– Мы хотим остановиться в «Домике Егеря», – пояснила Конни, и Лив тут же машинально кивнула. Предчувствие подсказывало ей, к чему идёт этот разговор. Как же ей не хотелось отказывать Констанции! Но и помогать – тоже.
– Боюсь, вы поздновато спохватились, – цепляясь за соломинку, выпалила Лив и растянула на лице виноватую улыбку, – до фестиваля меньше двух недель осталось, все отели забиты под завязку. Впрочем, в «Эрнане» наверняка найдётся свободный люкс…
– Мы не можем остановиться в «Эрнане», Лив, – категорично оборвала гостью Конни. В светлых глазах её блеснула сталь. – У меня что-то вроде холодной войны с Амандин Тенебрис. Меньше всего на свете мне бы хотелось сейчас оказаться с ней под одной крышей.
– Ого! – заявление девушки на мгновение сбило Лив с мысли, – У тебя серьёзные враги…
– Ещё бы! Но «Домик Егеря» – основной конкурент «Эрнана». А самое главное – он расположен рядом с заповедником на закрытой территории. Значит, никаких лишних глаз, ушей, а ещё никакой жары. Берту надо писать пейзаж, а мне – сменить обстановку и занять себя чем-то.
– И чем ты собралась себя там занимать?
– У вас есть каноэ? Хочу освоить греблю.
– Ты ведь это не серьёзно?
– Почему? У меня сильные плечи!
– То есть мы только вчера говорили с тобой об ужасной трагедии, случившейся на фестивале пять лет назад, и вот ты уже воспылала страстным желанием помахать веслом на Солёном озере? – не сумев сдержать эту мысль в голове, чуть ли не пропищала её Лив Сигрин. Это неслыханное по своей наглости замечание, кажется, нисколько не задело Конни. Наоборот, она будто бы даже задумалась над словами гостьи.
– Действительно, – произнесла она после недолгой паузы, – как удивительно всё совпало…
– Совпало? Или просто тебе нравится ковыряться в чужих судьбах? – понимая, что обратного пути просто нет, Лив продолжала говорить всё, что только приходило ей в голову. Этот разговор явно не должен был обернуться чем-то подобным. Ей вовсе не хотелось выяснять отношения с Ди Гранами. По-хорошему, ей надо было как можно скорее заткнуться или извиниться, но, как назло, подчёркнутое спокойствие и невозмутимость Констанции буквально вытряхивали из гостьи все скрытые эмоции.
– То есть ты нам не поможешь? – вопросом на вопрос отвечала госпожа Маршан. Вот это выдержка. Сама Лив не была уверена, что стерпела бы подобные выпады в свой адрес от малознакомого человека. Или же Конни и впрямь было плевать? Лив никак не могла разгадать этот характер, и от этого спина и шея начинали зудеть. Приложив немалые усилия, женщина заставила себя успокоиться. Ведь, если подумать здраво, Ди Граны не имели никакого отношения к её травмам и болям. А историю про смерть Бритты Лив вывалила на Констанцию сама, как и рассказы о чудесном климате Сальтхайма, «Домике Егеря» и прочем.
– Я попробую связаться с Линдой Хегер, но ничего не обещаю, – наконец, гостья заставила себя произнести эти слова. Конни и Берт были так гостеприимны – рискнули пустить с ночёвкой в родовой замок, напичканный антиквариатом, её двух гиперактивных сыновей. Неужели она может им теперь отказать? Тем более Линда и так ждёт от неё ответа по поводу фестиваля. Лив сглотнула едкий ком, подступивший к горлу, как только она вспомнила про то электронное письмо.
– Кто это?
– Хозяйка «Домика». Она как раз приглашала меня в этом году. Хочет собрать нашу старую компанию, чтобы…
– Чтобы что?
– Да чёрт её знает! – устало Лив уселась на оттоманку, прямо поверх разложенных на ней футболок и брюк. Собственные спина и плечи отчего-то казались ей сейчас тяжёлыми и неподвижными. Женщина попыталась покрутить головой, размять шею и кисти рук, возвращая подвижность телу и ясность мыслям. Как ни странно, это помогло. – Хочет почтить память Бритты, судя по всему. Я собиралась отказать ей вчера, но не получилось отправить ей сообщение. Может, это судьба? Как ты думаешь?
