Под пальцами появилась спасительная опора. Но не успела она ее как следует нащупать, как крепкая рука схватила за запястья и вывернула их назад. Силы незнакомцу было не занимать. Одной рукой он удерживал сопротивляющуюся девушку, а второй зажимал рот, не давая вскрикнуть от страха и стрельнувшей боли в раненом запястье. От крепкой хватки рана снова открылась, и кровь теплой струйкой пробежала по руке, закапала на пол. Дарьяну грубо прижали к стене, вдобавок оцарапав щеку об острый камень.

– Не дергайся, а то хуже будет, – раздался прямо над ухом низкий мужской голос.

Дарьяна и не заметила, как начала вырываться и брыкаться, делая хватку мужчины лишь крепче. Он, словно зверь, втянул воздух над ее ухом и чуть ослабил захват.

– Я разожму тебе рот, но не вздумай кричать. Иначе придется тебя вырубить, – шептал над ухом незнакомец. – Шума, пока сюда пробиралась, ты и без того немало наделала.

Дарьяна понятливо кивнула, и мужчина разжал ей рот. Запястья, к несчастью, отпускать он не торопился. Можно было обдать его руки жаром, как она уже делала однажды с Митяем, но в такой темноте ей вряд ли удастся быстро найти выход. А приложить ее об стену посильнее он мог хоть сейчас.

– Пришла сюда зачем? – мужчина развернул девушку к себе лицом, словно мог видеть в кромешном темноте и прочесть в глубине глаз ответ на свой вопрос. – Чего молчишь? Немая?

– Не-ет, – часто моргая, словно мрак от этого могла проясниться, ответила Дарьяна.

– Так какого ты здесь забыла, Ненемая? – внимательно разглядывал широко распахнутые глаза девушки мужчина.

– Тебя спасать пришла, – это идея показалась теперь такой наивной, а вслух еще и глупой, что Дарьяна пристыженно закусила губу.

Незнакомец замер, точно ожидал какого угодно ответа, но точно не этого. Он разжал запястье и, пряча смех в рукав, закряхтел:

– Ты? – отступил к стене незнакомец. – А кто такая будешь?

– Дарьяна, – гадая, в какой стороне дверь, сглотнуло образовавшийся ком в горле девушка.

– Я не имя спросил, а кто будешь? Ведьма? – мужчина вглядывался в бегающие в поисках выхода глаза.

Дарьяна, ослепленная темнотой, трясясь от страха, попятилась наугад, натыкаясь на холодные склизкие столы и роняя с громким стуком десятки свечей. Мужчина не пытался ее остановить, только наблюдал. Наконец под рукой зашуршало дерево, и, готовая дать деру с погоста, девушка распахнула дверь. Кто из богов ее дернул обернуться, она не знала.

Оперевшись на стену, мужчина, зажимая рукой бок, еле стоял на ногах. Одёжа ниже пропиталась густой темной кровью. К сырости примешивались запахи ладана и мокрого железа.

– Сам идти сможешь? – запястья все еще ныли, а кровь не спешила останавливаться, но девушка постаралась отбросить собственную боль на потом.

– А сама как думаешь? – мужчина устало закрыл глаза, опрокидывая голову назад.

– Думаю, тебе стоит быть любезнее с тем, кто может тебе помочь. Но если тебе здесь уютно и тепло, рана совсем не беспокоит, а тихие соседи, – девушка кивнула в сторону разрытых могил. – В радость, то можешь оставаться.

– Вот уж извините за мою грубость, отвесил бы поклон, но сами видите, – процедил сквозь зубы незнакомец.

Дарьяна глубоко вздохнула, сжимая и разжимая кулаки.

“Отчего мужчинам всегда сложно просить о помощи? А еще девок называют глупыми гусынями! Лежит весь в крови, а все одно!”

– Нашел силы язвить, найдешь и до дома дойти, – пропыхтела девушка, позволяя мужчине облокотиться на плечо и закинуть руку ей за голову.

Под тяжестью тела она сгорбилась и неспешно потащила незнакомца на выход.

– До дома не близко, но выбора у нас нет. Постарайся мне помочь и оставаться в сознании как можно дольше.

Мужчина утвердительно кивнул, не желая тратить силы на разговор. В свете луны Дарьяна разглядела его лицо.

“Не старше двадцати с небольшим. Совсем еще мальчишка,” – фыркнула девушка, вспоминая его язвительный высокомерный тон.

