Але в силу возраста не так уж сложно было в это поверить.

Девушка посмотрела за окно. Там уже занимался ранний серый рассвет. Тело вдруг налилось усталостью, мысли — тяжестью. Пожалуй, пора была идти спать. Она уже потянулась рукой к «мышке», планируя закрыть страничку, когда компьютер пиликнул, предупреждая о входящем сообщении. Поспешно открыв его, Аля вчиталась в короткое послание:

«Ложись спать, Караля, поздно уже»

Караля…. И ведь прилипнет же. Точно прилипнет!

— Я не Караля. — Сердито буркнула она в монитор, словно он нес ответственность за дурацкое прозвище, выключила компьютер и юркнула в постель. На сей раз сон не заставил себя ждать. Последнее о чем думала Алевтина, пока не уснула, был ее завтрашний разговор с мамой по поводу Егора. Почему-то девушка не сомневалась в том, что стоит ей огласить семейству, что она не влюблена в парня, как многолетние планы на их брак тут же предадут забвению, а ее отпустят в свободное плавание и позволят самостоятельно выбирать себе, с кем жить, а с кем дружить.

На одно короткое мгновение мелькнула мысль рассказать о том, как Егор проявил себя в ответственный момент. Ведь о причинах, по которым Аля хотела его бросить ей все равно придется отчитаться. Но представив, какой эффект будет иметь рассказ о том, как в клубе к ней приставал какой-то парень, передумала. Узнай мама такие подробности, назовет ночные развлекательные учреждения вертепами, и Аля до самого замужества нос туда не сунет. Оно ей надо? Конечно, нет! Поэтому в качестве аргумента девушка выбрала самый главный — она его не любит и не хочет становиться его билетом в столицу. Все. Этого должно быть вполне достаточно.

Девушка вытянулась на постели, понежилась, улыбнулась чему-то и провалилась в сон, преисполненная радужных надежд.

— Алина, ты видела сколько время? — Богдан зажал телефон между ухом и плечом и полез в карман джинсов за ключом, чтоб открыть дверь. — Ты пьяная что ли?

Парень повернулся к другу и провел ребром ладони по горлу, демонстрируя, как он относится к звонку бывшей любовницы. Роман в ответ демонстративно закатил глаза.

— Алин, слушай… да прекрати ты истерить…. Не верю. Не будешь ты резать вены из-за меня, кого ты пытаешься обмануть? Слушай, иди, выспись, а? Тебе завтра будет стыдно. Алина, ты не убьешь себя, не ври, я слышу твоих подруг — ты не одна. Передай им, что они глупые курицы, раз посоветовали тебе подобные угрозы. А лучше самоубейтесь там все сразу. Все, пока.

Он выключил телефон. Потом подумал и занес номер Алины в «черный список». Стянул майку, швырнул ее в угол и упал в кресло, откинувшись на изголовье.

— Это тебя Бог наказал, Вернер, — бурчал Роман, выдергивая из розетки шнур ноутбука и прижимая к себе устройство, — так тебе и надо. Надеюсь, Алинка хорошенечко оттрахает твой мозг. Будешь знать, как кидать друзей.

— Ты куда ноут понес? — Не обращая внимания на причитания друга, поинтересовался Богдан.

— К себе.

— Зачем? Время видел?

— Видел. Но знаешь, — Роман сделал жалобную рожицу, — мне так одиноко в последнее время. Зайду к своим девчонкам, которых ты меня не можешь лишить.

— Я тебя ничего не лишал…. Постой, ты о чем?

Роман пожал плечами, дескать, догадайся сам, и нежно погладил корпус ноутбука.

— Черт, Ромыч! Ты опять за свое?!

— Этого бы не случилось, если бы ты не кинул меня с той девчонкой. Ты хоть знаешь, каких усилий мне стоило ее уболтать поехать к тебе. Да еще и с подругой, а ты?

Роман, коверкая и кривляясь, изобразил голос друга.

— Я поехал домой. Один…. — И нормальным голосом. — Один? Это как вообще понимать? Ты меня слил! Тоже мне, друг называется.

— Не ной. — Устало произнес Богдан и прикрыл глаза. — Ехал бы один с двумя девицами, зачем тебе я?

— Будто не знаешь? — Друг посмотрел на него, как на умалишенного. — Мне их НЕКУДА было вести.

