– Она была человеком, подбросила меня после рождения отцу, больше я ничего не знаю, – пожала я плечами.

Мои знания о ней были скудными. Бабушка Тея, мать отца, почти ничего не знала о ней, а отец Титус злился каждый раз, когда я заводила с ним эту тему. Так что после сметри бабушки я больше никогда не спрашивала у него ничего про мать. Слышала лишь от него претензии, что я слишком на нее похожа – поведением, повадками, внешностью, разным цветом глаз, что он считал особенным грехом.

– У волколаков не бывает разного цвета глаз, – произнес Айвен и поднял мой подбородок вверх, вынуждая меня задрать голову. – Это особенность сильфид**, коренных жителей северо-восточных земель империи Кедлар. Твоя мать была сильфидой, и судя по пицен, сильфидой леса. Ты ведь замечала, что именно среди деревьев у тебя прибавляются силы? Разве он тебе не благоволит?

– Да, – выдохнула я, с жадностью слушая всё, что он мне сейчас говорил.

– Твоя тетя – сильфида, и судя по выводку цикад, который вскоре вылупится, она находится в плену уже двадцать лет, – кивнул мне за спину, где пицен продолжала восседать на плече Свайна, который чертил на ритуальном капище какие-то неведомые мне символы.

– То есть моя мать тоже была… Отец взял ее силой?

Мне было тяжело осознавать реальность, хотя я уже давно знала, что Титус – не благородный волк, а равнодушный и циничный архей, жаждущий больше власти и влияния. И если даже меня он готов отдать на откуп в угоду достижения цели, не стоит удивляться, что жизнь каких-то сильфид не имела для него совершенно никакого значения.

– Этого мы не узнаем, птичка, но сегодняшняя ночь будет решающей.

– А Свайн? Что вообще происходит? Я думала, вас напичкали ядом, вы ведь не могли освободиться, и я решила, что…

– Тише, – его палец коснулся моих губ, заставляя меня замолчать. – Он один из нас. У него свои интересы в этой ситуации. Не бойся, этот яд подействовал всего лишь в первый раз, мой организм приспособился, так что больше я не оставлю тебя в опасности.

– Если вы больше не в плену, мы можем убежать. Керук знает брешь в куполе, там немного охраны. Но нужно поспешить, они близко.

Я посмотрела в сторону темного мертвого леса, слыша приближающиеся к нам голоса.

– Нет, Нереа, мы останемся здесь. Если не уничтожить эпицентр проблем, червоточина будет шириться, кровить и всё равно нас догонит, – пояснил мне Айвен, а затем глянул на Свайна. – Ты закончил? Скоро полночь.

– Да, всё готово, – ответил Свайн, пока Керук, сжав ладони в кулаки, исподлобья наблюдал за его действиями.

Я заскользила взглядом по символам на капище, настороженным мужчинам, и ощутила, как в воздухе разлилось напряжение.

– Но зачем для этого проводить ритуал?

Мой голос звучал жалобно, выдавая мой страх, который я не могла скрыть.

– Изначально нам нужны были доказательства причастности Титуса и Райдзена к преступлениям против Уложения, мы хотели прервать их ритуал на последней стадии, но с приездом Утера планы поменялись.

Губы Айвена при упоминании Утера, своего друга, как он считал, презрительно скривились, но я увидела мелькнувшую в глазах горечь. Его задело вероломное предательство.

– Ритуал будет доведен до конца, птичка, вот только один из главных участников будет другой, – произнес он и прислонился лбом к моему. Тяжело вздохнул и потерся кончиком своего носа о мой.

Его слова означали лишь одно. И я знала, что решение было принято совсем недавно. Иначе бы сейчас он не стоял передо мной, а играл роль бессознательного пленника.

– Зачем тебе нужно возрождать Полярного Волка? Он ведь бог войны.

*Многочисленные кланы волколаков, вербэров и кицунэ были единой коалицией, называвшейся Содружеством Звериных Кланов. У волчьих ставок был свой Совет Права, у вербэров Длань Аркту, а у кицунэ – Сейм Тен-О, которые несли ответственность за всех своих представителей. Правительство для оборотней, стоят по иерархии ниже общего Совета Старейшин, состоявшего из пятнадцати самцов, с каждого вида по пять.

**Сильфиды – раса духов природы (фейри, наяды, саламандры, пицен, дриады, тролли). Есть духи воздуха, леса, воды, болот, земли, огня, гор.

