– Ты что-то говорила во сне, – не отрываясь от экрана своего телефона, заметил старший. Йену лишь на днях исполнилось четырнадцать, а он уже на полном ходу нёсся по волнам переходного возраста, становясь безразличным и отстранённым. Иногда казалось, что его не интересует абсолютно ничего в этой жизни, кроме коротких видеороликов в соцсетях.

– Вот как?.. – Лив уже приходилось напрягать память, чтобы припомнить детали сна, впрочем, она точно знала его сюжет. Последние пять лет он стабильно давал о себе знать каждое лето. В этот раз наблюдался прогресс – видение из прошлого не беспокоило её аж до последней четверти июля. Маленькая, но всё же победа. Женщина нервно стряхнула взмокшие пряди с лица и потёрла затёкшие колени. Лучше бы они поехали на машине – там кондиционер и музыка, и Питер бы сидел в своём детском кресле смирно. Сейчас она постаралась не думать о том, как он оббежал все прочие купе вагона и довёл до ручки каждого встречного пассажира, пока она опрометчиво позволила усталости затянуть себя в царство Морфея. Из сумочки донеслась приглушенная мелодия мобильного телефона.

– Здравствуй, Ливи, – раздалось в динамике. Голос отца звучал спокойно, ровно и без особой нежности. – У нас небольшие изменения в программе…

– О, нет! – вспыхнула женщина и чуть не подпрыгнула на месте. – Только не говори, что это связано с «тем самым местом»! – последние слова она проговорила с нажимом, но в полголоса. Вряд ли Йен не догадался бы, о чём речь, но сейчас у него из ушей торчали наушники, и игравшая в них музыка вполне могла заглушить неприятную часть разговора матери с дедушкой. На прошлой неделе он впервые за долгое время выказал интерес к чему-то помимо интернета, и Лив с огромной радостью пообещала ему, что устроит им с братом экскурсию по знаменитому замку семьи Ди Гран.

– Это напрямую связано с «тем самым местом», – голос отца в трубке хохотнул. Лив поняла, как двусмысленно прозвучали её слова, но не засмеялась. К счастью, отец затягивать не стал и поспешил пояснить: – Вчера вечером я навещал госпожу Ди Гран…

– Которую из двух?

До недавнего времени единственными представителями славного рода потомков чудотворца Линсея (в честь которого и был назван весь остров) являлись Август Ди Гран и его юная племянница-сирота Виолетта. Август – всеми любимый патриарх и благодетель – умер несколько месяцев назад, погрузив местное население в многодневный траур. Его брат (отец Виолетты) вместе со своей супругой покинул этот мир тринадцать лет назад, а сама Виолетта ни капельки не стремилась выходить на связь с внешним миром, а потому все более-менее циничные граждане сделали вывод – знаменитое семейство вымирает. А поскольку любовь местных жителей к Ди Гранам доходила иной раз до состояния религиозного фанатизма, то подобные пересуды некоторыми суеверными персонажами воспринимались крайне болезненно. Фактически, как предзнаменование скорого конца света.

И вот (О, чудо!) у покойного Августа объявились наследники. Целых двое внучатых племянников – брат и сестра. И Лив даже довелось познакомиться с одним из них – крайне симпатичным Адальбертом. Как то раз она пустила его на ночлег и теперь очень надеялась, что отец, верой и правдой служивший Ди Гранам семейным врачом, не забудет упомянуть об этом факте, а его внукам удастся поглядеть на знаменитый фамильный замок. При жизни Августа осуществить это, наверное, было бы легче. Молодые же наследники привлекли к себе столько внимания, что теперь их нескромное жилище пришлось охранять от любопытных фанатов. Роскошный замок постройки конца пятнадцатого века стал неприступной крепостью для посторонних глаз.

– С Констанцией, – отец назвал имя, которое не сходило с заголовков местных газет вот уже больше месяца. С ней Лив не была знакома, но успела обратить внимание на то, с какой трепетной любовью относился к ней брат. Кажется, они были близнецами. Или погодками. Так или иначе, именно Констанция Ди Гран в некотором смысле унаследовала от покойного Августа большую часть авторитета и обожания островитян. И её явно было за что уважать. Как минимум за то, что всего за месяц своего пребывания на острове она каким-то образом успела раскрыть целых три убийства.

