– Нисколько, – покачала головой Лив и приняла протянутое ей рукопожатие. Крохотная и изящная ладошка Виолетты в грубоватой и загорелой руке гостьи показалась хрупкой и невесомой, будто вырезанной из бумаги. Странное ощущение.

– Это хорошо, потому что завтра я тоже не планировала развлекать вас своим присутствием, – вздохнула девушка равнодушно и жестом пригласила собеседницу присесть за стол. Здесь уже стояло ведёрко со льдом, из которого лукаво выглядывали три симпатичные и пузатые бутылочки ежевичного вина. Рядом расположились тарелки с закусками на любой вкус: сыры, салями, орехи, мёд и фрукты. Отчего-то Лив очень захотелось поскорее набить в себя всё это и залить содержимым тех самых бутылок. В глубине души она, конечно, догадывалась, с чем это связано, но гнала эти мысли прочь изо всех сил.

– Ага, вы уже здесь! – в комнату вошла Констанция, и при виде неё у госпожи Сигрин от сердца сразу отлегло. Девушка выглядела хорошо и стильно, но в одежде её не было и намёка на торжественность – синие брюки и наглухо застёгнутая светлая рубашка. Никаких коктейльных платьев, бриллиантов и высоких каблуков. Слава Богу!

– Я уже извинилась, – опережая какие-либо расспросы, поспешила сделать заявление Виолетта. Конни взглянула на неё с благодарностью и удовлетворённо кивнула.

– Как это мило с твоей стороны.

– Больше от меня ничего не требуется? – апатично поинтересовалась она, устало опуская свои тёмные ресницы. Казалось, она готова по первой же команде впасть в анабиоз. Этот ужин заранее утомил её. Смертельно утомил.

– Останься с нами, Ви, – попросила Конни одновременно ласково и авторитетно. – Я поговорила с доктором Сигрином, и он обещал, что нам позволят посидеть чисто женской компанией. Вы ведь не против, Лив?

– Но…а как же мальчики? – растерялась гостья.

– Они поужинают в изумрудной столовой вместе с доктором, а затем он уложит их спать. Они всей своей дружной шайкой набегались во дворе и ходят теперь чумазые, как трубочисты. Возможно, Берт и Севилла присоединятся к нам попозже, но вакханалии и шабаши мы устраивать не будем. Так что ни вам, ни нашей любительнице тишины Виолетте ни о чём не стоит переживать.

– Ладно, это не худший вариант развития событий… – проворчала Ви и, подцепив вилкой кусочек сыра бри, отправила его в рот. Расценив это, как хороший знак, Конни поспешила разлить по бокалам тёмную и терпкую пьянящую жидкость. Первые три бокала испарились почти мгновенно – ежевичное вино, производимое местными виноделами, не было похоже на прочие известные вина. Оно бежало по горлу, обжигая и охлаждая его одновременно, но никогда не горчило и не кислило. После каждого глотка оно оставляло на языке насыщенный ягодный вкус с еле уловимыми ароматами розмарина и древесных масел. От одного этого уже можно было захмелеть.

– В воздухе висят вопросы… – загадочно протянула Виолетта после того, как рядовое обсуждение жаркой погоды и путешествия из Сальтхайма в Линсильву уткнулось в неловкую тишину.

– В смысле? – отозвалась Лив растерянно.

– Мы тут все очень-очень любим дежурные обмены любезностями и всё такое, но давайте говорить откровенно, – сделав глоток из своего бокала, заметно оживилась «бумажная» девушка, – С недавних пор все, кто попадает в замок, на самом деле очень хотят расспросить Конни о двух вещах – об их с Бертом отце и об убийствах, естественно. Вот вас, госпожа Сигрин, что из этого интересует?

– Откуда в тебе столько желчи сегодня, золотце моё? – иронично выпалила Констанция, которую, похоже, нисколько не задели слова юной родственницы.

– Это не желчь. Просто твоё, безусловно, похвальное стремление до последнего сохранять дистанцию и обмениваться вежливыми, но бессмысленными репликами ведёт этот вечер в никуда. Раз уж у нас девичник, то стоит его подогреть немного. Или я не права?

– Интересно, что бы сказала госпожа Сапфир, услышав твои слова?