– Зачем тебе нужно возрождать Полярного Волка? Он ведь бог войны.

Заданный мной вопрос заставил Айвена напрячься. Его глаза сузились, ноздри слегка затрепетали, словно он пытался уловить нотки моего аромата и расщепить его на составляющие, чтобы понять мои эмоции.

Я выровняла дыхание, пытаясь унять сердцебиение, и вдруг осознала, какое это облегчение, что среди оборотней не бывает чтецов мыслей. Поговаривали, что такие водятся среди змеелюдов, но я ни одного из их расы не видела, чтобы утверждать, возможно ли такое.

– Ты не знаешь, что произошло прошлой ночью? – спросил он, заставляя меня насторожиться.

– Что?

– Змеелюды напали на человеческое поселение к западу от стаи. Как только энергетический купол вокруг нас спадет, нам придется столкнуться с гораздо большей проблемой, чем мой отец, – мрачно ответил мне Айвен, а затем резко повернул голову вбок и посмотрел направо, в сторону мертвого леса.

– Пора, птичка. Главное, ничего не бойся. Всё будет хорошо.

Он обернулся ко мне и подтолкнул за поясницу к капищу, где напряженным истуканом стоял Свайн. Но я уперлась пятками в землю, не желая оставаться в неведении.

– Напали? Получается, это война?

Я обернулась, хватая Айвена за предплечья, и поднялась на носочки, чтобы уловить выражение его глаз. В моих, я уверена, плескался страх, ведь войн в нашем Содружестве не было лет двести, так что для меня всё это казалось забытым сном, частью летописей, не больше. И осознать сейчас реальность было довольно сложно.

– Ты пахнешь страхом, птичка, – нахмурился он вместо ответа, но я всё поняла.

В этот момент со стороны леса раздался треск веток. Приближающиеся шумно ломали встречающиеся на пути ветки. Пицен на плече Свайна недовольно запищала, а затем, цепляясь коготками за ткань его одежды, побежала на землю, а затем в сторону леса. Впереди мелькнул ее хвост, и она довольно быстро исчезла.

Айвен глухо зарычал, оскалился, толкнул меня к Свайну, и тот обхватил меня за плечи, закрывая ладонью рот.

– Тихо, Нереа, сейчас придет стая, они не должны знать, что пленники в сознании, иначе ничего не получится, – шепнул мне на ухо бета Свайн, дождался моего кивка и отпустил.

– Иди в клетку, – сказал он затем Керуку, подошел ближе к клетке и достал из кармана ключи.

Керук прошел туда беспрекословно, словно они о чем-то уже договорились. Когда он шел мимо меня, успокаивающе моргнул и сделал неопределенный жест ладонью, как бы говоря мне, что всё хорошо. Сзади глухо зарычал Айвен, но я не стала оборачиваться, чувствуя, что это было предупреждение не мне, а Керуку.

Я думала, что Свайн отпустит меня, убедившись в том, что я не стану создавать проблем, но всё произошло ровным счетом наоборот.

– Дай руку, – произнес он и, не дожидаясь, пока до меня дойдет его приказ, взял ее сам.

Перед моими глазами мелькнула сталь, а затем ладонь прорезала острая боль. Кровь брызнула на землю, но не успела пролиться струей. Почти вся она стекла в черную чашу, которую бета Свайн подставил ниже.

– Всё готово, Свайн? – раздался сзади голос моего отца Титуса.

Волосы у меня на загривке встопорщились за несколько секунд до того, как он подошел вплотную ко мне, и я зажмурилась, усиленно сдерживая стон боли. Моя рука начала неметь, но я не желала доставлять удовольствие ни отцу, ни его подельникам.

– Да, – кивнул Свайн, а затем поставил чашу на алтарь.

Я сжала ладонь в кулак и не стала принимать протянутую тряпку. Боль заглушала мой страх, и это было мне на руку.

– Подготовь пока остальные чаши, Свайн, а я должен поговорить со своей дочерью, – сказал отец, а затем встал передо мной. – Ты разумно поступила, Нереа, что не сбежала. Своей судьбы не избежать, и тебя всё равно поймали бы и вернули, но раз ты сегодня послушная дочь, то перед ритуалом связывать тебя не будут. Ты ведь не будешь сопротивляться, верно?