Сжимаю челюсти до скрипа.
Как он всегда умел…
Быть культурным и вежливым , и, вроде ни сказать ничего явно оскорбительного, но ты чувствуешь себя так , будто тебе всю душу ножами истыкали.
Прямо по болевым точкам.
И дышать!
Дышать нечем…
– Я всё понимаю, Дим – отвечаю устало. – И желаю вам счастья. Правда. Но имущество будем делить через суд. Больше приезжать не нужно.
Разворачиваюсь, чтобы уйти.
Сбежать!
Но муж останавливает меня, схватив за руку.
– Вер – его голос становится мягче – давай не будем так плохо расставаться. Я понимаю, что у тебя ко мне чувства. Знаю, что тебе больно… Но я готов помочь. Готов быть рядом… Может, мы зайдем в дом, выпьем вина и еще раз все обсудим? Попытаемся найти компромисс.
Возмущенно открываю рот, чтобы послать его к чертовой матери, но не успеваю.
Хлопает дверь авто…
И муж резко отпускает мою руку, глядя куда-то мне за спину. А я вдруг четко и безошибочно улавливаю аромат мужского парфюма из своего бесстыдного утра. Он обволакивает, проникает под кожу, посылая по телу сотни сладких импульсов…
– Надо же. Какая встреча – хрипит знакомый голос.
Пальцы на миг сжимаются на моей талии. И следом тяжелая ладонь уже собственнически опускается мне на ягодицы…
– Давно просил Верочку познакомить меня со своим мужем. Но она боялась, что мы с тобой не поладим… – ладонь бессовестно сжимается. – Да, моя прекрасная мадам?
Глава 12
Сначала мне непроизвольно хочется оттолкнуть его от себя, в панике покачать головой, оправдаться…
Нет-нет-нет.
Я ведь – порядочная женщина, и никогда не позволяла себе ничего подобного…
Это клевета! И даже шутки о подобном неуместны.
Но я забываю про все эти доводы, когда вижу, как поменялся в лице мой супруг. При виде Рустама с него моментально слетело то самодовольное, надменное выражение, которое заставляло меня чувствовать себя рядом с ним ничтожной и жалкой.
Теперь – жалким выглядит именно он.
И, Господи Боже, именно это его обалделое выражение лица мне хочется запомнить на всю оставшуюся жизнь!
– Что все это значит? – выдавливает он наконец. – Вы что… Спали с моей женой?
Рустам лениво усмехается, вскидывая подбородок.
– Ну… Спали мы редко, парень.
У мужа нервно дергается щека.
К такому обращению он явно не привык. К таким ситуациям – тем более.
Но теперь его не спасает ни идеальный костюм с эмблемой дорого бренда, ни начищенные до блеска туфли. С него окончательно слетел весь налет самоуверенности и превосходства – он потерялся.
А сосед, войдя в кураж, азартно продолжает играть со своей жертвой дальше, как коварный хищник, который уже почуял первую кровь.
– Кстати, матрас у тебя в спальне хреновый – добавляет он. – Даже не представляю, как на нем вообще можно спать. Поменял бы, дружище, а то ведь никакого гостеприимства…
Лицо Димы выразительно краснеет от злости.
Но мой муж – трус.
Он прекрасно понимает, что соперник ему явно не по зубам и, надменно делая вид, что просто не желает с ним разговаривать , нападает уже на меня.
– Вера… Ты что, встречалась с ним в нашем доме? В нашей кровати?! – его голос вдруг надламывается, переходя на непривычный визг.
Сосед презрительно усмехается.
И, как только я хочу ответить на вопрос мужа, резко щипает меня за ягодицы, мол "молчи, женщина, я разберусь сам".
Чувствую, как щеки моментально обжигает огнем.
Вот же нахал!
Ну просто невозможный!
– На кровати, парень. На полу, в душе, в машине… Вот в этой, кстати – указывает на мой шевроле и затем переводит взгляд на меня.
В карих глаза пляшут озорные черти.
– Так ведь , Верочка? Или я что-то упустил?
– Кухонный стол, милый… – отвечаю с придыханием.
И звучу, вроде, эротично, а вот выгляжу, наверное, как отборная помидорка, которая не только смущается, но еще и пытается сдержать истеричный смех.
