-Во-первых, варенье нужно время от времени помешивать, а, во-вторых, варить на медленном огне!

Кажется, в этот момент я полностью скопировала своего отца, который, стоя на кухне возле газовой плиты, частенько приговаривал:

-Запомни, Марина, на сильном огне никогда ничего хорошего не получится!

Но едва я вышла из соседской кухни, как увидела в глубине сада Димку с ведром в руках. Так как тот меня тоже заметил и окликнул по имени, мне ничего не оставалось, как подойти к нему.

-Это ты научила мою мать варенье варить? – недовольным голосом поинтересовался мой сосед без всяких предисловий.

-Да, а что?

-А то, что она мне сегодня поспать не дала: отправила яблоки собирать.

Дома я накрыла сверху банки с вареньем двойными тетрадочными листами и, закрепив их резинками, спустила в погреб. Теперь можно было и отдохнуть. Баба Тоня решила сходить в церковь, а мне захотелось полежать в гамаке. Во время работы мои волосы немного растрепались. Поэтому, остановившись возле садовых грядок, я сняла заколку и стала поправлять выбившиеся пряди. Неожиданно кто-то позвал меня:

-Марина!

Подняв голову, я увидела стоявшего у плетня Вадима. Перемахнув через плетень, парень подошёл поближе:

-Это правда, что ты уезжаешь?

Я нехотя кивнула, но Синеглазый не отставал:

-Когда?

-Наверно, послезавтра.

После паузы Вадим вдруг попросил:

-Ты не можешь подарить мне что-нибудь на память?

Удивлённо посмотрев на него, я пожала плечами:

-Не знаю, какой подарок тебе нужен!

-Хотя бы заколку!

Я невольно перевела взгляд на изящную вещицу, которую до сих пор держала в руке: её камни, играя, переливались на солнце.

-Это подарок! А дареное не дарят!

-Ничего, я не гордый!

Синеглазый потянулся было к заколке, но я спрятала руку за спину. А когда он схватил меня за плечо, быстро переложила заколку в другую руку и попыталась вырваться. Однако парню удалось удержать меня. Заломив мне руку, он попытался отобрать у меня подарок Сергея. Тогда я присела, а затем перевернулась на бок, желая спрятать заколку в запазуху. Угадав моё намерение, Вадим схватил меня за кисть. Тогда я решила сунуть её в рот. Некоторое время мы молча барахтались в траве, но так как Синеглазый был сильнее меня, ему, в конце концов, удалось отобрать мою драгоценность. Поднявшись с земли, он насмешливо бросил мне:

-Благодарю!

После этих слов Вадим скрылся со своей добычей за плетнём. Проводив его глазами, я подумала: «Ну, не плакать же мне, в самом деле?» Потом мне пришла в голову другая мысль: «А что, если проследить, куда он спрячет заколку?» Вскочив с травы и наспех отряхнув джинсы, я, крадучись, двинулась следом за Синеглазым. Не замечая меня, он зашёл во двор собственного дома и направился мимо крыльца в сад. Тенью проскользнув в ворота, я притаилась за кустом сирени. Сквозь щёлку в заборе мне было видно, как парень, оглянувшись по сторонам, запустил руку за ближайший куст. Достав небольшую деревянную шкатулочку, Вадим положил туда мою заколку и сунул её на место. Как только он прошёл мимо меня и скрылся в доме, я сразу завладела шкатулкой. К моему удивлению, кроме заколки там ещё лежала моя фотография и Женькина серебряная цепочка, которую я считала потерянной, а также засушенная красная роза, вероятно, из того самого букета, что преподнёс мне когда-то Вадим. Не успела я рассмотреть все вещи,

как внезапно сверху на меня упала чья-то тень:

-Ай-я-яй! Разве можно брать без разрешения чужие вещи?

Прежде, чем я успела опомниться, шкатулка вновь оказалась в руках у Синеглазого.

-Вот именно! – иронически произнесла я в ответ. – Брать чужие вещи – нехорошо! Так что верни мне содержимое шкатулки!

-Нужно ещё доказать, что они – твои, - уклончиво ответил парень и унёс шкатулку в дом.

Бессильно глядя ему вслед, я подумала: «Ну, и ладно! Всё равно послезавтра уеду и больше тебя никогда не увижу!»