– В ярости она б была, но её тут нет, – впервые за весь вечер уголки маленьких губ Виолетты Ди Гран потянулись вверх, озаряя бледное лицо девушки лукавой улыбкой. Не теряя авантюрного настроя, она вновь обратилась к Лив: – Так о чём бы вы предпочли поговорить? Великий Ян Маршан или убийства?

– Я не очень хорошо разбираюсь в искусстве, поэтому вряд ли пойму что-либо в беседе о художниках, – вновь наполняя свой бокал, задумчиво протянула гостья. Осторожно она покосилась в сторону Констанции и, хотя та вовсе не выглядела напряжённой, избегание темы семьи явно удовлетворило её. Через стол она послала Лив еле заметный благодарный кивок головой и тёплый дружеский взгляд.

– Значит, убийства, – заключила Виолетта торжественно. – А вы знали, что Конни раскрыла сразу четыре одним махом?

– Четыре? А я слышала, что три! – искренне изумилась госпожа Сигрин.

– Четыре. Оказалось, что одна местная жительница несколько лет назад убила своего мужа и закопала в лесу. Конни даже место захоронения нашла, – кажется, этот разговор увлекал Виолетту даже больше, чем кого-либо ещё из присутствующих. Констанция вела себя спокойно и отстранённо, мирно прожёвывая фруктовое канопе, как будто разговор шёл и не о ней вовсе.

– А как вы нашли место захоронения? – привлекая её внимание, спросила Лив. В ответ девушка безразлично пожала плечами.

– Ви придаёт этому слишком большое значение. Берт говорил, что вы работаете в морге. Уверена, что на вашем счету гораздо больше раскрытых тайн…

– Ты что, лестью тему переводишь? – Виолетта изумлённо вскинула брови, и лицо её окончательно из кукольного превратилось в живое. Даже румянец проступил на щеках.

– При чём тут лесть?

– Да и льстить тут особо нечему, – спокойно отреагировала Лив. – Последние лет семь я никаких тайн не раскрываю. У меня административная должность в лаборатории экспертизы. Мёртвые тела я вижу только в двух случаях: на фотографиях и когда их мимо по коридору провозят. Кроме того, город у нас хоть и немаленький, но довольно тихий. В моём районе редко случается что-то необычное, вроде замысловатого убийства.

– Я бы хотела поработать в настоящей лаборатории! – восхищённо протянула Ви и устало подпёрла лицо руками, облокачиваясь на стол. Кажется, ей пора было завязывать с вином. Тем более вторая бутылка уже опустела.

– Она у нас изучает органические яды, – пояснила Конни. Брат и сестра Маршан поселились здесь всего пару месяцев как, но по манере общения Конни и Виолетты было видно, как быстро они сблизились и поняли друг друга.

– Какая у вас семья… неординарная, – чуть не хрюкнув себе под нос, усмехнулась Лив. Кажется, она тоже была уже немножечко пьяна. Удивительно, как она не заметила наступления этого волшебного момента.

– К слову о ядах, при чём тут волчья ягода?

– Что? – растерялась Лив.

– Чего?.. – вторила её растерянности Виолетта.

– Ну, фестиваль этот… – отмахнулась Констанция немного лениво. Лицо её было румяным, и удерживать осанку ей тоже было уже не так непросто. Как и Виолетта, девушка поспешила водрузить локти на стол, подпирая голову. – Мама меня водила как-то на фестиваль мороженого, и там все ели мороженое! Бывают фестивали вина, и там все пьют вино. Или мёда, например. Та же история. А на фестивале Волчьей Ягоды что, все едят волчьи ягоды? Они же ядовитые – так и помереть можно. Или я чего-то не понимаю?

– Никто не ест волчьи ягоды на фестивале, – покачала головой юная Ди Гран, и Лив охотно повторила её движения.

– Всё правильно, хотя, конечно, всякое бывало. Идиотов на свете хватает, знаете ли, – проговорила она, стараясь звучать трезво и вдумчиво. Впрочем, а зачем ей это было нужно? В ход пошла третья бутылка вина. – Это просто дань уважения старой местной легенде, только и всего. На Сен Линсей это нормальная практика – всё привязывать к старым легендам.

– Верно подмечено, – согласилась Виолетта, жестом отказывая протянутому к её бокалу горлышку бутылки. Разумно она решила переключиться на минеральную воду. Терпкий и удушливый воздух теневого зала путал сознание и ускорял процесс опьянения.