— Вижу-вижу. — Довольно улыбнулся Бо. — Вот сейчас еще маленько присмотрюсь….

— И что?

— Да и женюсь на тебе, пожалуй.

— Вот как! А моим согласием заручиться не нужно?

— А куда тебе деваться-то, с подводной лодки?

— Бо!

— Поехали. У меня времени мало. — Он встал из-за стола, поставил в раковину грязные тарелки. — Нет, постой, я забыл спросить — ты нашла мою заначку?

— Какую заначку? — Не поняла девушка.

— А, значит не нашла. Тогда скажи на милость, кого ограбила? Я точно знаю, что дома из продуктов были только макароны и майонез, который я заметил в мусорном ведре.

— Я сходила в магазин и купила кое-что…. — Аля отвела глаза.

— На какие шиши?

— Бо, только не сердись, ладно?

— Ла-адно…. — Протянул он, прищурясь. — Рассказывай.

— Мне папа оставил карту с деньгами. Ну, чтоб я не сидела на твоей шее.

— Да моя шея бы выдержала, в принципе, ты не тяжелая….

— Ты не сердишься?

— Я сам виноват, должен был догадаться оставить тебе деньги. Ладно, едем, меня человек ждет.

Закрывая дверь и глядя вслед Карали, торопливо спускающейся по ступенькам вперед него, Бо пытался разобраться как он относится во-первых к тому, что у малышки вдруг появились секреты, во-вторых, к тому что ее родители опять лезут в их отношения. Какую цель преследовал Аркадий Петрович, обеспечивая Алевтине финансовую независимость? О дочери ли он заботился или хочет его унизить? Последнее предположение казалось несколько притянутым. Может быть, после скандала, который закатила Наталья Андреевна, Богдан стал предвзято относится и к Каралиному отцу?

Ладно, черт с ним. Хочет Алечка поиграть в самостоятельную взрослую девочку, пусть. Он не против. Лишь бы сильно не увлекалась, тратя отцовские деньги, а то ведь прилетит малышке снова, ох прилетит. Что-нибудь типа претензии, что из дома ушла, а как содержали ее папенька с маменькой, так и содержат.

Подъехав к шлагбауму, за которым уже виднелись оградки и памятники, Аля попросила Бо остановиться, чтоб купить цветов. Ей было немного досадно от того, что она не догадалась принести бабушке живых цветов. Придется довольствоваться искусственными. Бо молча вышел из машины, подошел к немолодой женщине, сидящей на маленьком стульчике в тени деревьев, о чем-то поговорил с ней и выбрал из коробки более-менее приличный букет. Аля заметила вывеску, стоящую за спиной женщины и, прочитав ее, поняла, что на ней изображена была эмблема фирмы в которой работал Бо, ее название и номера телефонов. Девушка не стала задумываться о той паутине, которой окутали все кладбище разнообразные ритуальные конторы. Ей было грустно и как-то муторно на душе после сегодняшнего сна.

Может бабушка сердится на нее за то, что она так быстро забыла ее и перестала оплакивать? Не очень похоже на нее, если честно. Наоборот, зная миролюбивый характер старушки, а так же то, как любила она свою внучку, Але проще было поверить, что бабушка простила ее и даже рада за нее. И, наверное, узнай бабушка, что она влюбилась в ее второго внука, может и поняла бы их чувства. Может и приняла бы. Но уж точно не отреклась бы от них обоих, как сделала это ее мама. Не стала бы всеми правдами и неправдами пытаться их разлучить….

— Держи. — Бо сел в машину и сунул ей в руки букет из ядовито-желтых тряпочных цветов. — Ты знаешь дорогу?

— Да, бабушку подхоронили к деду, которого я никогда не знала. Но мама часто возила нас с бабушкой к нему на могилку. Это недалеко от дороги…. Поезжай прямо, я скажу, где остановиться.

На самом деле Аля немного волновалась, что пропустит нужный поворот. Однако ее опасения были напрасными, ибо пропустить нужное место было невозможно, потому что их опередили. Прямо на обочине дороги стояла до боли знакомая машина. Машина, каких в городе было по пальцам перечесть. Красно-кирпичный паркетник ее матери….

— Черт…. — ругнулся Бо, останавливаясь за машиной. — Что делать будем?

— Подождем немного. — Предложила девушка, отстегивая ремень и открывая дверь.

Она вышла из машины и прислонилась к ее теплому боку. Долго смотрела на мамино авто, испытывая странные чувства, будто встретила старого знакомого, но не могла радоваться встрече, словно между ними пролегла пропасть.