– Я не верю в судьбу, – пожала плечами Конни. Удивительно было слышать это от человека, именем чьего предка был назван весь остров и сотня-другая географических объектов на нём. Того самого предка, который, по местным поверьям, мог творить настоящие чудеса. Островитяне были суеверны, чего уж греха таить. Даже самые прагматичные нет-нет да и плевались через левое плечо. Лив повеселил ответ Конни, и она непроизвольно заулыбалась.
– Похоже, я ищу знамения там, где их нет. Не думай, пожалуйста, что я какая-то психованная или… не знаю… – гостья изо всех сил напрягла извилины, пытаясь подобрать толковое объяснение своему поведению: – Знаю, это глупо, но отчего-то вся эта история с Бриттой и «Домиком Егеря» странно влияет на меня. Я начинаю паниковать и делать глупости, хотя никаких видимых причин для этого нет.
– Когда умер наш с Бертом отец, первое время я не могла смотреть на его картины. Мне казалось, ещё секунда – и я рухну в пропасть. Иногда страх боли наносит больше вреда, чем сама боль.
Лив замерла, совершенно потрясённая услышанным. При этом голос Констанции, произносившей такие странные и такие верные слова, звучал на удивление буднично и спокойно. Ещё некоторое время они витали в воздухе, словно кто-то выдохнул их с облачком сигаретного дыма.
И час спустя, пока машина, в которой Лив с отцом и сыновьями покидали Линсильву, петляла про серпантину, в голове женщины по-прежнему плескалось услышанное.
Мальчишки на заднем сидении громко обсуждали всё то, что они видели в замке, предвкушая, как они расскажут об этом отцу. Томас как раз должен был забрать их к себе до конца августа, и Лив пока не придумала, чем занять остаток своего отпуска в отсутствие детей.
Телефон в кармане завибрировал и звонко крякнул. Женщина машинально выдернула его из кармана и взглянула на экран – на сверкающей поверхности высветилась рекламная рассылка. Кафе, в котором она пила кофе перед работой, запустило особое фестивальное меню – чёрный кофе с апельсиновым соком в фирменном праздничном стаканчике и песочные корзиночки со смородиной и черникой. Ко всем позициям прилагалась шуточная приписка «не содержит волчью ягоду», как будто это и так было не очевидно. Лив раздражённо фыркнула, но вдруг поняла, что, выехав за территорию поместья Ди Гранов, она вновь получила доступ к сотовой сети и интернету. С полминуты женщина гипнотизировала погасший экран, в котором теперь отражалось её лицо (естественно, не в самом удачном ракурсе).
«Иногда страх боли наносит больше вреда, чем сама боль» – проговорила она про себя, беззвучно шевеля губами. Дав этой мысли полностью раствориться в своём сознании, Лив решительно махнула пальцем по экрану и принялась искать нужный номер. Всего лишь два гудка спустя в динамике раздался растерянный и немного скрипучий женский голос:
– Алло…
– Линда, здравствуй. Это Лив Сигрин. Я не знаю, сохранила ли ты мой номер…
– Боже мой, Ливи! Как я рада тебя слышать! Ты всё же получила моё письмо? – неподдельная радость пожилой дамы вызвала у Лив острый приступ изжоги, словно кто-то убедил её хлебнуть бензина. Линда всегда очень любила её, гораздо больше, чем всех прочих друзей Бритты. И от этой любви сейчас почему-то хотелось спрятаться, но Лив себя переборола.
– Д-да получила, но звоню я не поэтому. Одни мои хорошие друзья хотят приехать в Сальтхайм на пару недель, может на месяц. Они очень хотели бы остановиться именно в «Домике Егеря», и я подумала, что ты могла бы помочь с поиском свободного шале. Понимаю, что времени до праздника мало, но мои друзья хорошо заплатят, по праздничному тарифу – с деньгами у них проблем нет.
– О…ну, я могла бы предложить им шестой домик в качестве исключения… – подумав немного, залепетала дама. В динамике послышался знакомый голос, и Линда тут же принялась кричать ему: – Крис! Крис, угадай, кто на связи! Малышка Ливи! Хочешь передать ей «привет»?
Кто-то что-то неразборчиво возразил пожилой женщине, из чего Лив достаточно точно уловила только интонацию. И не было в ней ни дружелюбия, ни радости. Ей очень хотелось бы услышать сейчас, как Кристофер Хегер весело передаёт «привет», дополняя его забавной и немного неуместной остротой, но этого не произошло. Голос человека, которого Лив Сигрин когда-то считала одним из самых близких друзей, стих где-то вдалеке.