– Зачем ты так, Тори?

Со мной Третья Следующая всегда была мила и доброжелательна, а к Пятой проявляла необъяснимую агрессию.

– Не стоит, Тадимар, – произнесла Тэт хмуро. – Она права.

– Я всегда права, – самодовольно подтвердила Титория. – Зачем устраивать между Следующими турнир, если все и так ясно и без него?

– Что тебе ясно? – Вынужден был вступиться за Пятую я.

После просьбы Дэймоса чувствовал необходимость ее защитить. К тому же, у Тэт, кажется, и без того имелись причины для самобичевания, а Тори, в привычной ей манере, добавляла масла в огонь.

– Ладно бы такими заявлениями бросался Тиал, но ты и сама не лучший боец.

– Я могу себя защитить, – недовольно фыркнула красавица. – Для этого необязательно крошить противников мечом или морозить магией.

Пожал плечами:

– У всех свои возможности и силы.

– Или их отсутствие, – заявила Третья бескомпромиссно, снова пытаясь клюнуть Тэт.

– Брось, – оборвал я. – Между нами не должно быть конкуренции, Следующим нужно быть заодно.

И я действительно считал, что нам пятерым следует держаться вместе, не допуская ссор и конфликтов.

– Ты, правда, так думаешь? – Заинтересовался Тиал-Аран. – А как же определить сильнейшего? И исполнить пророчество?

– Мне кажется, с пророчеством не все так просто.

Смерил внимательным взглядом Таламура и, отметив, что он увлеченно беседует с начальником гвардейцев, не обращая внимания на нас, продолжил:

– Перед отъездом из Галатилиона я разговаривал с Учителем. Он был очень удивлен тем, что нас вызвал в столицу живой и здоровый король.

– Рилия сказала, что поскольку необходимость держать Следующих взаперти отпала, король возможно и пожелал с нами встретиться. Большая часть из нас – взрослые и самостоятельные маги, способные о себе позаботиться. Вероятно, Таур-ан-Фарот просто решил не дожидаться момента, пока у Пятой проснётся сила, а ко Второму вернется разум. Если такое вообще возможно, конечно, – произнесла Титория высокомерно.

Странно было слышать, как Следующая называет своего Учителя по имени. Хотя, называй она ее «матерью», которой Рилия фактически и являлась, это, пожалуй, резало бы слух еще больше.

– Может, некоторые стали самостоятельными настолько, что стали нарушать законы королевства? – Вернула шпильку Тэт, но Титория лишь вздернула свой красивый нос, фыркнула и отвечать не стала.

– Мне спрашивать было не у кого, – сурово отозвался, молчавший до этого, Тиал-Аран. – Но приглашение в столицу до пробуждения силы у всех Следующих тоже показалось странным. Всю жизнь мы только и делали, что подчинялись установленной еще до нашего рождения системе правил и запретов. Или делали вид, что подчинялись. А этот вызов в столицу выбивается из привычных ритуалов и напоминает чей-то отчаянный порыв.

– Чей же порыв, Тиал? Короля? – Изумилась Титория, повернувшись к нему в пол оборота.

После дождя было влажно и слякотно. Из-за длительной задержки с утра пришлось сойти с дороги, чтобы хоть немного сократить время в пути. Лошади бодро шлепали по грязи, брызги от их копыт разлетались в разные стороны, пачкая полы наших дорожных плащей.

– Получается, что короля, если это действительно он послал за нами, – произнёс Тиал-Аран с сомнением в голосе.

– На свитках, принесенных Таламуром подлинная королевская печать, – Тэт сделала паузу, словно размышляя, стоит ли озвучивать собственные мысли. – Но моему Учителю это приглашение в столицу тоже показалось странным. Он сказал, что до гибели короля мы должны были оставаться в своих замках. Что же заставило его изменить правила?

– Странно всё это, – подтвердил я. – Учитель не сказал ничего вразумительного. Только то, что наш приезд в столицу решит судьбу короля. Что бы это ни значило.

– Вот даже как? – Тиал заметно оживился и глянул с видимым любопытством, – скорее всего, твой Учитель знал гораздо больше, чем рассказал. Жаль, что у меня не было возможности с ним пообщаться. Я точно сумел бы выведать что-нибудь поинтереснее.

Зная характер и возможности Четвертого, понимал, что он не побрезговал бы и пытками. Желал ли я такой участи Рионтису? Пожалуй, нет.

