутами, дабы кровь наверняка остановилась.

Пройдя ближе к заключённым, Дин вступил во что-то липкое. Как оказалось, это была чья-то недавно засохшая рвота, перемешанная с кровью, коей на полу было предостаточно. Рвотный позыв быстро подоспел к горлу, но одноглазый успел схватить себя за рот и шагнуть назад, быстро шоркнув подошвой по полу. Оглянувшись на Оду, он встал в ступор, не зная, с чего начать. Отец же хладнокровно прошёлся по всем нечистотам, брякнув ведром по полу после. Тихо сидевший рядом заключённый медленно поднял голову, показав свою физиономию. На лице Дина тотчас проступил лёгкий ужас. У мужчины было полностью разбито всё лицо: губы набухли, щёки и скулы усажены гематомами, глаз заплыл, брови рассечены. Еле живой, он протянул руку к ведру и, схватившись за ручку, подтянул его к себе, скребя дном по бетону. Его сил едва хватило на то, чтобы пригнуться и сделать небольшой глоток той самой мутной воды, в которой, казалось, заразы было больше, чем в любом скотомогильнике. Отпрянув от ведра, он закинул голову назад и закрыл рот руками, но вскоре его стошнило, отчего всё потекло по его лицу и шее. От подобной картины Дин полностью растерялся, даже не зная, как ему реагировать. Да, он убивал людей, но он никогда их не мучил. Нет смысла издеваться над тем, от кого нужно просто избавиться. Вся эта сцена выглядела так дико и жестоко, что внутри него зародилось какое-то противоречивое чувство. Это была жалость, смешанная с обидой, что давала ростки здравого взгляда в эту эмпатическую ошибку. Если Ода его так пытал, значит, есть за что.

Тогда-то Иватани и осенило. Отец говорил о человеке из банды Шикки, что удалось поймать на позапрошлой неделе. Быть может, это был именно он.

– Эй, а это не…?

– Подожди. Всё потом, – оборвал Дина следователь.

Схватив ведро, он вылил всю воду на безопасника, отчего тот слегка пришёл в сознание, начиная отплёвываться. Стоило ему окончательно проснуться, как он взвыл от боли, начиная с судорожно сжиматься. Ода сел на корточки перед ним и схватил его за волосы, тут же принимаясь мотать его головой из стороны в сторону.

– Я как погляжу, вы совсем в отчаянном положении.

– А-а-ы… – стонал подранок. – А? А-а? Где… где Эрнест? – окончательно очнулся он.

– Сдох. И следом сдохнешь ты, если не станешь отвечать на вопросы чётко и внятно.