Тогда я пообещал, что не стану мстить и пытаться убить этого ребенка, если буду уверен в том, что подобное никогда больше не повториться. Она недоуменно смотрела, еще не понимая, что именно я от нее хочу.

– Взорви мост, дорогая, – заговорщически прошептал ей я, наклонившись как можно ближе. – Знаю, у тебя хватит сил. Взорви его, если желаешь обеспечить своему сыну безопасность.

– Зар сможет его защитить, – ответила она, но ее голос дрожал, выдавая, что она ни в чем не была уверена.

Меня передернуло от злости, когда она с такой неприкрытой нежностью произнесла имя врага. Когда я понял, насколько она восхищается им, насколько считает непобедимым, способным решить все проблемы. Но Елеазара рядом не было, а я был и, вынужденная отослать прочь новорожденного ребенка, она уже была на грани отчаяния, а мне почти ничего не стоило подтолкнуть ее еще ближе к бездне

– Ты правда так думаешь? У него трое собственных детей, вряд ли он сможет круглосуточно не спускать глаз именно с твоего. А уж я-то найду способ к нему подобраться, ты же меня знаешь.

Тайра замолчала в нерешительности.

Потом встала, выпрямившись. Взгляд стал более осмысленным. В нем, среди обреченности и отчаяния, промелькнула решимость. Словно она на мгновение стала такой, какой была раньше, когда я полюбил ее. Девушкой с горящим взглядом. Твердой, уверенной и дерзкой.

– Поклянись, что не причинишь Дэймосу вреда, – четко разделяя слова, делая между ними паузы, произнесла она. – Поклянись, что даже если он будет от тебя на расстоянии вытянутой руки, ты не сделаешь ничего, что хоть как-то навредит ему.

Подобная клятва казалась глупой и бессмысленной. Усмехнулся, с легкостью соглашаясь на ее условия:

– Я клянусь, дорогая Тай, если ты так желаешь.

Королева посмотрела на меня, прищурившись. Казалось, что она поверила, но все же в ее сердце оставалось место сомнениям. Слишком хорошо она меня знала.

– И ты простишь меня, Таур? Забудешь обо всем? И сможешь отпустить?

– Прощу, любимая. Но вот насчет отпустить – не знаю. Давай решим это после.

В тот момент я действительно так думал. Ведь если между нами не будет стоять Елеазар и его сын, все станет как прежде. Возможно, мы сумеем начать все сначала, разобраться в собственных чувствах. Исправить всё. Может даже заведем собственных детей.

Мы внимательно смотрели друг на друга. Это был настоящий поединок взглядов, в которых были сотни невысказанных вопросов, просьб, обещаний. И я победил. Тайра поверила.

Отвела взгляд в сторону. Кивнула, отчего ее медные локоны скользнули по плечам.

Продолжал внимательно смотреть на нее, надеясь, что королева не обернется и не посмотрит в окно. Иначе она непременно увидела бы на мосту вивианские войска и ни за что бы не согласилась его взорвать.

Но, все так же, стоя спиной к оконному проему, не оборачиваясь, жена сжала кулаки и прикрыла веки.

Она всегда управлялась со своим магическим даром легко и непринужденно. Этот процесс всегда завораживал и притягивал меня. В тот момент едва сдерживал участившееся от волнения дыхание, стараясь ничем не потревожить ее, не сбить так необходимую для колдовства концентрацию.

Сам был магом огня, хоть и весьма слабым. Мой резерв годился лишь для того, чтобы разжечь небольшой костерок или согреть воду в остывшей ванне. Я был олицетворением того, что магия покидает земли Терры. Тайра же была сильнейшей из виденных мной чародеек и воплощением надежды на то, что волшебство сможет когда-нибудь вернуться в королевство.

Она должна была стать матерью моего магически одаренного ребенка. Должна была продолжить династию Арссе. Но выбрала для себя иную судьбу. И я считал месть ей за это оправданной.

По стиснутым пальцам королевы скользнули языки пламени. Она разжала их, дернула, словно стряхивая что-то, и снова сжала. Огонь на руках поднялся выше и доставал уже до локтей, подбираясь к плечам.

