– Убогонькая какая-то фантазия. Впрочем, не удивлена. Однако лучше пофантазируй на досуге о том, чтобы перестать меня ронять.
– Женщина, будь снисходительней. Я стараюсь.
Тут спорить не стану – Бессонов действительно старается. И выкладывается на тренировках по максимуму. Не сачкуя и оставаясь до упора.
В зале так вообще к нему не прикопаешься – все поддержки и даже подкрутки делает на раз-два, а вот держать равновесие на коньках ему оказывается намного сложнее.
Благо на другом уже почти не сыпется. За последние пару недель перекидной прыжок и тулуп становятся для него почти плёвым делом. Почти.
Без казусов, естественно, не обходится.
Как и без ушибов, лёгких растяжений и бесчисленных ссадин, ставших нашими верными спутниками. Попробуй не травмироваться, когда так эпично каждый день прикладываешься об лёд.
– Долго валяться будем? – торопит нас Олег, со строгим прищуром наблюдающий за процессом. – Времени осталось в обрез, а вы всё тискаетесь и дурью маетесь.
Дурью маемся!? Подлая клевета!
– Слышал, Владик? Завязывай тискаться, – сползаю с него, принимая вертикальную позу. Не забывая при этом жалостливо нянчить запястье. – Оставь нежности для фанаток и работай давай.
– Может, всё-таки ограничимся пока чем-то попроще? – в очередной раз предлагает тренер. – Ты замахнулась на третью группу с тем, кто тяжелее гитары никогда ничего не поднимал.
– А с какой предлагаешь дебютировать, с первой? Чтобы судьи сразу записали нас в лузеры? Ну уж нет. Он сегодня не покинет каток, пока не сделает то, что я хочу от него получить.
И это угроза, если что, ни разу не шутка.
Мы в последнее время и без того задерживаемся на репетициях дольше нужного. Несколько раз вообще лишь ближе к полуночи заканчивали, вымотанные дальше некуда. Но лучше так, чем опозориться в первом же эфире.
– Вы оба такими темпами скорее уйдёте с арены с пробитой головой, – Олег вроде и поддерживает мой энтузиазм, однако не забывает про рационализм. – Зуб даю, там никто не придёт с третьей. Хорошо, если другие участники просто обучат базу.
– Значит, мы будем первыми!
– Полностью разделяю твои наполеоновские стремления, но пожалей парня.
Вот ещё!
– С чего это мне его жалеть? Он сам подвязался на всё, пускай теперь не ноет. Я же даже вращения пока от него требую!
– Слышал? Пока, – хмыкает Олег, сочувствующее кивая Владу. – Готовься.
– Зато теперь понятно, чего первоначальный её напарник так охотно поменялся, – отмахиваются с ленцой, отлепляя зад ото льда. – Знал, что его ждёт.
Заложив вираж, резко торможу напротив Бессонова, грозно скрестив руки на груди.
– Тебя что-то не устраивает?
– Абсолютно всё устраивает, Ярик, – успокаивающе поглаживают меня по плечам. – Сделаем всё, что ты хочешь и в лучшем виде. Только научи.
Ага, научи. А ничего, что я сама в парном катании ни в зуб ногой? В смысле теорию-то знаю, но вот когда дело касается практики…
Да, попытка попробоваться в таком направлении была, ещё где-то в начальной школе, однако провальные показательные соревнования дали понять очевидное – не командный я игрок.
Кто ж знал, что спустя столько лет история повторится. Хуже того – что я ещё и самолично подпишусь на эту авантюру.
Так что теперь приходится руководить парадом, делая умное лицо.
– Научу, – обещаю с такой уверенностью, что попробуй усомнись. – Выброс и парные прыжки же освоили. И это потянем.
– Не вопрос. Абрикосова, с тобой хоть в жерло вулкана, хоть в травмпункт, хоть в ЗАГС. Только позови.
Льстивый засранец. Мажет мёдом так щедро, что все мухи с пчёлами дохнут от диатеза. Наверное, пора уже привыкнуть к этой его манере, но что-то пока не получается. То ли потому что морда у него при этом слишком ушлая, то ли потому что я слишком подозрительная и воспринимаю всё исключительно как стёб.
А по-другому упорно не получается.