Вернувшись домой, я решила постирать кое-какие вещи, однако не успела нагреть воду, как кто-то постучал с улицы в окно. Оказалось, что это был Женька. Распахнув раму, я подбоченилась и спросила:

-Чего надо?

-Марина, я только что из города приехал! Впусти меня! – жалобно попросил дядька, сразу убрав с лица улыбку.

-Зачем?

-Я тебе кое-что привёз! – в подтверждение своих слов Женька показал мне какие-то кульки и бутылки, выглядывавшие из сумки.

-От предателей подношений не принимаю! – гордо отрезала я и потянула на себя раму.

Со своей стороны дядька тоже вцепился в неё, как утопающий за соломинку:

-Марина, ты на меня до сих пор сердишься? А я так старался, тащил по жаре для тебя всё это!

-Вот и вези теперь всё обратно!

Однако Женька неожиданно свалил все свёртки на подоконник и, выставив туда же из сумки бутылки, заявил:

-Я это для тебя покупал! Следовательно, можешь теперь хоть всё это выбросить!

Затем дядька повернулся и ушёл. Растерянно посмотрев на кульки, я подумала: «В самом деле, не выбрасывать же всё это?» В одном из свёртков оказались мои любимые заварные пирожные, в другом – халва, а в третьем – зефир. Женька знал, чем подкупить меня! Запивая искристым лимонадом пирожные, я успокоила себя мыслью, что дядька, конечно, предатель, но не пропадать же добру? В это время с улицы донеслись голоса деревенских. Остановившись возле открытого окна, они стали наблюдать за тем, как я уплетаю за обе щёки Женькины гостинцы. Тогда я поднялась из-за стола и закрыла раму. После чего написала на тетрадном листке: «Закрыто на обед» и выставила табличку на подоконник. Прочитав её, деревенские отошли к соседнему дому. Мне было слышно, как они там переговаривались на скамейке. Между тем как раз нагрелась вода для стирки. Повесив сушиться бельё в кухне, я вернулась в дом и открыла окно, чтобы выплеснуть мыльную воду, как вдруг увидела Женьку и Сергея, который вёл за собой на поводу коня. От волнения позабыв обо всём на свете, я выпрыгнула в окно и бросилась навстречу дядьям. Деревенские ошалело проводили меня взглядами. А Сергей, улыбнувшись, сказал:

-Вот, племянница, тебе от меня подарок! Ты ведь мечтала о собственном коне?

Не в силах оторвать восхищённого взгляда от благородного животного, я с замиранием сердца спросила:

-А как его зовут?

-Орлик! – ответил довольный Сергей, переглянувшись с братом.

-Орлик! Орлик! Хороший мой! – вне себя от радости я осторожно погладила коня по крутой шее.

В ответ тот покосился на меня чёрным глазом. Когда дядья завели Орлика во двор, я смогла лучше рассмотреть его. Это был великолепный жеребец рыжей масти с длинной чёрной гривой, белыми чулками на тонких ногах и такой же белой звёздочкой во лбу.

-Самый лучший конь в колхозе! – рассказывал тем временем Сергей. – Молодой ещё, трёхлеток, и горячий, как огонь! Так что, смотри, Марина, осторожнее с ним!

Слушая его вполуха, я как околдованная ходила вокруг жеребца. Из дядькиных слов следовало, что Орлика выделил ему колхоз в качестве средства передвижения.

-А куда мне на нём ездить, Марина?

В общем, Сергей вспомнил о моей мечте иметь собственную лошадь и собирался привести Орлика ещё вчера, но из-за работы не смог. А сегодня к нему прибежал младший брат и напомнил об этом, желая задобрить меня. Воспользовавшись удобным моментом, Женька спросил:

-Ты прощаешь меня, Марина?

Я небрежно кивнула, так как в эту минуту на радостях готова была простить кого угодно. Затем с помощью дядьёв взобралась на коня. Сергей взял повод и провёл Орлика по двору, чтобы мы с ним немного привыкли друг к другу. Коня решено было определить в сарай, который бабушка предназначала для коровы. Я набросала туда несколько охапок сена, сложенного на чердаке. Вскоре Сергей ушёл, так как его ждала работа, а мы с Женькой отправились обедать. На десерт были привезённые дядькой из города сладости. Обрадованный моим прощением Женька подкладывал мне то кусок халвы, то зефир и подливал из бутылки лимонад до тех пор, пока я не накрыла стакан ладонью и не сказала: