Познакомились они естественно в ее агентстве, когда он обратился к ним с просьбой продать его «двушку» и за счет средств материнского капитала купить квартиру большей площади. Сергей работал в следственном комитете, а такими знакомствами женщина не разбрасывалась. Она занималась продажей сама. Использовала все мыслимые приемы для того, чтоб продать ее быстрее, не подвинулась ни на рубль, когда появлялся покупатель или его представитель. А показывая квартиру, так ее нахваливала, превращая недостатки в достоинства, и даже отсутствие ремонта она сумела выставить плюсом квартиры, что сами продавцы на миг засомневались — надо ли им избавляться от столь бесценной недвижимости. Покупая Сергею и его семье «трешку», она сумела сбить цену, а потом еще и помогала на переезде, самолично таская в машину горшки с цветами его жены. Клиенты были просто поражены таким вниманием и участием в их судьбе, и не рядового риелтора, а директора агентства. И когда они пили шампанское в офисе в честь удачного завершения сделки, и Наталья озвучила свою позицию на счет того, что наряду с семейным врачом и семейным юристом в каждой семье еще и должен быть семейный риелтор, с ней все согласились и нашли это замечательной идеей. Надо полагать, сколько знакомых, родственников и друзей обратилось к Наталье за помощью по рекомендации мужчины.

Наталья тогда включила на полную катушку свое обаяние, стремясь получить как можно больше выгоды, но… видимо перестаралась. Потому что мужчина влюбился в нее всерьез и надолго. Слава Богу, понятия супружеский долг, верность и честь были для него не пустым звуком, поэтому никаких намеков или непристойных предложений от него не последовало ни разу. Он любил ее преданно, готов был ради нее на все, вот только взамен ничего не требовал — о таком ухажере можно только мечтать! Просто принц из сказки, вот только не на белом коне, а на старенькой иномарке, которая сейчас с его слов, пылилась на какой-то станции в ожидании запчасти. Наташа с удовольствием принимала чувства этого достойного мужчины, была знакома с его семьей, с женой и двумя дочками в которых он души не чаял, не давала повода подозревать ее в интересе к нему, но и сама нет-нет, да и подливала масло в костер его чувств.

Вот и сейчас она сидела перед ним с лучезарной улыбкой на устах и руки своей из его широкой ладони не вынимала.

— Алю какой-то псих преследует, Сереж. Мне кажется, там пахнет сексуальными домогательствами и вообще…. — Наталья сделала вид что смешалась. — Я боюсь за дочь. Она ведь у меня еще совсем ребенок, а он…. ему двадцать пять лет.

— Ты уверена, что он именно преследует твою дочь? Что у них там не невинные ухаживания и тем более не роман? Алевтина — красивая девушка, внимание парней естественно….

— Ну конечно! Я же знаю свою дочь! Аля не такая, она послушная хорошая девочка. Да она к парню настолько старше себя и не приблизиться. А он проходу ей не дает. Помоги, Сереж, ну не знаю — припугни его что ли.

— Наташ, у меня веский повод должен быть для этого. А то знаешь, как легко сейчас обвинить в превышении полномочий.

— Хорошо, я поняла. Пока я держу руку на пульсе. Но если вдруг… ты поможешь, если я тебя позову?

— Не вопрос. Только ты должна быть уверена в том, что он Алевтину именно преследует. Это серьезное обвинение, понимаешь?

— Понимаю. — Наталья посмотрела на часы, охватывающие ее запястье и, подозвав официанта, попросила счет. Сергей, естественно не позволил ей рассчитаться за кофе самой, в ответ она предложила подбросить его на машине. Он был хорошим человеком, вот только пользоваться служебным положением совсем не умел.

Домой женщина вернулась весьма довольная собой. Она не привыкла проигрывать, не проиграет и сейчас.

Богдан чувствовал, что после того поцелуя в клубе их общение с Алей стало несколько напряженным. Словно исчезла та легкость, что была прежде. По крайней мере, со стороны девушки. Возможно, Караля что-то подозревала. Возможно он поторопился. Возможно стоило помариновать ее еще. Возможно, в принципе этот план был идиотским, и надо было надавить на нее и заставить принять их чувства. Вот только он тогда не смог удержаться от искушения прижаться, наконец, к губкам девушки. Он же не железный, в конце концов!

