– И как вы тогда начали встречаться?

– Я пришла к нему домой, поцеловала прямо на пороге, а потом мы…

– Всё, стоп! Прекращай! – крикнул парень, закрывая уши.

Девушка разразилась смехом, стараясь вести машину одной рукой, второй прикрывая рот.

– Ну а что ещё было делать, если он в упор меня не замечал?

– Просто сказать ему как есть…

– Может быть. Но мне захотелось побольше воспоминаний.

– Получается, отец ещё с юности был сторонником ярой справедливости?

– Всё так. Даже когда я копировала вещи в магазинах с помощью своей динамо, он заставлял меня за них заплатить. Вот же дурёха. Я же не краду, а он всё равно начинал злиться. Теперь постоянно спрашивает с меня чеки, если я делаю какую-то крупную покупку.

– Я думал, что он так бюджет рассчитывает.

– Не с нашей зарплатой, котя. Мы не жируем, но до бедствования нам явно далеко. Мы же теперь не в Калифорнии живём, тут другие ценники. Можем не волноваться о незапланированных походах по магазинам или по форс-мажорным ситуациям, которые возникают время от времени. Ладно, давай сейчас завернём в торговый квартал. Купим тебе сумку и захватим торт.

Угукнув в очередной раз, Иватани уставился на дорогу впереди, выискивая подходящее место для парковки. Только вот тонкая ладошка сорвала концентрацию, потрепав по густым волосам в дружественной манере. Дин с лёгким удивлением поднял глаза и посмотрел на маму, что буквально сияла от счастья, поднимая уголки губ чуть ли не выше скул.

– Ты у меня такой хороший вырос.

– Прекрати, – сухо отрезал парень.

И вновь смешок. Такой родной и тёплый.

Остановившись вблизи к нужным магазинам, семейка покинула машину и в размеренном темпе направилась по делам. Погода сопутствовала прогулке: лёгкий ветер нёс на себе свежесть со стороны пирса, разбавляя заледенелый воздух ароматом моря. Миллионы снежинок лениво кружились над головой, словно и не собираясь приземляться на уже покрытый небольшими сугробами асфальт. Люди учтиво обходили друг друга, стараясь не толпиться и не создавать проблем друг для друга. Единственное, что смущало юного школьника, — взгляды. Так получилось, что из-за своих иностранных корней все мужчины в роду Иватани имеют огромный рост, который колеблется от ста восьмидесяти до двухсот десяти. Отец Дина составлял полные сто девяносто девять, в то время как его сын уже в возрасте шестнадцати достиг без десяти двух метров. Для Японии подобный рост был чужд даже несмотря на всеобщую миграцию, из-за которой страны теперь не принадлежали своим народам. В стране восходящего солнца осталось примерно десять процентов коренного населения, однако средний рост не вырос прямо пропорционально количеству чужих для этих земель наций. Масло в огонь подливало то, что Дин выглядел как иностранец только отчасти, ибо его глаза были пусть и миндалевидными, но остальные черты лица, пусть и отдалённо, но всё же выдавали в нём азиатские корни. Можно было сказать о его принадлежности к хафу, ведь американцы в роду были только по стороне отца, в то время как мать являлась чистой японкой. Род Иватани существовал очень долгое время, за которое они успели побывать во многих странах. Из всех примесей, что были получены спустя поколения, самой популярной оказалась американская. И вот ныне перед вами стоит последняя из версий многочисленных потуг предков.

Поход за покупками не продлился особо долго. Всего две цели отделяли семью от дороги домой, так что, управившись со всеми делами за мимолётные полчаса, они направились обратно. По пути к парковке между ними вязался разговор из планов на предстоящую повседневность, который был столь обыденным, что на душе невольно становилось приятно.

К сожалению, разговор особо долго не продлился. По всему кварталу раздалась сирена, означающая надвигающееся ЧП по всей округе. Паника не заставила себя долго ждать. Даже птицы, сидевшие на линиях электропередач, не успели среагировать так быстро, как люди, которые уже умудрились несколько раз толкнуть девушку вместе с её сыном. По всему городу были расположены тысячи сирен, и главным обозначением опасности было расстояние. Чем ближе вы стоите к сирене, тем хуже для вас закончится этот день. Именно поэтому все старались бежать как можно дальше от воев встревоженных программ.