Аля посмотрела за машину, и там за деревьями увидела силуэт матери. Она стояла к ним спиной, как всегда прямая как струна, с горделиво расправленными плечами и царственным наклоном головы.

Мать наклонилась и положила на могилку букет живых роз и повернулась. Заметила ее и на секунду смешалась. А потом лицо ее приняло равнодушное выражение, и она спокойно пошла к машине. Открывая дверь, на секунду дольше задержала на ней взгляд своих зеленых глаз, привычным жестом изогнула бровь, а когда Аля почувствовала за спиной Богдана, когда руки его обвили ее талию, Але показалось, что губы матери исказила гримаса отвращения и женщина села в машину, не медля ни секунды. Они не обменялись ни словом, но у Али почему-то было такое чувство, что они от души поругались. У нее даже ноги задрожали, как от нервного истощения, что бывает при скандалах сопровождающихся обширным слезотечением и истериками.

— Все в порядке? — Бо крепко прижал ее к себе.

— Да. — Аля кивнула головой. — Да, все хорошо. Идем.

Она двинулась первой по узкой тропинке среди старых оградок. Бо шел за ней. Остановившись рядом с нужной могилой, он задумчиво произнес:

— Я вообще ее не знал. Мама пыталась одно время устраивать нам сеансы связи, но они меня тяготили. О чем можно разговаривать с человеком, которого не видел ни разу в жизни? Когда я узнал, что она умерла, я ничего не почувствовал. Мама звала меня на похороны, но я не пошел.

— А для меня тогда мир перевернулся. — Ответила Аля. — Бабушка вырастила меня, была мне самым близким человеком. Мне кажется так, как любила меня она, меня не любил никто. Никогда.

— А я? — Богдан нежно улыбнулся, обнимая ее снова. — Как же я, малышка?

— Ну, кроме тебя, конечно…. Слушай Богдан, когда я думаю о смерти бабушки, я все время вспоминаю, как мы с тобой познакомились и понимаю, что это был равноценный обмен. Жизнь за смерть. Ты за нее. И я прекращаю скорбеть. Скажи, я плохая, да?

— Нет, ты не плохая. Ты просто маленькая глупая девочка….

— Опять двадцать пять! — Аля вывернулась из его объятий, всем видом демонстрируя, как она сердится. — Я уже большая!

— Большая малышка. — Подразнил он ее. — Просто огромная. Ладно, ты проведала бабушку?

— Да.

— Тогда поехали. Мне нужно заказ принять.

— Где?

— Тут недалеко, на соседнем квартале.

— Бо, — заканючила Аля, усаживаясь в машину, — ну когда у тебя уже будет выходной? Я тебя не вижу совсем — уходишь рано, приходишь поздно….

— На Троицу. Не раньше.

Девушка горестно вздохнула.

— Ты, как моя мама…. Всех денег не заработаешь, в курсе?

— Аля, я не пытаюсь заработать все деньги мира. Но пока есть возможность, зачем ее упускать? Работы непочатый край…. К тому же у нас мероприятие осенью. Я ради этого и стараюсь.

— Что за мероприятие?

— А ты не догадываешься?

— Нет.

— Тогда чуть позже об этом поговорим.

— Заинтриговал и в кусты….

— Это не интрига, это сюрприз. А ты его не смей портить. Посиди в машине.

Бо ушел не дожидаясь ее возмущения. А девушка осталась сидеть в машине. Она наблюдала, как парень обменялся рукопожатием с мужчиной, вышедшим из внедорожника, рядом с которым Бо припарковал машину. И как они вместе ушли куда-то, скоро затерявшись среди могил. Аля достала телефон и запуталась во всемирной паутине. Она так увлеклась, что не заметила как Бо вернулся. Только вздрогнула, когда он уселся на соседнее сидение.

— Все в порядке?

— Да.

— Куда едем?

— Домой.

Аля отложила телефон и набросила ремень безопасности….

Прошло два месяца, и наступил июль.

После Троицы Богдан разгребся с работой и смог, наконец, рационально распределять свое время между встречами с клиентами, контролем бригады рабочих, не укладывающихся в поставленные сроки, и любимой девушкой, погрязшей в домашних делах и откровенно скучавшей в одиночестве. Теперь его выходные выпадали на конец недели, как у всех нормальных людей, а рабочий день не длился с самого раннего утра и до позднего вечера. И телефон не перегревался от бесконечных звонков, которые так раздражали Каралю. Он ее понимал — наверное, сложно держать эмоции под контролем, когда, стоило ей о чем-то заговорить с ним, разговор прерывал надоедливый рингтон рабочего телефона.