– Так, и? Нам не будут рады?

– Не говори глупостей. Всё как раз наоборот: она сказала, что будет счастлива принять вас.

– Хорошо-о… – Лив выдохнула с облегчением. Это, конечно, не соревнование, но всё же приятно было бы обыграть бывшего мужа в том, кто преподнесет Йену лучший подарок на день рождения. Как правило, она в этом вопросе всегда плелась в хвосте. Одно дело каждый день кормить сыновей, отвозить их в школу, на секции, отчитывать за плохие оценки и выслушивать жалобы учителей, и совсем другое – потратить целую кучу денег на новый телефон или игровую приставку. Лив не страдала от нехватки средств, просто она жила делами семьи здесь и сейчас, а у Томаса хватало времени и сил на то, чтобы подготовить и устроить замечательное отцовское шоу со всеми этими поездками на гидроциклах, пейнтболом, интоксикацией газированными напитками и прочей мальчишеской развлекаловкой. А тут вдруг такой редкий успех: Йен давно мечтал увидеть замок Ди Гранов, и именно у Лив появился шанс эту мечту исполнить. Томасу придётся серьёзно постараться, чтобы это переплюнуть. Он, конечно, попытается, и Лив мысленно пожелала ему удачи. Без особого энтузиазма.

– Ты здесь?

– Да-да, я просто вышла в коридор, – Лив поднялась со своего места, стянула с шеи надувную подушку и выскользнула из купе. Питер метнулся следом за ней, но почему-то решил на этом не останавливаться и побежал куда-то дальше. Видимо, в сторону туалета. Мать проводила его взглядом, но от телефонного разговора не отвлеклась.

– В общем, я обрисовал ей ситуацию: что вы с мальчишками приезжаете на выходные, и что Йен мечтает поглядеть на замок. И она предложила вам вместо разовой экскурсии полноценный пансион. Тем более, ты была так гостеприимна, когда приняла у себя её брата.

– П-полноценный пансион? Я правильно пониманию, что Констанция Ди Гран предложила нам остановиться в самом замке?

– Именно.

– Ты ведь отказался? Она проявила вежливость, но…

– Спорить с Констанцией Ди Гран, когда она твёрдо что-то решила, совершенно бесполезно. Скоро ты и сама в этом убедишься. Так что просто прими это как данность.

– О, боже…

– Разве тебе не было бы интересно с ней познакомиться?

Лив Сигрин очень хотела с ней познакомиться. И она всерьёз начинала думать, что тот сон приснился ей неспроста…

***

Линсильва кипела, шипела, булькала от этой чудовищной жары. Земля сохла и трескалась. Птицы и животные прятались в тенях древесных крон, а люди в своих домах – под прохладным дыханием кондиционеров. Некоторые вырывались к морю, но берега в столице были по большей части скалистыми и обрывистыми. Участков песчаных или галечных, с удобным подходом к воде было катастрофически мало, и в выходные дни там творилось жуткое столпотворение. Люди загорали разве что не друг у друга на головах. Впрочем, и в будни находилось немало желающих оккупировать пляжи. Заставлять себя работать в поте лица гражданам Линсильвы было всё сложнее день ото дня. Июльская духота была так беспощадна, выжимая из ярких цветочных бутонов столько приторных медовых ароматов, что от одного только вдоха, казалось, можно было подхватить сахарный диабет.

Констанция Маршан-Ди Гран, всю жизнь мечтавшая жить на каком-нибудь средиземноморском курорте, экстренно переосмысливала свой жизненный план. Кремы от загара как будто и не собирались спасать её. Время от времени лицо покрывалось пятнистым румянцем, а на носу и веках проступали рыжие веснушки, о существовании которых она не вспоминала с подросткового возраста. И волосы. Расчесать их было практически невозможно – светлые пшеничные локоны скручивались тугими спиралями, а затем путались между собой, словно старые телефонные провода. Вот уже третий день подряд она не предпринимала попыток причесаться. Просто сворачивала свою путаную светлую копну во что-то наподобие пучка и надеялась, что все примут это за часть её летнего имиджа.