Тайра снова разжала длинные пальцы, вытянув согнутые руки вперед, словно ловя ими какие-то, одной ей видимые, нити. Сомкнутые веки дрожали, а огонь постепенно растекался по телу. Это было ее собственное магическое пламя, поэтому одежда не загоралась. Огненные всполохи, потрескивая, скользили по коже волшебницы, распространяя вокруг мягкое тепло и искрящееся сияние.

Когда на теле, кажется, уже не осталось ни одного участка, охваченного огнем, королева раскинула руки в стороны, потом соединила перед собой на уровне груди, резко развернулась и с силой выпрямила пальцы, выпуская пламя на свободу.

Сорвавшийся с узких ладоней, гудящий огненный шар, вылетел в раскрытое окно, а через несколько, показавшихся мне вечностью, мгновений, раздался оглушительный взрыв, от которого даже небо за окнами полыхнуло алым и содрогнулись стены дворца.

Какое-то время от гула, шума и грохота нельзя было ничего разобрать. Где-то внизу раздавались крики, и звон разбитого стекла. Осколки разрушенного моста, казалось, долетали даже до окон северной башни, в которой мы находились, поражая мощью прогремевшего взрыва.

Побледневшая Тайра открыла глаза, пошатнулась, и устало осела на кушетку позади себя. Такое количество, мгновенно потраченной магической энергии лишило ее сил.

Королева молчала, а я подошел к окну, чтобы оценить масштабы разрушений.

Моста, на протяжении многих лет связывающего Терра Вива и Терра Арссе, больше не было. Теперь по обе стороны от Инглота валялись груды камней, разрозненных осколков и пострадавшие от взрыва люди.

Зная о привычке Елеазара всегда быть в авангарде своего войска, надеялся, что он не изменил ей в этот раз. Осознание, что соперника больше нет, на какое-то время принесло мрачное удовлетворение.

Надо же, чтобы построить мост, пришлось задействовать множество магов и, кажется, даже драконов. А чтобы его разрушить, хватило всего одной отчаявшейся чародейки.

Еще раз глянул на Тайру, все еще обессилено полулежащую на кушетке.

Подошел ближе и положил на столик рядом с ней, найденную гвардейцами, королевскую брошь, глухо звякнувшую от прикосновения к стеклянной поверхности столешницы.

Увидев украшение, блеснувшее в солнечном луче, она побледнела.

– Что с моим сыном? – Тайра с трудом находила в себе силы говорить, ее руки дрожали, а голос стал охрипшим и слабым. И это она еще не осмыслила весь масштаб постигшей ее трагедии.

Тогда умышленно не ответил на ее вопрос, лишь тихо произнёс:

– Ты прощена.

Позволил ее воображению домыслить то, чего не случилось на самом деле и, не оглядываясь, вышел из гостиной, еще не зная, что тогда мы виделись в последний раз.

Такой я ее и запомнил. Отчаявшейся, разбитой, бледной и измученной. Но всё такой же красивой как раньше.

Конечно, позже гнев схлынул. Я остыл и простил ее. Только было слишком поздно.

Осознав, что натворила, Тайра вечером этого же дня, выбросилась из того самого окна, в которое я разглядывал разрушенный ею мост.

Историю пишут победители, поэтому во всех арссийских книгах можно найти информацию о том, что в войне победил я и Терра Арссе, а вивианцы проиграли из-за собственноручно взорванного моста через Инглот. Король Терра Вива погиб при взрыве, а несогласных с моей версией событий, не нашлось.

Позже не раз предпринимал попытки обнаружить местонахождение сына Тайры, но мальчишка как в воду канул.

А пару лет назад шпионы неожиданно доложили о некоем молодом путешественнике со светлыми волосами. Однако его след тут же снова затерялся.

Иногда упоминания о нем мелькали в отчетах королевской секретной службы, но Дэймос Вива то появлялся, то исчезал, не давая себя изловить.

Даже направленный на его поимку отряд королевской гвардии не вернулся.

Не мог дать точного ответа, зачем искал мальчишку, потому что давно решил, что исполню, данную Тайре, клятву и не причиню ему вреда. Может, хотел посмотреть ему в глаза? Или сказать, что признаю свою ошибку, и теперь мне не жаль отдать ему свое королевство?

И я с нетерпением ждал его появления здесь, даже догадываясь, что его приход принесет мне смерть.