Тиал-Аран усмехнулся, без труда догадавшись о ходе моих мыслей:

– Уверен, если бы дело касалось тебя, он бы не сомневался ни секунды, уж поверь. Ты слишком мягкий, Тадимар. Я и в утренней битве заметил, как ты жалел противников. Пытаясь всеми силами причинить им наименьший вред. Бился не в полную силу. С твоим резервом это глупо и неосмотрительно.

Понимал, что Четвертый абсолютно прав, но ничего не мог с собой поделать. Мне с детства внушали, что будущий правитель должен быть жестким, сильным, бескомпромиссным и даже жестоким, если того требуют обстоятельства.

Прекрасно осознавал это в теории. Но на практике, судя по утреннему бою, интуитивно действовал иначе. Неожиданно осознал, что не воин и никогда им не был, независимо от того, что во мне воспитывали необходимость им быть.

Вот Тиал-Аран – воин. Он любил убивать. Даже, кажется, получал от этого какое-то извращенное удовольствие. Я же любил изобретать что-то интересное, узнавать что-то новое. А убивать – не любил. Только признаваться в этом во всеуслышание не решился.

– Не был уверен, что вообще должен с ними биться. Мне казалось, что наши противники сражались как-то неохотно. Поэтому и жалел, – отозвался я задумчиво.

– Настоящий правитель не должен думать о таких вещах, – серьезно посоветовал Тиал. – И сомневаться не должен.

– Поэтому единственный из нас, кто сможет стать достойным правителем – ты, – Титория сжала лежащую на ее талии руку Четвертого, с подобострастным выражением на лице.

Проведя всю жизнь в своем замке, не имея возможности общаться с большим количеством людей, я мало разбирался в чувствах и гадал, что же связывает Третью и Четвертого. Любовь? Страсть? Просто взаимовыгодные отношения?

Тиал давал Титории защиту и уверенность, иногда осаждал чрезмерную болтливость и препятствовал глупым выходкам. Она же взамен поддерживала его во всем и неустанно напоминала о том, каким прекрасным монархом для Терра Арссе тот станет, априори подразумевая свое присутствие рядом в качестве королевы.

– Достойный правитель должен думать перед тем, как ударить, а не после, – неожиданно поддержала меня Тэтрилин. – Я тоже сомневалась в необходимости биться с ними…

– Ага, – прервала Тори. – И именно поэтому стояла недвижимым истуканом в ожидании пока они убьют тебя, мы видели.

Тэт закатила глаза, выражая, пожалуй, и мое мнение о том, как же надоели подобные выпады с ее стороны.

Несмотря на ночную непогоду, небо все еще оставалось серым и пасмурным. Редкие солнечные лучи прорезывали темные тучи. Птицы кружили низко.

Ощущение внутреннего напряжения и легкой грусти не отпускало с самого утра и по мере приближения к Онодриму только усиливалось.

– А того, кто поклонился и хотел что-то мне сказать, ты тоже видела? – Вопросительно подняла брови Пятая.

Эта фраза заставила всех нас повернуться к ней. Лично я ничего подобного не заметил. Остальные, видимо тоже. И теперь, смотрели на девушку удивленно и выжидательно.

– Что это значит? – Резко и серьезно спросил Тиал-Аран. – Кто-то из наших противников пытался с тобой поговорить?

– Как видишь, иногда бывает полезно «стоять истуканом в ожидании, пока тебя убьют», – не удержалась от передразнивания Тэтрилин.

А Тори лениво полюбопытствовала:

– И что же он тебе сказал?

Весь ее вид выражал скептицизм. Она не верила Пятой. А я верил. Не потому, что она меня поддержала, хоть и не очень явно. Скорее потому, что она была самой простой и понятной из нас.

Тэтрилин осторожно глянула на, занятого беседой, Таламура. Потом внимательно оглядела нас, словно размышляя, стоит ли вообще об этом рассказывать. И, в конце концов, приняв для себя какое-то решение, пробормотала:

– Он поклонился и сказал: «Ваше Высочество, вы должны…», а потом рядом неожиданно оказался Таламур и отрубил ему голову. И теперь я гадаю, что же именно я должна. А еще – почему они вообще напали на отряд Следующих? Понимали ведь, что с магами эта затея была провальной изначально. С чего вообще началось сражение?