А еще он категорически не хотел на нее давить. Чем он будет лучше ее матери тогда? Нет, Аля должна принять решение сама. Не без его помощи, естественно, но сама.

Он чувствовал, что Аля боится. И поэтому закрывается от него пуще прежнего. Кого она боялась — себя или его, уже не важно. Но теперь она свое интимное пространство оберегала так, словно он ей чужой и неприятный человек. Ситуация требовала быстрых и радикальных решений и тогда Бо вспомнил, как остро отреагировала Алечка на его случайную партнершу по танцу в клубе. Да она была просто в ярости. Она ревновала, хоть и не пожелала этого признать.

Что ж, малышка, ты сама напросилась. Не хотела по-хорошему признаваться, придется по-плохому.

Парень посмотрел на часы, перевел взгляд на девушку, идущую к его машине, завел двигатель, набрал Роману.

— Прие-ет, — слащаво и с улыбкой на губах поприветствовал он друга, кивнув Але, — как дела?

— Нормально, — осторожно ответил друг, — твоими молитвами.

— Какие планы на вечер? — Вернер покосился на Альку. Она, как и предполагалось, нахмурившись прислушивалась к разговору. Слава Богу, он предварительно убавил громкость динамика так, что девушка не слышала мужской или женский голос ему отвечает.

— Да никаких, — он по голосу друга догадался, что Роман сейчас гадает, что означает его звонок, — есть предложения?

— Может, в кино сходим?

— Вернер, ты чего?

— Когда? — Словно не слыша, продолжал Бо. — Вечерком, на последний сеанс. Пойдем?

— Бо, ты заболел? В кино? Ты серьезно? Последний сеанс, последний ряд? Ты меня ни с кем не перепутал?

— Тогда я заеду.

— Не надо! — В голосе друга уже звучали истеричные нотки.

— Ну, пока. — Бо едва сдерживался от смеха, и оттого его улыбка становилась еще шире.

Он бросил телефон на торпеду, повернулся к Альке.

— Как дела?

— Нормально. — Буркнула девушка. Кажется его цветущий вид испортил ей настроение.

Попалась.

Он чувствовал, что Аля сгорает от желания спросить у него, что все это значит, но крепилась пока.

— Куда едем?

— К тебе.

— Аль, мне на работу нужно. Ты же знаешь.

— Бо, мне бы те лекции по литературе. Помнишь?

Малышка искала предлог, и Богдан был бы только счастлив провести с ней время, но решил не сдаваться сразу.

— Срочно?

— Да.

— Ладно, давай заедем ко мне за ними, а потом я отвезу тебя домой.

— Я хотела у тебя позаниматься, если мама увидит, что я списываю, мне конец.

Бо прикинул в уме, сможет ли он на пару часиков двинуть работу. Похорон сегодня не было, но после обеда его звонка ждали клиенты, которым к Троице нужно было навести порядок на могиле родственника. Что ж, наверное, он сможет уделить Карале время, раз ей так нужно.

Аля переписывала материал долго и кропотливо. Так, словно ни он ни она никуда не спешили. Наконец она отложила ручку и тетрадь. Потянулась и ойкнула.

— Что?

— Шея затекла. — Она устало помассировала затылок. — Сидела неудобно.

— Хочешь, массаж сделаю?

— Если можно.

Бо уселся на кровать и притянул к себе стул, на котором сидела Аля так, что девушка повернулась к нему спиной. Положил ладони на ее шею. Едва удержался от желания притянуть девушку к себе и пройтись поцелуями вдоль позвоночника. Но все-таки сдержался и принялся нежно растирать напряженные мышцы.

— У тебя кто-то появился, Бо? — Тихо спросила Аля, не поворачиваясь.

— Это важно? — Равнодушно ответил он.

— Да.

— Почему? — Он резко развернул крутящийся стул, принуждая девушку смотреть на него.

— Не знаю. — Аля опустила глаза. — Это не правильно, но…. Так что?

— Аль, — Бо посмотрел на часы, — мне пора, меня люди ждут. Поехали?