Уперевшись одной ногой позади себя, Дин схватил мать за плечи и одёрнул её от основного потока людей, в моменте прикрывая её собой. Благо Суми умела действовать в экстренных ситуациях, а потому не стала виснуть на сыне мёртвым грузом и мигом понеслась прочь от толпы, держа Иватани за руку. Дин феноменально быстро набрал скорость и обогнал мать, начиная тянуть её за собой. Новая сумка и испечённый пару минут назад торт полетели под ноги бегущим позади людям. За спиной раздался грохот, заглушая крик тревожек и перерастая в методично приближающийся гул. От каждого удара сердце падало в пятки, а пульс останавливался. Тело лихорадочно неслось вперёд само собой, убегая от опасности, на которую не хотелось даже оборачиваться. Не хотелось, но пришлось. По улицам, словно мимо песочных замков, нёсся невообразимых размеров мужчина, кроша верхушки зданий в пыль, впившись в них ладонями по обе стороны улицы. Массивные стопы дробили асфальт, подкидывая его куски в воздух на пару с останками раздавленных людей, от большинства из которых оставалась только спрессованная масса мышц и костей. Смерть буквально наступала на пятки.

Зрачки сузились до минимально допустимого состояния, выдавая свои кошачьи особенности. Иватани обхватил Суми двумя руками и упал на землю, прикрывая её спиной. Убегать не было никакого смысла. Боль тут же сковала движения, ибо удар на руки пришёлся слишком сильным. Парень стиснул зубы, ибо понимание ближайших событий вынудило инстинкты самосохранения сойти с ума за сущие доли секунды. Все мышцы тела напряглись как одна, тело стало похожим на окоченевший труп от чрезмерных усилий.

Над головой пролетела массивная тень, погрузив пару во тьму на пару мгновений. Громыхание вокруг ударило волной по всему телу, будто стараясь одним наплывом порвать барабанные перепонки. Монстр переступил семью Иватани, однако приложенная террористом сила высвободилась наружу, подняв обоих в воздух. Прижавшись к матери что было сил, Дин зажмурил глаза, будучи раскрученным по всем осям и летящим прямиком на высоту третьего этажа.

***

Сухость во рту как ощущение пришла намного раньше, чем мозг успел осознать всё своё тело. Начиная темечком и заканчивая пятками, собственная туша ощущалась тяжёлой и ватной, будто было сломано. Белый шум в руках и ногах вынудил организм тихо взвыть и раскрыть глаза, сетчатку которых сразу же обжёг холодный свет флуоресцентных ламп. Тяжело было сосредоточиться на одной точке, глаза то и дело скатывались в сторону, уводя за собой голову. Ушло некоторое время на акклиматизацию, но результат был достигнут – удалось хотя бы сесть. Пустая голова не могла взять ни единой мысли на обработку, белая мгла внутри попросту сводила на нет любые нейронные связи. В чувства удалось прийти, только когда на слух попался знакомый вздох. Обернувшись, парень заметил на соседней койке свою мать, на лице которой виднелись синяки, в то время как на свободных частях рук, не прикрытых рубашкой, светились десятки ссадин, прикрытых множеством пластырей и стяжек. Страх пробрал юношу по всей спине лёгкой дрожью. Дин протянул руку, чтобы взяться за плечо родителя, однако быстро обнаружил жгучую боль по всему телу, а протянутая рука оказалась забинтованной, как и всё остальное тело. Рефлекторно зашипев от жжения, Иватани поспешил вернуться в исходное положение, однако в окошке двери тотчас показался чей-то силуэт, остановившись напротив дверного проёма. Заметив движения внутри комнаты, человек распахнул дверь и вошёл внутрь, сразу же цепляясь обеспокоенным взглядом за проснувшегося пациента.