— Это твои проблемы. Все, я спать. — Богдан рывком поднялся с кресла и взялся рукой за дверь, намекая товарищу, что пришла пора покинуть помещение. Тот прищурился, поджал губы и удалился. А через пару минут за стеной послушался его ехидный голос:

— Твоя телка малолетняя он-лайн.

Этого заявления было достаточно для того, чтоб сон как рукой сняло. Богдан откинул одеяло и пошел в соседнюю комнату.

— Вот, — друг повернул к нему монитор ноутбука, — видимо ты закрыл ноут на ее странице. Он на ней и включился…. Ты же не будешь ей ничего писать? Черт, Вернер, только не это! Начинается, блин! Отдай ноут! Позвони ей и пожелай спокойной ночи, причем тут я?

Богдан, ничего не ответив, отправил Альке сообщение, чтоб ложилась спать, вернул другу устройство и пошел к себе. Засыпая, он дал себе слово завтра же найти повод увидеться с девчонкой снова и больше не вести себя, как неандерталец. Слава Богу, сейчас потерять человека было достаточно сложно — сотовая связь, социальные сети делали общение проще. Вот предыдущему поколению было не в пример труднее сохранить контакты. Любая мелочь или стечение обстоятельств могло развести двоих навсегда.

— Проснулась? — Аля открыла глаза и напоролась на грозный взгляд матери. Женщина стояла в ее комнате, прямая как струна, скрестив руки на груди и царственно вздернув подбородок. Алевтина еще не поняла, в чем провинилась, но поджилки у нее задрожали в ту же секунду. — А ну, быстро в ванную, завтракать и собираться.

— Куда? — Пискнула девушка, чувствуя, как подкатывает комок к горлу и спирает дыхание.

— В деревню, к дедам. Телефон, планшет отнесешь в мою комнату и оставишь на тумбочке.

— Но мама….

— Быстро, я сказала! — Мать подошла ближе и сдернула с нее одеяло.

— Мама, — все еще пыталась сопротивляться девушка, — ты же сказала — через неделю! Почему же?…

— Почему? Ты еще смеешь спрашивать, почему? Я утром звонила тете Рите, и Маруся мне все рассказала. Вот уж не ожидала от тебя такого, ты, маленькая д…. — Женщина вовремя прикусила язык, выдохнула, успокаиваясь и ровно произнесла. — Собирайся немедленно.

— Но что я сделала? Что сказала Маруся?

— Ты совсем, что ли обнаглела? — Возмущению матери не было предела. — Ты вчера хоть помнишь, что в клубе вытворяла? Вот знала я, знала, что нельзя было тебя отпускать. Ты может чего-то там употребила, что повисла на шее у первого встречного, как какая-то…. — Она снова сжала губы, чтоб из ее рта не вылетело чего покрепче. Того, о чем потом она будет жалеть. — Как Егору в глаза смотреть — ума не приложу….

Мама устало коснулась лба кончиками пальцев.

— Что Рите сказать? Как мне стыдно за тебя, разве я тебя так воспитывала? Разве я заслужила все это?

— Но мама, это все не правда. — Пыталась убедить ее Аля, лихорадочно пытаясь понять, как же так получилось.

— Врешь. — Спокойно резюмировала женщина. — Собирай вещи, Алевтина. Будешь жить с дедами до тех пор, пока не поймешь, что натворила. И нет! — Она протянула руку, развернув ее ладонью к дочери, словно хотела защититься от нее. — Только не слезы! Никаких слез, Алевтина, ты же знаешь, что слезы не вызывают во мне жалось, а только лишь раздражают.

Аля закусила губу, но уже вся дрожала, как на пороге истерики. И едва за матерью закрылась дверь, она упала лицом в подушку и горько расплакалась.

Маруся? Маруся такое про нее сказала…. За что? А Егор? Почему не рассказал, как все было на самом деле? Что же они за люди такие? Они же были ей как родные все эти годы….

Спокойно поплакать ей не дали, торопя поскорее увезти ее к ненавистным родственникам. И часа не прошло, как она проснулась, а вещи уже были собраны и уложены в багажник отцовской машины. Слава Богу, отвезти ее в деревню мать попросила папу. Длинной дороги наедине с ней Аля не пережила бы спокойно. Она бы опять заплакала, и мать высадила бы ее где-нибудь на трассе между районами города. А уж в том, что она заплакала бы, Аля была уверена. Иногда для этого достаточно было немого недовольства матери, не то что ярость, как сейчас.