Хотя нет, эффект притирки всё же постепенно да происходит. Если две недели назад присутствие Влада на льду вызывало у меня исключительно изжогу, то сейчас я словно бы…
Не знаю, смирилась с участью.
Да и его начинаю по-немногу чувствовать как партнёра, что тоже немаловажно. Осталось только с доверием поработать, потому что забитые от напряжения мышцы очень сильно мешают в отработке элементов. Отсюда и падения.
Хотя тут, наверное, ещё сказывается личный фактор. Попробуй расслабься, когда тебя с такой охотой лапают, прикрываясь невозмутимым, но железобетонным: "А куда деваться, Абрикосик? Есть такое слово – надо ".
И это при том, что за границами катка между нами не происходит ровным счётом… ничего. Потому что я не позволяю, тормозя любые поползновения в свою сторону. Включая охапки сорванной сирени, с которой Влад меня встречает перед каждой тренировкой.
В итоге и с ним творится какая-то дебильная неопределённость, и с Лёшей у нас не пойми что. Да, мы как бы по-прежнему состоим в паре, официально не расставшись, однако при этом отношениями всё это назвать можно лишь с огромной натяжкой…
В общем, полный бред.
Будь у меня больше свободного времени я бы со всем разобралась раз и навсегда, но сейчас зашиваюсь так, что на личную жизнь КПД уже просто не хватает. Одна только подготовка к шоу сжирает все энергоресурсы, а помимо неё ещё и сессия наступает на пятки.
Короче, памагити-и…
– Абрикосова, это, кажется, к тебе, – оставив в покое поддержку от бедра и по сотому кругу прогоняя заученные спирали с параллельными вращениями, в какой-то момент окликает меня тренер сквозь негромкий трек, работающий и работающий на повторе. За столько времени он мне уже настолько надоел, что слово даю – после выступления навсегда внесу его в чёрный список.
Ко мне? Я вроде не жду гостей.
Лишь бы это была не мать со своей тележкой нравоучений. И не Лёша с попытками всё "наладить" с помощью свиданий, от которых я пока отказываюсь из-за усталости.
Вопросительно выглядываю из-за плеча Бессонова и с немалым изумлением замечаю.. приближающегося Стёпу. Уж кем-кем, а друзьями, способными видеться "просто так", нас точно не назовёшь.
– Вот уж кого не ожидала!
– Прости. Не хотел отвлекать, но мне нужно с тобой поговорить. Срочно.
Срочно. Ёмаё, это что ж там случилось такого?
– Понятно, – портативная колонка ставится на паузу. Наконец-то тишина. – Пять минут перерыв и продолжаем, – поймав мои щенячьи глазки, разрешает Олег.
Пять минут не полчаса, поэтому решаю не переобуваться и просто откатываюсь ближе к новоприбывшему. Так, чтобы Влад, поковылявший проверять телефон, оказался на достаточном расстоянии, чтобы не подслушивать.
– Что случилось? – интересуюсь, навалившись на бортик.
– Скажи честно, Диана мне изменяет?
Глава пятая. Сердце льда
POV БЕССОНОВ
Опачки. Аж забываю, что собирался напечатать менеджеру в ответ на его скинутое расписание. В который раз перекроенное, потому что все графики летят к чёрту из-за ненормированных тренировок.
– Эм… С чего ты это взял?
Я не собирался подслушивать, но акустика здесь что надо, поэтому без обид. Оно само.
– Просто скажи: да или нет.
– Да откуда ж я знаю? Мне не докладываются.
– Ты – её подруга. Уж если кому и известны такие вещи, так тебе.
Ярик растеряна. Что, в общем-то, неудивительно. Этот рогоносец тоже гений, нашёл у кого спрашивать. Я хоть и не верю в женскую солидарность, вот только очень сомневаюсь, что Абрикосову можно назвать сплетницей.
– А ещё сама Диана в курсе. Не пробовал спросить у неё?
– Значит, да.
Мажорик такой несчастный, что просто: "Тёть, дай копеечку". Он же реветь не собирается, нет?
– Я этого не говорила!
– Но и не отрицаешь.
– Слушай, Стёп. Это ваши личные дела и вам стоит обсуждать их исключительно друг с другом. В другом месте советников ты не найдёшь, а если найдёшь – гони их куда подальше.