Мне вдруг становится весело от этого детского спектакля.
А еще – тепло и спокойно от мужчины, который водит ладонью по моему телу, прижимает меня к себе и решает проблему, на которую у меня уже совершенно не оставалось сил .
Я словно под невидимым щитом, который прячет от всех ударов.
И меня уже не задевает, когда муж обращается ко мне с новой, обвинительной дозой яда.
– Знаешь, Вера… – не говорит, а цедит сквозь зубы. – Я был готов ко многому. Но ты всё равно смогла меня удивить. Браво!
Он опять нервно оттягивает узелок галстука.
– И ты еще и пыталась сделать меня виноватым? Ты?! Да ты обязана оставить мне все имущество, слышишь? Я не позволю наживаться за мой счет! Я дал тебе дом, работу… Всё дал! И вот чем ты мне оплатила? Я тоже был с тобой нечестен, да! Но я никогда…Никогда, слышишь? Не позволял себе…
Но нет.
Я уже не слышу…
Потому что Рустам, не желая ждать завершения этого истеричного монолога, уже тянет меня к себе и безапелляционно впивается в мои губы.
Прямо здесь.
На улице, на глазах у мужа, он напористо, глубоко проталкивается в мой рот языком, заставляя его принять.
Но меня уже и заставлять не нужно.
Послав к черту всю мораль, я отвечаю на его поцелуй, как самая, что ни на есть, распутная женщина. Прижимаюсь к нему всем телом, веду по крепкой груди пальцами и полностью вживаюсь в свою греховную роль.
Мне хочется утереть нос своему "все еще мужу"!
Показать, что я – не бракованная , никому ненужная вещь, которую можно вот так просто выбросить за дверь…
Даже если можно…
Даже если он уже выбросил!
Но это желание – лишь первый импульс, который испаряется почти сразу. И, через пару секунд в моей голове уже не остается никаких сторонних мыслей. Единственное, чего мне хочется – чтобы эти губы ни на минуту не прекращали меня целовать.
Но Рустам всё-таки отстраняется.
И, скользнув по мне коварным взглядом, уже тянет меня в сторону дома.
– Прости, парень… – снисходительно бросает Диме. – Твоя болтовня, конечно, очень забавна, но моя женщина уже хочет в постель. Так что, мы вынуждены тебя оставить.
Глава 13
Рустам
Задрав носик, мадам важно шагает рядом со мной.
И лицо у неё до того довольное, что кажется, оно вот-вот обернется и покажет своему бывшему язык…
Вот же стрекоза…
Не о том думаешь, мадам. Ох, не о том.
Тебе бы о благодарности подумать. О методах невербального выражения своей признательности, например…
Кстати, вот тут-то ваш язычок как раз может шикарно пригодиться…И эти пухлые губки – тоже…
М-м-м…
Добавим еще покрасневшие щечки, покорный взгляд снизу-вверх и набухшие сосочки…
Роскошно.
Мысленно облизываюсь, вспоминая утро, и уже настраиваюсь на стремительный штурм прямо с порога…
Параллельно подкалываю себя тем, что если мадам десять лет прожила только ВОТ С ЭТИМ, то мне на ужин, считай, досталась нетронутая девственница.
Ибо вон то недоразумение – за мужика не считается.
В предвкушении вставляю ключ, галантно открываю перед мадам дверь…
И тут же осознаю, что ни черта мне сейчас не светит!
Мадам вдруг резко хватается за живот, и я совершенно отчетливо слышу , как оттуда раздается ну совсем неуместное урчание.
Громкое, протяжное и о-очень требовательное .
– О-ой… – мямлит она.
– Голодная, что ли? – хмурюсь я.
– Немножко… – отвечает, бросая на меня смущенный взгляд.
А я вздыхаю, обреченно прикрывая на мгновение глаза.
Господи пощади…
Это не женщина, это просто один ходячий облом!
– Пойдем, горе… – снова сокрушенно вздыхаю. – Накормлю.
Завожу мадам внутрь, а следом – быстренько возвращаю и Психа в родную тюрьму.
И вот…
Теперь оба моих заложника тихонько сидят, обнявшись, на кухонных нарах, и ждут, пока им дадут поесть.