Хрупкая девушка и повисший на ней парень шли по необитаемой деревне, а в тени леса, ощетинив мохнатый загривок, горящими глазами провожала их голодная тварь.

На подходе к дому парень отключился и неподъемным грузом рухнул в грязь. Дарьяна и за руки его тянула, и под руки тащила, но сдвинуть удалось лишь на пару шагов. Уж больно тяжелый оказался. Не в силах протащить его хоть на шаг дальше, она оставила лежать тело на мокрой земле и побежала за помощью к домовому.

Нечистик носился по двору с всклокоченными волосами и выпученными глазами, не зная, куда бежать и что делать. Одёжки на нем промокли насквозь.

– Фух, ты ж! Целехонькая! – схватился за сердце домовой. – Я уж думал все, пропала! В колодце утопла!

– Деда, помощь твоя нужна, – девушка метнулась в дом за покрывалом, оставляя скользкие следы грязи на чистом полу.

– Там парень, – кивнула в сторону соседских домов Дарьяна. – Он ранен.

Домовой засеменил маленькими ножками вслед за девицей. Вместе они закатили мужчину на покрывало и волоком потащили в избу.

– Ух, тяжелый, зараза, – пыхтела девушка. Он натуги на спине выступил пот, а скользкая грязь под ногами только мешала делу. – Вот придет в себя, я ему устрою! И за ведьму! И за то, что отключился не вовремя! Меньше бы болтал, глядишь, и дошел!

Домовой только искоса поглядывал да ухмылялся.

Домочадцы занесли парня в избу и уложили около печи. Фуха подкинул пару поленьев в тлеющие угли и плотно затворил дверь и окно. Дарьяна задрала промокшую насквозь рубаху незнакомца. В нос ударил запах мокрого железа. Глубокая рваная рана на боку кровоточила, руки и живот исполосовали тонкие, но довольно длинные царапины. Домовой кинулся кипятить воду, а девушка отыскала порошок из кровохлебки и щедро посыпала раны.

В родном узле Дарьяна отыскала семена укропа, полынь и чертополох. Она разложила их на подоконник, щедро сыпанула в углы и обновила солевую полосу у порога, которая стерлась, пока они затаскивали парня. Дом быстро наполнился жаром и едким запахом трав, должными отпугнуть нежить.

Вода, закипая, покрылась крупными пузырями. Дарьяна ссыпала пригоршню размолотых в мелкую пыль кровоостанавливающих трав: пастушка, крапива красная, тысячелистник и птичий горец. Она мешала их деревянной ложкой, шепча коротенький заговор:

– Толстой корою,

Живою водою,

Рану оплети,

К жизни вороти.

Он котелка повалил густой зеленоватый пар. Не дожидаясь, пока варево остынет, она вылила половину кипящей жидкости на кровоточащую рану. Парень очнулся от пронзившей тело боли и зашипел. Оставшуюся половину она тонкой струйкой влила ему в рот. Он кашлял и сплевывал горький отвар, но Дарьяна не успокоилась, пока котел не опустел. Парень сделал последний глоток и тут же провалился в крепкий сон без сновидений.

– Дарьянушка, что приключилось-то? – поставил новую порцию колодезной воды на печь Фуха.

– Ой, деда! – Дарьяна вспомнила о своем раненом запястье и принялась его промывать. – Сглупила я. И, по-моему, не единожды, – перевала взгляд на спящего парня девушка.

Она быстро пересказала свои злоключения в лесу и как потом кинулась спасать жизнь, а наткнулась вот на этого. Домовой только удивленно крутил головой и причмокивал.

– Какого цвета, говоришь, лис был? – щурил левый глаз Фуха.

– Серый вроде. Большой такой, – напрягала память Дарьяна. Все таки в тот момент она думала лишь о том, как унести ноги подальше из проклятого леса, а не как выглядит ее спаситель.

– Кажить, лесавка тебя спасла, Дарьянушка, – домовой снял котелок с печи и подтащил к мужчине. – Надо бы раны его промыть, да в чистую одёжу переодеть. Погляди в сундуках, там штаны да рубаха по размеру должны быть. Высокий да широкоплечий, точно кузнец, что в деревне жил, – осмотрел парня Фуха. – Да руки не от работы, а оружия затвердевшие. Меча или лука при нем не было?

– Не заметила.

Вместе они стянули мокрые от крови и грязи вещи со спящего. Дарьяна невольно задержалась взглядом на крепком мускулистом теле, но поймав себя за таким занятие, пристыдила и смущенно покраснела.